Перерождение Артефактора

— «Гав-гав» говорит собачка, — хмыкнул я, резко довернув корпус.

Стиль фехтования, которым я владел в прошлой жизни и который «привил мне отец» в жизни этой, считается очень сложным и используется лишь с определённым оружием. Ятаганам-кроншнепами — обоюдоострыми саблями, изогнутыми вниз. Ровно как клюв птицы, в честь которой называется и стиль, и клинок.

Левым локтем я резко ударил снизу вверх по правой руке, которой и сжимал рукоять. Вложил вес тела в этот восходящий удар.

Клинок радостно взмыл вверх. Будь мой противник послабее и не такой опытный, его бы оружие просто взлетело в небо. Но он тоже крепко держал рукоять и пытался состязаться со мной в силе.

Зазвенел металл, и кусок разрубленного фламберга, крутясь, полетел над ареной. У Альфонсо в руках остался обрубок рапиры, которым всё ещё можно было меня зарубить.

Резко довернув бёдра, я схватил себя левой рукой за запястье правой и мгновенно сменил направление движения меча.

Только что он летел вверх, и вот уже устремился вниз.

— Полагаю, мы со всем разобрались, Мистер Пёсик? — ровным тоном спросил я, когда лезвие ятагана разрезало его рубаху и кожу на ключице. — Я могу вас убить, если продолжите сопротивление. Дуэльный кодекс это вполне дозволяет.

Я бросил косой взгляд на преподавателя, стоявшего неподалёку. Он хмуро смотрел в нашу сторону, но не вмешивался. Убить противника я в самом деле имею право. Да, акула его дери, Альфонсо с самого начала показал, что хочет забрать мою жизнь, но…

Всё-таки и у преподавателя есть право вмешаться в дуэль, если он решит, что победитель более чем очевиден. Однако сейчас ситуация несколько иная. Я даю возможность сопернику сдаться. И если он откажется, уже никто не станет останавливать наш бой.

Чтобы не запятнать честь того, кто решил биться до самого конца.

Другое дело, что у меня тоже будут проблемы, если я прибью Альфонсо из-за столь мелкой ссоры. Не особо большие, но неприятные — здесь на Буне, с местными чиновниками.

И возможно, вполне себе ощутимые в море, если адмирал де Кастанеда решит мстить за сына.

Альфонсо смотрел на меня со смесью ужаса и презрения во взгляде. Так себе коктейль.

— Ты… как ты это сделал? — пробормотал он.

— Неважно, — я сильнее надавил на клинок. Кровь из рассечённой кожи уже успела обильно смочить его рубаху. — Твоё слово?!

Он вновь начал скалиться, как злобный пёс, а затем разжал пальцы, сжимавшие обрубок рапиры-фламберга.

— Сдаюсь! — едва ли не выплюнул он мне в лицо.

— Ты гонор-то поумерь, — хмыкнул я, отводя ятаган в сторону. — Я не только в фехтовании хорош.

* * *

В первый день учёбы, помимо победы на дуэли, мне нужно было сделать ещё кое-что — найти одного человека.

Как мы и условились, он ждал на утёсе. Облокотившись на металлические перила, высокий крепкий юноша мечтательно смотрел вдаль, любуясь тем, как красное закатное солнце опускается в водную гладь.

— О, а вот и ты, — заметив меня, бодро произнёс парень. — Ты не очень-то торопился. Держи, — он кинул мне завязанный мешок, звякнувший в полёте.

— Тяжёлый, — одобрительно сказал я, взвесив мешок в руке.

— У тебя самый крупный выигрыш, — хохотнул собеседник.

— У меня ли? — спросил я лукаво.

— Эм? — парень изобразил удивление, склонив голову набок. — У тебя.

— А как же комиссионные организатору? — хмыкнул я.

— Так то ж комиссионные, — развёл он руками. — Считай оплата услуг, а не выигрыш. А ставить организаторам нельзя — моветон. Но мой друг Серёга поставил мои деньги за меня, — улыбнулся он.

— Ты дал ему денег, чтобы он тут же вернул их тебе в качестве ставки? — весело спросил я.

— Организовывать тотализатор очень непросто, — с серьёзным видом покивал он. — Кстати, если тебе интересно, Серёга ставил на тебя. Но поставил всё же чуть меньше, чем ты сам.

— Серёга — опытный мужик, — согласился я, — знает, на кого ставить.

— У Серёги просто чуйка рабочая, — отмахнулся парень.

Не удержавшись, я расхохотался. Он тоже рассмеялся.

— Рад был иметь с тобой дело, Тео, — парень протянул руку.

— Как и я, Лёша, — я ответил на рукопожатие.

В общежитие я возвращался в отличном настроении. Мне удалось найти того, кто принимает ставки и заработать на своей дуэли. Старый проверенный способ снова сработал. Лаграндж, конечно, от щедрот своих меня спонсирует сверх меры, но денег никогда не бывает много — ингредиенты для некоторых артефактов стоят заоблачно. Да и не хочется мне сильно зависеть от Лагранджа.

Удивительно во всём этом то, что Алексей Савельев — представитель Ильинского княжества, входящего в состав Республики Свободных княжеств, лишь второй день в Академии. Однако умудрился организовать тотализатор и, судя по весу моего выигрыша, собрал немало желающих поучаствовать. Понятно, что ставки — старая забава во всей Ойкумене, и такая же неотъемлемая часть обучения в Академии, как и дуэли, но задери его мегалодон, организовать всё на второй день?

Я, если честно, думал, что придётся ставить на себя у кого-нибудь из второгодников.

* * *

На учёбу я шёл, не торопясь, наслаждаясь утренней прохладой.

Периодически я ощущал на себе взгляды других курсантов, а острым слухом алти слушал чужие разговоры.

— А он силён… — шушукались две девчули.

— И богат, вероятно — его усыновил Господин Лаграндж!

— И хорош собой. Знаешь… я была в музее после восьми часов.

— О? Правда? А мне так и не удалось… Ну и? Что там?

— Ого-го…

— Прям «ого-го»?

— Ну может, даже ого-го-го. Я была со старшей сестрой. Она сказала, что всё более чем достойно…

Я шёл довольно далеко от девушек, и часть их фраз мне приходилось достраивать в голове. Когда я понял, что через пару шагов совсем не смогу расслышать их слова, то повернулся к ним и помахал рукой.

Обе курсантки смутились и отвернулись.

Ну а я продолжил идти дальше.

О, опять на меня косятся.

— Вон он, смотри… Святая Дева под Килем, как он умудрился использовать «Возвышение и Падение»?! Разве это не высшая техника стиля «Рвущий кроншнеп»? Я слышал, далеко не каждый фехтовальщик, практикующий «кроншнеп», рискнёт её исполнить.

— Ты приуменьшаешь, — усмехнулся другой курсант. — «Далеко не каждый»? Скорее уж, только единицы могут её использовать. Вероятно, этот Лаграндж просто не понимает, что подставляется, используя эту технику. Опыта не хватает осознать опасность.

Хах… Это вы, балбесы, не понимаете, что как раз я исполнил «Возвышение и Падение» чисто. А будь на моём месте неумеха, вот он бы подставился. В тот момент, когда ты поднимаешь ятаган и обе руки вверх, ты полностью открываешься. Да, противник тоже открыт, но риск, что он успеет достать тебя раньше из такого положения очень высок. А ещё выше риск обоюдного поражения.