Переплет 13

Вместо того, чтобы сосредоточиться на игре, они сосредоточились на девушке. Гребаные придурки.

— Отличная демонстрация капитанства, Кавана, сильно переоценивают? — насмехался парень поломоже, Ронан Макгэрри, еще один из наших последних новобранцев, и жалкое подобие полузащитника, пробегая задом наперед мимо меня.

— Продолжай, блять, бегать, — предупредил я его, пока размышлял, сколько проблем у меня будет, если я сломаю ему ноги. Мне действительно не нравился этот парень.

— Может быть, тебе стоит последовать собственному совету, — насмехался Ронан. — Дублинский отброс.

Решив, что мне плевать на наказания, я отобрал мяч и бросил ему в него. Аккуратный и точный бросок попал Макгэрри в нужную область — нос.

— Успокойся, сорвиголова! — рявкнул тренер, подбегая, чтобы проверить Ронана, который обхватил ладонями лицо.

Я фыркнул при виде этого. Я ударил его мячом, а не кулаком. Гребаная киска.

— Это командный вид спорта, а не только «Шоу Джонни» — кипел тренер, свирепо глядя на меня.

— О, это так? — я огрызнулся в ответ, не в силах удержаться от того, чтобы не заглотнуть наживку. Мистер Малкахи, старший школьный тренер по регби, не очень меня любил, и это чувство было полностью взаимным.

— Да, так оно и есть — проревел тренер.

Подбежав к тому месту, где приземлился мяч, я поднял его и подошел к нему и Макгэрри, не желая отпускать ситуацию:

— Тогда, возможно, вы захотите напомнить этим ублюдкам, — прорычал я, указывая на своих товарищей по команде, — потому что я, кажется, единственный идиот, который пришел сегодня на тренировку!

— Ты ходишь по тонкому льду, парень, — кипел он. — Не настаивай.

Не в силах сдержаться, я прошипел:

— Эта команда — гребаная шутка.

— Отправляйся в душ, Кавана, — приказал тренер, лицо которого приобрело опасный фиолетовый оттенок, когда он ткнул пальцем мне в грудь. — Ты выбываешь!

— Я ухожу? — Я выстрелил в ответ, насмехаясь над ним. — Из чего именно?

Я не был в дерьме. Тренер не мог меня бросить. Он может запретить мне тренироваться. Или отстранить на некоторое время. Дать наказание. Это не имело никакого значения, потому что в день матча я находился бы на этом поле.

— Ты ничего не сделаешь, — усмехнулся я, позволяя своему характеру взять верх.

— Не дави на меня, Джонни, — предупредил тренер. — Один звонок модным маленьким тренерам по всей стране, и ты окажешься в большем дерьме, чем сможешь выкарабкаться сам.

Ронан, стоявший рядом с тренером, мрачно ухмыльнулся, явно обрадованный перспективой того, что я попаду в беду.

Взбешенный угрозой, но зная, что я побежден, позволяю мячу в своих руках атаковать, бросаю его с неутоленной яростью, бурлящей в моих венах, и не забочусь о направлении.

В ту минуту, когда мяч просвистел от подошвы моей бутсы, гнев внутри мгновенно рассеялся, вырвавшись из моего тела в знак поражения.

Черт возьми. Со мной было сложно. Я знал это лучше всех остальных.

Тренер, угрожающий мне Академией, был ударом ниже пояса, но мне было понятно, что это было засужено. Я терял самообладание на его поле, с его командой, слишком эмоциональный и перегруженный работой, чтобы взять себя в руки. Никогда за миллион лет я не почувствовал бы даже намека на раскаяние за то, что ударил Макгэрри мячом, этот ублюдок заслуживал гораздо худшего, но Фели и остальные парни были совсем другим делом.

Я должен был быть капитаном этой команды, а вел себя как инструмент. Это было недостаточно хорошо, и я был разочарован в себе из-за вспышки гнева.

Знал, конечно, что со мной не так. За последние несколько месяцев я слишком исхудал и очень рано закончил восстановление после травмы. Врачи разрешили мне вернуться к тренировкам на этой неделе, но даже слепой мог сказать, что я был не в своей тарелке, и это меня чертовски бесило.

Перспектива совмещать школу, тренировки, клубные обязательства и Академию, залечивая травму, была напряжением как для моего ума, так и для моего тела, и я изо всех сил пытался найти первозданную дисциплину, которую обычно демонстрировал. В любом случае, это не было оправданием. Я бы извинился перед Патриком после того, как поем, и перед остальными ребятами тоже.

Тренер, заметив перемену в моем темпераменте, натянуто кивнул.

— Хорошо, — сказал он более спокойным тоном, чем раньше. — А теперь иди приведи себя в порядок и, черт возьми, отдохни один день. Ты всего лишь ребенок, Кавана, и выглядишь дерьмово.

Я не очень нравился этому человеку, и мы ежедневно сталкивались, как старая супружеская пара, но я никогда не сомневался в его намерениях. Он заботился о своих игроках, а не только о нашей способности играть в регби. Поощрял нас добиваться успеха во всех аспектах школьной жизни и постоянно твердил о важности экзаменационных лет. Также, вероятно, был прав насчет того, что я выглядел дерьмово.

— Это важный год для тебя, — напомнил он мне. — Пятый год более важен для твоего аттестата об окончании, чем шестой, и мне нужно, чтобы ты держал свои оценки на высоком уровне — о черт!

— Что? — спросил я, пораженный резкой переменной. Проследив за испуганным взглядом тренера, обернулся и уставился на смятый мяч на краю поля.

— Вот дерьмо, — пробормотал я, когда мой разум осознал то, что я видел.

Девушка. Чертова девчонка, которая прогуливалась по полю, лежала на спине в траве. Мяч находился рядом с ней. Не просто любой мяч. Мой мяч!

В ужасе, мои ноги двигались, прежде чем мой мозг мог догнать. Я побежал к ней, сердце билось о грудную клетку на каждом шагу.

— Привет, ты в порядке? — крикнул я, сокращая расстояние между нами.

Тихий женский стон сорвался с ее губ, когда девушка попыталась подняться на ноги. Она пыталась встать и с треском провалилась, явно пораженнная. Не зная, что делать, я наклонился, чтобы помочь ей подняться, но она быстро оттолкнула мои руки.

— Не прикасайся ко мне, — выкрик вышел немного невнятным, и от толчка снова упала на колени.

— Хорошо! — я автоматически сделал шаг назад и поднял руки вверх. — Мне так жаль.

Мучительно медленно она стала подниматься на ноги, покачиваясь из стороны в сторону, на ее лице отразилось замешательство, глаза расфокусировано блуждали вокруг. Схватившись за край своей грязной юбки одной рукой и удерживая мяч для регби в другой, она огляделась. Ее внимание сосредоточилось на мяче в руках, а затем снова переключилось на мое лицо. В глазах девушки вспыхнула остекленевшая ярость, когда она наполовину пошатнулась, наполовину направилась ко мне. Ее волосы были в полном беспорядке, свободно падали на маленькие плечи, к завиткам прилипли кусочки грязи и травы. Когда она подошла ко мне, то ударила мячом мне в грудь и прошипела: