Переписка Виктора Сосноры с Лилей Брик

Я сижу на девятом этаже без газет и без радио. Так сказать, перефразируя Блока, «я вижу все с моей вершины». [81] Хорошо, но не очень тепло.

Наконец-то после целой серии мистерий и буффонад со мной заключили договор в «Советском писателе». Там все современные стихи — парижские, и под видом парижских. Продолжается война за год издания.

В газетенках ленинградских поклевывают. Но это административно пока никак не отражается. Пусть цыплята стучат в пустую скорлупу. Им тоже для развития необходим цемент.

81

Реминисценция из «Фабрики» (1903) А. Блока: «Я слышу все с моей вершины…»

Впервые за последние пять лет вдруг сел и отправил все стихотворные и прозаические запасы в шесть журналов!

«Москва», «Знамя», «Простор», «Подъем», «Север» и «Новый мир».

Это — детское мартин-иденство, слава богу, я журнальную систему выучил, но что делать. Как-то нужно очищать совесть, чтобы не прославиться в собственных глазах бездельником и тунеядцем.

В «Новый мир» я отправил повесть о Пушкинских Горах и о Пушкине. Вы ее читали — «Вечера сирени и ворон» [82] . А также рискнул и отправил две большущих поэмы. Не напечатают, так хоть прочитают.

82

Автобиографическая повесть «Вечера сирени и ворон» напечатана лишь в 1979 г. в Германии, в книге Сосноры «Летучий голландец».

Сопроводил все это запиской Твардовскому. Не знаю, этично ли это?

И вообще смутно понимаю столично-журнальную этику. По-моему, она существует лишь в нашем воображении.

Черкните, пожалуйста, пару слов. А то я уж и не знаю, что думать. Фрию [83] молчит. Видно, позабыл про все вызовы на свете белом в своих пенатах.

Будьте здоровы! Обнимаем Вас и Василия Абгарыча!

Будьте здоровы!

Ваш В. Соснора

83

Клод Фрию (Claude Frioux, род. в 1932 г.) — французский славист и советолог, поэт, переводчик русской литературы, в том числе В. Маяковского.

21

1. 4. 68

Дорогой Виктор Александрович, я написала Клоду — напомнила о Вас. Свинья он!

Спасибо за письмо, хоть оно и грустное…

Пришлите, пожалуйста, Ваши «стихи для детей», если есть лишний экземпляр, — попробую в нашем «Детиздате».

Писала ли я Вам, что «Чернышевского» снимать не будут? И писала ли, что нам дали (в Переделкине) кусок дачи Иванова — нашу, большую <комнату>, и такую же наверху? Сейчас там идет строительство. Будут у нас свои, отдельные ванна, кухня, уборная и, возможно, терраса. Может быть, Арагоны приедут к нам летом — погостить, если у них найдется время. Сейчас Арагон кончает большую книгу о Матиссе [84] , а у Эльзы в печати новый роман [85] .

84

Louis Aragon. Henri Matisse. Paris, 1971.

85

Очевидно, имеется в виду роман Эльзы Триоле «Ecotez-voir» («Послушайте, поглядите»), вышедший в 1968 г.

А у Вознесенского воспаление легких.

Вас<илий> Абг<арович> поехал сейчас в «Гослит». С ним собираются заключить договор на новое, дополненное издание «Хроники» [86] . Я не рада: трудоемко и плохо оплачивается.

Очень, очень соскучилась!

Мы оба обнимаем Марину и Вас.

Лиля

22

17. 5. 68

86

В. А. Катанян. «Маяковкий. Хроника жизни и деятельности». Издавалась неоднократно.

Дорогая Лиля Юрьевна!

Не писал Вам, потому что вот уже месяц нахожусь в состоянии скандала.

Из планов «Лениздата», из набора вынули книгу. Я обратился со злобным письмом в наш секретариат. Они заступаются. Но вопрос еще окончательно не решен — обком юродствует.

