Переполох в Академии Граней. Это кто еще попал!

Заканчивая водные процедуры и наспех вытираясь полотенцем, я натягиваю на себя форму и шмыгаю обратно в спальню. Участвовать в вечерних посиделках в гостиной нет никакого желания. С явным облегчением отмечаю, что парни принесли все мои пожитки. И ни одна из коробок не вскрыта и не повреждена. Что на самом деле обнадёживает. Может быть, конфликт исчерпан?

Роясь в них, обнаруживаю пижамный комплект из чёрных шорт и топика.

– Ты действительно спать собралась? – удивляется Фло.

– А что ещё мне делать?

– Наводить мосты со своей командой? У вас явно недружеские отношения.

– Не сегодня, – отрезаю я.

Сейчас я не самый дружелюбный человек. Голова гудит и требует перезагрузки. Да и сказывается общее напряжение – у меня мелко трясутся руки. Поэтому я плюю на необходимость поговорить хотя бы с Риком. Расставить, так сказать, все точки над «и». Всё завтра.

Я шмыгаю в постель и накрываюсь мягким пледом почти с головой. Закрываю глаза в надежде, что сон поглотит меня сразу. Не даст тревожным мыслям утащить меня в глубокий омут отчаяния.

Но время идёт, а я так и не засыпаю. За стенкой слышатся приглушённые разговоры и чей-то смех. Ребята продолжают жить своей жизнью, будто ничего не произошло. Будто и не появился в их уютном мирке новый член команды. А может, они и вовсе решили меня игнорировать?

Размышления о несправедливости происходящего постепенно перетекают к мыслям о безысходности моего положения. Внутри шевелятся страх и самая настоящая паника. А вдруг я сошла с ума и мне всё это кажется? А если не кажется и я в другом мире – как мне попасть домой? Вдруг не получится? Вдруг я умерла?

А-а-а-а!

Ужас от того, что я тут совершенно одна, что неоткуда ждать помощи, выливается в сдавленное рыдание. Я кусаю подушку, стараясь ни единым всхлипом не выдать своего состояния. Мне страшно и больно, но я должна выстоять. Должна найти выход отсюда. И даже если я впала в кому, катаясь на этих чёртовых сапах, я должна продолжать бороться. Просто потому, что поражение не в моих правилах!

– Ох, горе ты моё. – Фло, успевшая задремать в моих ногах, перебирается повыше и прижимается к моей груди. – Не реви, справимся.

От её присутствия рядом разливается умиротворяющее тепло. Я не замечаю, как успокаиваюсь. И засыпаю, видя под веками мягкое оранжевое сияние.

Глава 5. Старые друзья не забываются

Утро начинается с испуга. Всё потому, что Кери, устав меня будить, методично тычет в меня пальцем и бубнит:

– Дэль, проснись. Проснись, Дэль!

Успокаиваюсь, лишь когда понимаю, где нахожусь и кто передо мной. Сердце, за секунду пустившееся в испуганный спринт, медленно приходит в норму. Но я всё равно какое-то время тяжело дышу.

– Всё в порядке? – настороженно интересуется Кери.

Я часто-часто киваю и осматриваю соседку. Она уже в полной готовности – идеально сидящая форма, галстук-бант и сумка с выглядывающими прямоугольными пластинами.

А я в пижаме. Со спящей под боком Флоренс. Рыжая мадама даже ухом не ведёт на поднявшийся шум.

– Тогда поторопись, а то останешься без завтрака.

На её словах мой желудок решает напоминать о своём существовании утробным рычанием.

– Мне кажется, тебя не простят, – кивком указывая на источник шума, говорит Кери. – Жду на улице. Не забудь методички.

Она скрывается за перегородкой быстрее, чем я уточняю, что за методички мне нужно взять.

В спальне хлопает дверь, и я остаюсь в полной тишине. Оглядываюсь вокруг, с каким-то безразличием отмечая, что всё ещё в этом мире. Переживания будто бы дают мне передышку, отодвигаясь на дальний план. На сегодня у меня много дел. И самым важным среди них, как и вчера, является достоверный отыгрыш роли Адель виле Хиларике. Самое время познакомиться с ней поближе.

Откидываю одеяло, попутно сваливая на пол Фло. Та резко вскакивает, в панике вертя головой. Но когда её взгляд наталкивается на моё ехидное выражение лица, тут же театрально закатывает глазки и укладывается в одеяльное гнездо.

– Ах, оставь меня!

И нагло принимается сопеть, явно намереваясь спать дальше.

– Рота, подъём! – кричу я, подкидывая нахалку вместе одеялом. – Вдруг война, а мы голодные!

– Откуда у тебя эти солдафонские выражения? – пищит рыжая в промежутках между полётом и падением. – Отпусти меня, я всё поняла!

– Папа у меня прапорщик! – выдаю я, отпуская добычу на кровать.

– Это что-то должно мне сказать? – деловито вскидывает бровки Фло и принимается прихорашиваться.

– Многое, – говорю я, ощущая неприятный укол в сердце: я уже скучаю. – Но я тебе потом расскажу. У нас сегодня большой день. Вдруг к вечеру ты уже получишь свою настоящую Дэль?

– Даже так? – ехидно щурится та. – А оно мне надо? Ты вроде бы ничего, послушная. Да и в пижаме много дел не наворотишь.

– Язва. – Показываю ей язык.

Принимаюсь за сборы. Форму нахожу там же, где и оставила её вчера. Вчерашняя обувь меня не особо вдохновляет, и я перерываю все коробки в поисках удобных мокасин. Чует моя попа: сегодня будет много беготни.

– Шорты, – говорит мне Фло, когда я уже берусь за ручку двери.

– Что – шорты?

Смотрю на неё в недоумении.

– Шорты, говорю, возьми с собой. Ты вчера Кери и Хуча вообще не слушала, что ли? У вас тренировка вечером! Будешь трусами светить и лишних кандидатов привлекать? Нам только гр-р… в смысле, Рик нужен, – поняв, что чуть не спалилась, поправляется Фло.

– Ладно. – Я оставляю без комментариев её выпад, поскольку вспоминаю, что ещё нужно взять некие методички.

Нахожу удобную сумку на длинной ручке и запихиваю на дно чёрные шорты. Недолго думая, отправляю туда и майку с эмблемой академии.

А вот с пресловутыми методичками возникает проблема. Никаких книг у Дэль не было. Но среди коробок обнаруживается набитая пластиковыми прямоугольниками торба. На ней заботливой рукой Кери написано «У. М. + Д».

– Фло, ты в курсе, что это?

Я высыпаю на кровать ворох этих странных пластин. Различные по цветам, выглядят они как рамки для фотографий. Но никаких фоток или страниц из книг в них нет.

Ощупываю все грани и обнаруживаю еле заметную клавишу на обратной стороне. При прикосновении к ней у меня внутри будто что-то ёкает, легонечко так, а прозрачная поверхность рамки тут же зажигается мягким голубоватым светом. Над ней развёртывается проекция книги. Я как заворожённая провожу по ней рукой, и она раскрывается, пролистывается! Чудо!