Перерождение легенды

В следующем отсеке он ведро воды нашёл и сразу же плеснул себе на пышащее жаром лицо. Больше в отсеке он никого не нашёл. Позвал пару раз Дарилину для верности и пошёл дальше.

В третьем отсеке кто-то был. Арефей прислушался. Ни возни, ни стуков, только шорох слабый. Да чьё-то дыханье. На это дыханье Арефей и пошёл. Поплутал чуть по коридорам из тюков и совсем рядом оказался.

— Дарилина, — тихонько позвал он.

В ответ кто-то хихкнул. Тоненько, игриво.

— Дарилина, — увереннее позвал Арефей и рванулся на звук.

Ему снова в ответ хихикнули. Арефей нашёл закуток, откуда смех слышался, ворвался в него. А там никого. Только тень чья-то скользнула да побежала куда-то.

— Ах, ты ж игривая какая! — крикнул раззадоренный Арефей и пустился в погоню.

Не могла она от него убежать, как ни старалась. Вот он уж нагнал почти. А она в очередной закуток нырнул. Он за ней. Понял, что не уйдёт теперь от него, на ходу расстегнул комбинезон, ворвался в закуток. Да опешил.

Ударил ему в лицо свет фонарика, ослепил. Проморгавшись, Арефей увидел перед собой Гарврула.

— О, здоров! — притворно удивился тот. — Как сам?

Кто-то хохотнул. Арефей разглядел, что в темноте за Гаврулом несколько человек стоит.

— Искал, чтоль, кого, а? — спросил Гаврул и сам, не выдержав, прыснул. Тут же загоготали и прихвостни за его спиной

Арефей не мог понять, что сейчас с ним. Испуган он, расстроен ли. Или, может, вообще что-то другое чувствует. Он оглядел собравшихся, попытался найти Дарилину, да только Гаврул всё фонарём ему в глаза светил нарочно, не разглядишь ничего.

— Глядите, он уж портки даже спустил! — проорал красный от смеха Гаврул.

Арефей спохватился, поправил комбинезон, застегнулся.

— Ты чего тут делать собирался, а? — вдруг строго спросил Гаврул. — Паскудник!

Вот тут Арефей чётко понял, что над ним не только посмеяться пришли. Он развернулся, рванул прочь, да только нога за солому зацепилась, и рухнул он плашмя.

— Хватай его! — проорал Гаврул.

Дальше Арефей ничего не помнил, потому как первым же ударом ему прилетело ботинком по лицу, и он отключился.

Глава IX. Любовь и боль

На крыльце сиротского дома тускло горел свет. Арефей различил двоих, сидящих на широкой лестнице, и, даже не вглядываясь, узнал в них братьев. Игнар молча водил пальцем то по перилам, то по ступеньке, то по своей штанине. Антир что-то говорил, но, заметив приближающегося Арефея, замолчал и принялся сверлить его недобрым взглядом.

— Вот он, припёрся, — проворчал Антир, стоило Арефею подойти чуть ближе. — Ну как там на сеновале? Хорошо, поди? А у меня губа так и болит из-за тебя.

Арефей особо его не слушал. Шёл быстро да глядел в сторону, чтоб лица его разбитого видно не было.

— Ты погляди на него, — не унимался Антир. — Не смотрит на нас даже. Всё, взрослый теперь, не чета нам.

Арефей спешно поднялся по ступенькам, уже потянулся к двери, как вдруг Антир схватил его за плечо.

— Да куда ты, хоть слово-то скажи! — Антир дёрнул Арефея, развернул. И ахнул громко.

— Чо ты пристал?! — накинулся на него Арефей. — Отвали!

— Да погоди, не ори, — затараторил Антир. — Скажи хоть, чего случилось-то? С Дарилинкой тебя увидели, да? Гаврул увидел?

— Не твоё дело! Понял?! Сиди дальше, над губой своей плачь!

— Да пусть бы с ней, с губой. Расскажи, чтоль, чего стряслось?

— Не скажу я ничего, спать пора уже.

— Да какой там спать. Не до сна нынче. Рассказывай. Чего мы, не друзья, чтоль?

Арефей помолчал с минуту. Посмотрел пристально на взволнованного Антира. Глянул на Игнара, который, сидя на лестнице, развернулся к ним и тоже теперь с тревогой смотрел на Арефея.

— Гаврул это, да. — Арефей тяжело вздохнул. — С прихвостнями своими.

— Да ясно, что не один. Одному бы ты показал. Сам Гаврул бы с таким лицом разбитым ходил бы.

— А Дарилина… та вообще не пришла, кажется.

— Вот же паскуда! — Антир с досады хлопнул ладонью себе по ноге. — Это надо так обмануть! Слушай, а не она ли Гаврула на тебя натравила?

Арефей опустил голову. Хотел сказать что-нибудь, да что тут скажешь?

— Вот же падаль! А? — Антир повернулся к Игнару. — Слыхал, падаль какая оказалась?

Антир принялся метаться по крыльцу да причитать без умолку:

— Ну ничего, ничего. Не переживай, Арефей. Нечего из-за девок переживать. А Гаврулу мы покажем! Вот научишь нас драться ещё, и мы так по его тупой роже пройдёмся! Узнает он у нас! Да прихвостням его таких навешаем, что не унесут! Они потом ещё даже глядеть в нашу сторону бояться будут! Мы им покажем ещё! Покажем!

Арефей глядел на Антира да не смог улыбку сдержать. Аж под правым глазом заныло, а всё равно не переставал улыбаться.

— Ладно, — сказал Арефей и хлопнул Антира по плечу. — Ну их всех.

Он прошёл к лестнице, сел рядом с Игнаром. Антир тоже опустился возле них.

— Готовы к завтрашней казни? — спросил Арефей.

— Ой, не напоминай… — Антир скривился.

— Да ладно, переживём. — Арефей обеими руками растрепал волосы братьям. — Переживём всё!

Они ещё долго сидели на крыльце. Болтали обо всём на свете. Смеялись. Но уснуть в ту ночь так и не смогли.

***

Площадь перед главным корпусом школы забили до отказа. Все тут были: и полевые, и заводские. и даже строители с шахтёрами. Оставили только небольшой кружок прямо перед входом, в центре которого господин глава школы громко говорил о том, насколько важна дисциплина. Его голос, усиленный магией, разлетался во все стороны, а у стоящего позади Арефея даже уши заложило. Но он всё равно услышал, как сзади его окликнула шёпотом Дарилина:

— Арефей. Эй, это я.

Арефей чуть было не повернулся к ней. Но сдержался.

— Ты не подумай, что это вчера я всё подстроила. Я не при чём, честно-честно. Сама не знаю, откуда они там взялись.

У Арефея аж в груди что-то перехватило.

«Не она! Не она! — радостно запрыгало у него в голове. Да вдруг резко оборвалось. — Ага, не она. А кто же тогда? Впервые в жизни на сеновал пришёл — и меня там подкараулили. Кто ещё знать-то мог? Антир с Игнаром? Да уж, конечно, пойдут они к Гаврулу, ага. А тот их прям так и послушает. А вот она вечно возле него трётся со всеми остальными».