Так как я получил 60 процентов, то я имею все юридические основания затеять судебный процесс с приглашениями. А объяснить — НИКТО! НИЧЕГО! НИ НА КАКОМ ПРОЦЕССЕ! не может. Так я угрожаю. Детская песня. Угрозы дитяти. Лягушонок объявляет борьбу танку. Все уладится.

Поскольку я не читаю и не выписываю периодику, все сообщения доходят до меня в последнюю очередь.

Я прочитал пасквиль в «Огоньке». [87] Туманные и пошлые намеки, рассчитанные на офицерских невест. Обыкновенный донос. Желтого цвета.

Не расстраивайтесь, пожалуйста! Даже я и уверен, что вы посмеялись над двумя болванами — и только. Полицейская пресса, подленькие статейки так или иначе являются. Когда клоуну больше нечем рассмешить публику, он плюет в небо.

87

В журнале «Огонек» был напечатан очерк В. Воронцова и А. Колоскова «Любовь поэта. Трагедия поэта» («Огонек», 1968, № 16, 23, 26) об отношениях Маяковского с Л. Брик, В. Полонской и Т. Яковлевой. С этого началась травля Л. Брик в советской печати. Очерк вызвал много откликов, однако ничего в защиту Л. Брик ни в «Огоньке», ни вообще в СССР напечатано не было. Лишь в парижской газете «Les Lettres Francaises» (1968, 2–8 мая) в защиту Брик выступила со статьей «Об исторической правде» Эльза Триоле.

Собака лает — ветер носит. Ветер дует — корабль идет.

А, ладно!

Пописываю роман.

Праздники, слава богу, прошли.

Поправляйтесь, ради бога, и не болейте!

Мы Вас любим, а больше — никого! Некого!

Обнимаю вас!

И Василия Абгаровича!

Ваш В. Соснора

23

27. 5. 68

Дорогая Лиля Юрьевна!

Не больны ли Вы?

У меня идет бой — война мышей и лягушек.

Взбеленил все ленинградские инстанции.

И по камешку, по кирпичику пытаются растащить книгу.

Сопротивляюсь в меру своих слабых сил.

Весна — и опять медсестры, как всадники с копьями, набросились на меня. Процедурю. Думал в июне поехать в Киев — не пускают, колют и жгут — огнем и мечом.

Сие несущественно.

Меня пугает и тревожит Ваше молчание.

Кулаков тоже пропал. Раньше я хоть от него узнавал о Вас. В начале июля получу кое-какие деньги и хочу приехать в Москву. Теперь мне есть где фундаментально останавливаться. Вдруг обнаружилась в Москве у меня, как и у всякого нормального советского человека, тетка, притом самая что ни на есть родная, с мужем — большим военным чином, — с квартирой, дачей и машиной. На старости лет она решила вдруг меня полюбить.

В Москву хочу приехать, потому что есть что порассказать — очень много! А Вас не видел уже больше полугода — скучно!

У Глеба Горбовского есть строки:

Скука! Скука! Убью человека! Перережу в квартире свет! Я — дитя двадцатого века… [88]

Бежать, бежать в Москву! Здесь — невыносимо. Теперь есть квартира и можно обменяться. Бежать не от инстанций, они везде одинаковы, а — к людям, а здесь — у меня никого нет. Устал. Мечусь, как заяц.

88

Неточная цитата из стихотворения Глеба Горбовского «Стихи о скуке»: «Скука… Скука… / Съем человека! / Перережу / в квартире свет! / Я — итог двадцатого века» (1956).

ХУДО! Тошнит от благожелательных морд инстанций, тошнит от лекарств, ТОШНИТ! Попытался уйти в историю, обложился тремястами книгами про Державина и Екатерину, но — не получается, отовсюду шепоты и вопли, повсюду такой вульгар, что — хоть в сумасшедший дом.

Но, слава богу, слава богу, все пока в сохранности (все — голова).

У Глеба Горбовского за последние полтора месяца — вторая белая горячка. Последний его бред — что весь город полон мух, больших, как человеческий кулак, он шел и отмахивался от них изо всех сил, мухи летали и плели паутину. Тут-то голубчика и поймали.