Переполох в Дахаре

Меж тем помощник хозяина уже убрал осколки и нёс Шеину новое вино. Сам маг умиротворённо сидел и чему-то улыбался, задумавшись. Ему поставили кувшин, налили вина в новую кружку. Паренёк удалился от стола, вернулся за стойку и, делая вид, будто бы что-то усиленно трёт старой тряпкой, уркдакой поглядывал на уважаемого колдуна, так, словно с нетерпением ждал чего-то, но изо всех сил пытался это скрывать.

"И чего он так смотрит на Шеина?" - подумал Армоникус. Эти взгляды казались ему подозрительными.

Старик, меж тем, словно назло помощнику хозяина, всего лишь медленно поедал грибы, глубоко погрузившись в свои мысли, всем своим видом показывая, что окружающий мир его ни капельки не интересует, и заинтересует ещё очень нескоро. Ничего не происходило. В кабаке повисла напряженная тишина и на какой-то миг Армоникусу показалось, словно все сейчас наблюдают за старым магом. Внезапно, дверь кухни с грохотом распахнулась, привлекая всеобщее внимание. Оттуда разъяренной фурией вылетел Форин с ножкой от табурета в руке и, взревев, огрел ею помощника! По ушам резанул визг, тело рухнуло на стойку, по полу загремели кружки.

– Шеин, в вине отрава! – рявкнул хозяин кабака, под аккомпанемент бьющейся посуды.

Бродяги подорвались. Один вскочил с места, заслоняя собой товарища и быстро метнул что-то в Форина. Армоникус вскинул руку, хозяина кабака осыпало песком. На пол упал и разлетелся вдребезги кувшин с отравой. Вскочивший бандит повернулся на звук, но сделать ничего не успел. В тот же миг раздался громкий хлопок и ошмётки его тела забрызгали всю дальнюю стену. Со свистом что-то пролетело в воздухе, и Шеин, хрипя, завалился назад, а второй бандит, не теряя времени, перевернул стол и молнией ломанулся прочь, отшвырнув в сторону какую-то палку.

– Стой, ублюдок! – Орим бросился следом, позабыв про собственную магию.

Армоникус тоже отмер и ударил по беглецу, часть стены около входной двери осыпалась песком, а каким-то чудом избежавший этой участи бандит скрылся за дверью. Орим, чуть не поскользнувшись на вине, вылетел следом.

– Стража! Стража! Ловите его! Убийца! – доносились истошные вопли мага с улицы.

Голос Орима постепенно затих и потерялся среди посеянной паники, а никримец, вместо того, чтобы бежать за другом и ловить тени, медленно поднялся на ноги и подошел к Шеину. Старый маг полулежал, опершись о стену и громко хрипел. Он был всё ещё жив, из его шеи торчала тонкая чёрная стрелка, едва ли длиннее ладони. Старик выглядел безнадёжно, дышал очень тяжело, надрывисто. Армоникус тут же вспомнил недавний застольный разговор.

«Эх, если бы только существовала на свете исцеляющая магия!»

Перед ним в предсмертных муках корчился старик, а он не мог сделать совершенно ничего, вынужденный бессильно наблюдать за чужой подступающей смертью. И пусть он не был ни близким другом, ни даже хорошим знакомым чародея, от этого зрелища внутри всё сжималось. Шеин глядел на него через полузакрытые веки и пытался что-то сказать, но из его горла вырывался только протяжный сип. Никримец опустился на табурет рядом со старцем, слегка поправил его положение, аккуратно, с величайшей осторожностью взял за руку, тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Умирающий тихонько затрясся.

– Шеин Дориг, если я когда-то чем-нибудь обидел тебя в этой жизни, я прошу прощения. В эту минуту, я прошу тебя простить все обиды, скорби и печали, прошу не держать зла на кого-либо, и отпустить всё то, что держит тебя на этой земле. Позволь мне проводить тебя в последний путь.

Хрип утих, стал похож на чей-то приглушенный шепот, маг задёргался особенно сильно. Армоникус тяжело сглотнул, пытаясь избавиться от кома в горле. Секунды тянулись долго, ему было не по себе, голова кружилась, в висках стучала кровь, но он продолжал держать старика за руку. И вот, когда он думал, что уже не выдержит и вот-вот отпустит ладонь, почтенный маг издал последний, особо громкий хрип и затих. Никримец открыл глаза, тяжело вздохнул, опустил умершему веки, тихонько прочитал небольшую молитву на никримском языке и, посидев минуту в тишине, произнёс.

– Покойся с миром, Шеин, пусть следующая твоя жизнь будет лучше этой.

Он поднялся, подошёл к столику, где валялся труп бандита, осмотрел выброшенное оружие.

– Духовая трубка. Как находчиво… - пробормотал маг.

Никримец положил её на место, покачал головой. Ещё раз оглядел разгромленный кабак, тело Шеина в дальнем углу, столик, где сидели бандиты, забрызганную ошмётками стену, осколки кувшина и разлитое по полу отравленное вино. Армоникус подошел к стойке хозяина, тот не моргая смотрел в угол, где лежало тело чародея.

– Форин, я заплачу за нас обоих.

– А? – он словно очнулся, - О, о-нет, не стоит. Ты же мне жизнь спас, - дрожащим голосом произнёс хозяин, отряхивая песок с плеч, - Что это было? Нож? Дротик?

– Ничего хорошего, Форин. Что будешь делать с телом?

– Телом?

Взгляд Форина упал на труп помощника, которого он зашиб при своей героической попытке спасти постоянного посетителя. Брови мужика сошлись на переносице.

– С телом этой продажной мрази?! Да ничего не буду делать, пусть стража его забирает и скинет в какую-нибудь грязную канаву с дерьмом, где его сожрут крысы! Такие ублюдки не заслуживают даже сожжения!

Мужик пнул носком сапога труп. И снова, и ещё раз. Когда он выпустил пар, то, обвёл взглядом свой кабак, пошатываясь дошёл до ближайшего стула, тихо на него опустился и закрыл лицо ладонями.

– За что боги меня так наказывают? – взвыл он, - Чем я не угодил? Сначала Дахар мне все кружки да кувшины перебил, вчера вышибло окна, а сегодня это!

Армоникус присел рядом, положил ладонь на плечо Форина. Он хотел сказать что-то подбадривающее, как-то успокоить отчаявшегося человека, но тут в дверном проёме показался повар вместе с отрядом стражи.

5. Санара – богиня жизни и смерти, покровительница лекарей. Почитается, в основном, на севере, но известна по всему миру.

***

По Дахарским улицам стелился лёгкий туман, стояло позднее утро. Два стражника, позёвывая от скуки, дежурили у ворот. Неподалёку от них, в маленькой нише у старой стены сидел, укутавшись в плащ, какой-то бродяга со страшной рожей и одним глазом.

– Как ночка прошла? – спросил один у второго.

– Спокойно, не трясло.

– А вчера?

– Ну вечером только. До того, как господа колдуны вернулись.

– Доброе утро, служивые! – широко улыбнувшись, никримец показался прямо у ворот. Он держал подмышкой сумку с какими-то бумагами, и улыбался. Оба мужика аж подпрыгнули от неожиданности.

– Напугали, господин Армоникус, - держась за сердце, вымолвил стражник постарше.

– Неужели, я первый?

– Нет-нет, совсем недавно пришёл мастер Греин и ученики.

– Спасибо, что рассказал. Лёгкой службы, - бросил никримец, и быстрым шагом вошёл во внутренний дворик.