Переполох в Бате

— Очень в этом сомневаюсь, — прервала ее та. — Ротерхэм здесь уже недели две или даже больше. Но он так и не навестил Эмили. И мне кажется, что разгадка простая — он просто пытается ее уколоть лишний раз, хотя наверняка удила грызет от нетерпения, жаль, я не вижу его сейчас.

— А может быть, у него гости? — предположила Фанни.

— У меня нет и малейшей догадки на этот счет! — ответила Серена. — Возможно, если леди Лэйлхэм вновь в Черрифилд-плейс, он вполне удовлетворен ее обществом.

Однако его светлость, хотя и находился в одиночестве в Клейкроссе, не проявлял ни малейшего расположения к дружбе со своей будущей тещей. Он даже не стал передавать ей благодарность за оставленные пригласительные открытки — это обстоятельство заставило леди Лэйлхэм почувствовать себя так неловко, что она пыталась вынудить сэра Уолтера лично поехать в Клейкросс, чтобы выяснить, обиделся ли Ротерхэм или нет на продолжительное пребывание Эмили в Бате, а если это так, чтобы муж его и утешил.

Сэр Уолтер, будучи человеком спокойным, тем не менее решительно воспротивился любой форме вмешательства в происходящее, его возмутила сама мысль о том, что жена может заставить его действовать в соответствии со своими брачными планами. Обычно он всегда перепоручал своей супруге ведение хозяйства и заботу о детях, отчасти потому, что и то и другое его в равной степени не интересовало, а отчасти оттого, что споры были ему глубоко неприятны.

Увлечение женой уже давно отошло в прошлое, поэтому он предпочитал проводить рядом с ней как можно меньше времени. И теперь его весьма огорчало, что, вместо благодарности за недельное пребывание с ней под одной крышей, жена пытается всучить ему крайне неприятное поручение.

— Мне порой очень хочется знать, — заявила леди Лэйлхэм едко, — есть ли у вас хотя бы искра любви к собственным детям, сэр Уолтер?

Он был уязвлен несправедливостью ее слов и ответил возмущенно:

— Хорошего же вы обо мне мнения, клянусь своей жизнью!.. Говорить это мне, когда я даже сопровождал вас в лепрозорий — видеть всех этих бедолаг, покрытых пятнами… Не ради ли вашей прихоти я пошел на этот шаг?

— Неужели у вас нет никакого желания увидеть, как будет улажена судьба вашей старшей дочери? — спросила она.

— Конечно, хочу! — ответил ей муж столь же резко. — Возить ее по всем городским балам вылетает мне в кругленькую сумму, и чем быстрее я ее сбагрю, тем лучше!

— В кругленькую сумму! — вырвалось у обиженной женщины. — Сбагрить?! А кто же, по-вашему, оплатил все лондонские счета?

— Ваша мать, и об этом я сожалею. Я ведь не безрассуден, но если вы сумели убедить пожилую леди выбросить целое состояние на выходные платья, на все эти балы, я не удивлюсь, что она не выслала мне этот чек.

— Мама пообещала послать его, когда дела Эмили наладятся, — сказала леди Лэйлхэм, с трудом контролируя себя.

— Да, конечно, если только вы не заберете девушку у нее! Ну и сделку же вы заключили! Я не был бы удивлен, если бы Эмили уже никогда не наладила свои дела, но с нами-то что тогда произойдет?

— Что за чушь? — воскликнула она возмущенно. — Эмили вернется домой, как только мы избавимся от этой ужасной кори. Мама не может лишить нас собственной дочери навсегда.

— Нет конечно, но она может лишить нас денег — вот что меня беспокоит. Если бы вас, Сюзан, не переполняли столь бессмысленные амбиции, вы бы уже давно выяснили, готова ли ваша мать выплатить нам кругленькую сумму на содержание нашей дочери.

— Эмили вернется домой, — сухо заметила его жена, — именно тогда, когда я этого захочу, и она выйдет замуж, как только сэр Ротерхэм решится сделать ей предложение.

— Дело-то в том, что он может вообще не сделать ей предложения, если я не надавлю на него хорошенько, поэтому не перехитрите самое себя, моя леди, — сказал сэр Уолтер.

— Вас, по крайней мере, не засадят в долговую яму, пока будут думать, что ваша дочь помолвлена с одним из богатейших пэров страны, — ответила она. — Но если помолвку расторгнут, то дело примет иной оборот, сомнений нет. Я буду вынуждена поехать в Клейкросс и рассеять сомнения Ротерхэма в том, что Эмили не горит желанием выйти за него замуж!

— Я не прочь съездить в Клейкросс, потому что у маркиза чертовски хорошее шерри в подвалах; однако если Эмили укрылась у вашей матери, потому что не хочет выходить замуж за Ротерхэма, то может статься, что она вернется домой, если он выразит ей свое возмущение, — тогда уж пожилая дама отдаст деньги. Ну а мне-то все равно. Если он так ей не мил, то пусть и не выходит за него замуж, мне этот маркиз и самому не нравится.

— Но он ей очень нравится! — поспешно сказала леди Лэйлхэм. — Она слишком молода, его пыл испугал ее. Это все было просто глупо, уверяю вас! Я и себя виню, что выпустила их из-под надзора, — никогда ничего подобного больше не повторится.

— Но вы можете быть совершенно спокойны в отношении одного: Ротерхэм не поднимет шума.

— Жаль, что я в этом не уверена.

Сэр Уолтер покачал головой:

— Ах, этому уж я никогда не сумею вас научить! — сказал он с сожалением. — Вы просто должны принять все на веру — джентльмен не поднимет шум из-за расторгнутой помолвки.

Жена поджала губы, но воздержалась от каких либо высказываний. Сэр Уолтер был так доволен своим триумфом, что отправился в Клейкросс на следующий же день.

Его ввели в библиотеку Ротерхэма через двадцать минут после того, как лорд Спенборо покинул дом после церемонного визита; вероятно, этим объяснялось выражение скуки на лице маркиза. Сэра Уолтера встретили вежливо, хотя и без излишнего энтузиазма, и в течение получаса они сидели и беседовали о спортивных событиях. Так как это был его любимый предмет разговора, то до конца своего визита сэр Уолтер мог бы обсуждать с маркизом достоинства и недостатки различных скаковых лошадей, а также шансы на выигрыш Скроггинса, Черча на предстоящих скачках в Моулсейхерсте. Однако когда Ротерхэм поднялся, чтобы вновь наполнить бокалы вином, он изменил тему разговора:

— Какие новости у вас от леди Лэйлхэм?

На что сэр Уолтер ответил, вспомнив наконец о цели своего визита:

— Все уже хорошо. Ей уже значительно лучше, она вскоре вернется домой.

— А почему она до сих пор этого не делает?

— Корь! Не могу же я позволить милой девочке появиться в доме и подхватить эту заразу? Пока все дети не переболеют, остается опасность заразиться. Уильям был последним — нет, не Уильям! Уилфред? О, я совершенно не помню их имен, но знаю, что самый младший еще болеет.