Переполох в Академии Граней. Это кто еще попал!

Тяжело сопя, я выбираюсь на дорожку и топаю в прежнем направлении. Далеко уйти не дают, когда в спину мне прилетает:

– Но, Дэль, а как же наша вечеринка?

Это Бран только сейчас отошёл от моего гневного спича.

Я игнорирую вопрос, хотя бы потому, что мне ответить нечего. Не знаю, что там пыталась организовать прежняя хозяйка этого тела, но у меня теперь другие планы.

– Ты её не слышал? – доносится до нас низкий вибрирующий рык Хуча. – Она тебя знать не знает.

– Подерутся, – вздыхает Кери. – Опять выговор получат.

– Оба, что ли? – удивляюсь я.

А сама чувствую, как тугой узел напряжения, что всё это время был затянут где-то в районе «солнышка», постепенно ослабевает. Единственным раздражающим фактором остаётся летящая за нами лисица. Она и не думает пропадать, наоборот, внимательно прислушивается к разговору и посматривает по сторонам. Благо молчит.

– Кодексом запрещены любые недуэльные драки. За это полагаются выговоры с отработкой. Десять выговоров – до свидания академия, – уже привычно поясняет малышка. – А Хуч и Бран вообще только и ищут повод подраться.

– Чего поделить не могут?

– Да братья они, – опять вздыхает она. – Хуч говорит, с детства за первенство бои устраивали. А сейчас звезда Брана конкурирует с нашей за право попадания на турнир.

Мы подходим к массивному зданию общежития, и девушка, приложив руку к овальной выемке на стене, открывает передо мной дверь.

– Но теперь их шансы представлять нофиремскую академию снизились, – продолжает просвещать меня.

– Почему? – интересуюсь я, оглядываясь по сторонам.

Холл внутри выглядит как зимний сад – повсюду много стекла и зелени. А по центру расположены шахты лифтов, стержнями протыкающие здание насквозь. На каждом этаже от лифтов тянутся длинные прозрачные переходы к стенам. До меня доходит: то, что выглядело снаружи как монолитный дом, на самом деле тонкостенная коробка. Комнаты студентов тут расположены лишь по контуру.

Мы идём к подъёмникам, а моя провожатая то и дело здоровается с проходящими мимо студентами. На меня они реагируют по-разному – от открытой неприязни во взгляде до полного игнорирования.

– Так наша звезда теперь в полной комплектации, раз у тебя прошла инициация пирима. Прошла же? – Кери в удивлении вскидывает на меня глаза. – И кто у тебя, кстати?

– Лиса, – бросая недовольный взгляд на приосанившуюся рыжулю, отвечаю я. – Очень своеобразная и явно нахальная.

– Нахальная? – Лицо девушки, и без того круглое, ещё больше округляется в недоумении. – А вы что, с ней общаетесь?

– Ой, дура! – взвывает лисица, снова ударив себя лапкой по лбу.

Подозреваю, это её любимый жест.

– Не-е-е, – то ли отрицаю, то ли спрашиваю я.

– Скажи «нет». – Плутовка подлетает к самому уху. – И прекрати палить контору. Я жить хочу!

– Нет, мы не общаемся, – уже уверенно говорю я. – Просто мне так показалось при первой встрече.

– А-а-а, – неопределённо тянет Кери, вызывает лифт и оглядывается на меня. – Моя Буки – сама лапочка. Я, кстати, пирим-модулятор.

– Извини, мне это ни о чём не говорит. – Я развожу руками.

– Ох, там так долго объяснять. Давай подождём, пока твоя память восстановится?

Я киваю, и мы заходим в подошедшую кабинку. Кери встаёт у дальней стены и рассматривает сад перед нами.

– Какой вам? – недовольно спрашивает парень, залетевший в кабинку последним.

– Восьмой, – шепчет мне в ухо лисица.

Я нервно дёргаюсь к панели управления и нажимаю нужную кнопку. А потом в упор смотрю на плутовку. Откуда-то ведь она узнала местоположение комнаты бывшей Дэль!

– Видишь, память уже восстанавливается, – комментирует это событие Кери. – Может, мне тебе ничего не рассказывать? Вернём воспоминания стрессовым путём?

– Это у меня машинально получилось, мышечная память, так сказать.

Я кошусь на соседа по лифту, который с интересом прислушивается к разговору. Сто процентов к вечеру все будут знать о том, что одна из студенток потеряла память. А там, где нет полной информации, есть повод для домыслов и слухов.

– Инициация пирима, – сухо говорю я, решая с ходу обрубить все возможные сплетни.

Парень не отвечает, лишь понимающе хмыкает.

– А ты не такая уж пропащая, сработаемся, – деловито изрекает лиса, а я вздрагиваю.

Благо Кери на это уже не обращает внимания. Видимо, для недавно прошедших инициацию такие нервные тики – норма.

Бросаю на плутовку предупреждающий взгляд, а та лишь проводит лапкой вдоль мордочки: молчу-молчу!

Двери раздвигаются на нужном этаже, и дальше меня ведёт Кери. Судя по тому, как уверенно она ориентируется, местоположение жилища Дэль для неё не секрет.

– Слушай, а почему комнат так мало? В смысле тут столько места отдано под сад, а могли бы ещё квартирок настроить.

– Так здесь живут только первый-второй курсы. И то до тех пор, пока не распределят в звёзды. Команды проживают в отдельных домах, по четыре в каждом, – поясняет Кери.

– А-а-а.

– А ты жила здесь, потому что пирим в тебе не проснулся, и стоял вопрос о твоём отчислении, – опережает мой вопрос она.

– Видишь, как я вовремя, – ехидно выдаёт рыжуля.

Всю дорогу от лифта зараза сидела у меня на плече, и я не делала попыток её сбросить. А вот сейчас резко захотелось. Да и вообще, почему она здесь? Пирим Хуча развеялся сразу, как только тот вышел из боевого режима.

– Вот. – Кери замирает перед очередной дверью.

Та ничем не отличается от других, если бы не одно «но»: дверное полотно всё исписано ругательствами, и самое безобидное среди них – «Катись в Загранье, шлюха!».

– Меня здесь не любят, – говорю я.

– Тебя здесь не любят, – подтверждает Кери.

– Исправим, – уверенно твердит лиса. – Тут столько перспективных самцов, нам нужно поработать над твоим имиджем!

Кто о чём, а эта рыжая о мужиках!

Взгляд скользит по надписям, каким-то символам, вырубленным ножом, и я с тоской понимаю, что легко не будет. До этого во мне теплилась надежда, что я смогу затихариться. Понять, почему и как меня забросило в этот мир, а затем узнать, как вернуться домой. Сейчас же чётко осознаю: сделать это незаметно, не привлекая ничьего внимания, будет невозможно.