Перерождение в подсвечник

За последние дни, по словам профессора, весь научный отдел работал исключительно на меня, пытаясь решить щекотливую ситуацию, в которую я попал. Результатом этой работы стал удаленный детектор маны, который жрал просто колоссальное количество энергии. И, к огромному счастью наших покровителей, этот детектор мог сканировать еще не синхронизированные планеты. Так, под эгидой тестирования, это бесценное оборудование доставили на нашу орбитальную базу и подключили к нашим антеннам, заменяя стандартный анализатор.

Другой приятной новостью стали изыскания Костомозгова, который собрал все книги, которые касались големов, и, загрузив парочку космических грузовиков, примчался на нашу станцию. Костомозгов оказался довольно приятным ученым и столь же отбитым в плане исследований, как профессор. С большим трудом, но всё же удалось убедить его не переезжать в похожий подсвечник. В конце концов, пришлось даже использовать табуретку, чтобы привести его в чувство. Но как итог, Костомозгов еще раз лично подтвердил свои слова, что, возможно, эволюционировав, я обрету тело человека.

С тех пор у Алисы появилась новая работа. Она обязана записывать, сколько процентов эволюции принесла какая живность, и следить за тем, сколько магии было в теле моей жертвы. Было приятно наблюдать, как она унывает от скуки, часами просиживая за столом в ожидании, пока очередное насекомое соизволит сгореть в лучах моего восхождения к славе.

Вернемся к этой явно перекаченной мухе-культуристе. Муха, отобедав, решила залезть куда повыше, и мое навершие оказалось самой лучшей точкой, с которой можно наблюдать за остатками пищи в ожидании противника. Я потирал в предвкушении воображаемые руки и ждал удобного случая для воспламенения. Мушиный босс неспеша с демонстрацией полной уверенности в своей непобедимости медленно парил к назначенному месту. Мы с Алисой затаили дыхание в ожидании его приземления. Муха сделала пару кругов вокруг свечи и, не найдя в ней ничего опасного, присела, потирая лапки.

Пора, подумал я и, мысленно отдав приказ, воспламенил кончик фитиля. Муха моментально крутанулась, и ее лапки-лезвия отсекли кусочек фитиля. Если бы у меня была челюсть, то она непременно бы упала куда-то на пол.

— Ну ты видела!? Видела?! — Крикнул я, выводя из оцепенения Алису.

— Марк! А вдруг он за мной придет мстить за сородичей?! — Смотря в кружку, она сморозила очередную глупость.

Я уже привычно просто проигнорировал ее дурость. Муха же тем временем вернулась к протиранию своих лапок. Я решил повторить прием и, вложив больше усилий, зажег огонек с большей скоростью воспламенения. Было просто невозможно, чтобы она успела среагировать на такую скорость реакции горения. Муха просто крутанулась еще разок, и пламя погасло с одновременно укоротившимся фитилем. «Тжтжтж!» — ругалась муха, смотря на фитиль и колотя его лапками.

— Офигеть, Алиса, появился твой конкурент по уровню интеллекта! — воскликнул я.

— Ха-ха-ха. — натужно посмеялась она, строя обиженное лицо.

Я решил подождать, пока муха отвернется, и попробовать снова. Спустя минут десять муха перестала вымещать свою злость и, убедившись, что вырезала фитиль под чистую, вернулась к своим делам. Я подождал еще пару минут, пока муха отвернется, и снова попытался зажечь огонь. Я понимал, что повторять одно и то же, надеясь на другой результат, — глупая идея, но выбора особо не было. Неожиданно насекомое не успело отреагировать с прежней скоростью, и его зад слегка обдало огнем. Муха крутанулась, пряча задницу, от которой шел легкий дымок, и с утроенной силой начала колотить вновь затухший фитилек. Как только ее лапы окунулись в воск, я ощутил боль. Муха продолжала неистово колошматить и выгрызать кусочки фитиля из моего тела, причиняя боль. Окончательно вдолбив его в воск, муха отлетела. Я смог немного отойти от саднящей боли в голове и наблюдал за мухой. Она, обнажив свои клинки, начала летать вокруг.

— Больно, черт возьми! — Кричал я, пока она набирала скорость.

— Бедная, — вырвался вздох сожаления у Алисы.

Я не успел ответить, потому что насекомое полоснуло меня по лицу. От неожиданности я зажмурился. Резкая и сильная боль от укола вызвала панику. Когда я открыл глаза, то увидел, как разъярённая муха атакует меня, пытаясь отхватить кусочки воска, причиняя еще больше боли моему телу. Казалось, она хотела уничтожить своего обидчика особенно мучительным способом. Все больше и больше кусочков отлетали от меня, делая тело все тоньше с каждой секундой, и сознание начинало плыть от болевого шока. После очередной атаки мухе удалось перерубить меня по центру, и мое поле зрения резко перевернулось кверху ногами. Боль, как будто тысяча игл пронзают позвоночник, вызвала потемнения в глазах, и мир на секунду потух. Я начал закипать, хоть и понимал, что не умру, но боль и ярость не давали нормально сосредоточиться.

Я попытался зажечь фитиль на своем конце, но он все не загорался, а каждый болезненный укол злил все больше. С каждым новым отлетающим кусочком ярость и ментальная усталость нарастали. После очередного болезненного пореза и отвалившегося кусочка, обнажающего фитиль, я сосредоточился на этом месте, и всполох огня прогнал насекомое. Мысль, что я могу зажигать огонь в любом месте фитиля, на котором фокусируюсь, принесла надежду. Мой бой с мухой стал походить на схватку вертолета с башней, напичканной турелями. Муха кружилась, пытаясь нанести порез, а я фокусировался на открытых частях фитиля и всполохами прогонял ее прочь. Я действительно испугался, что могу умереть от атак этой мухи, и прилагал все усилия, чтобы выжить.

— Ту-туту-ту-у-у! — протрубило насекомое и ринулось в яростную атаку, меняя тактику.

Видимо, ярость, вызываемая схваткой, лишила ее здравого смысла, и она ринулась в лобовую атаку, вгрызаясь в мои недра. Это причиняло огромную боль. Ощущение, когда тебя пытаются съесть изнутри, было чем-то новым и до боли невыносимым, но приходилось терпеть в надежде на крошечный шанс для атаки в лоб. Я дождался, как фитиль будет оголен, и, крича, воспламенил фитиль на полную. Муху опалило огнем, и она, как подбитый истребитель, дымясь и покрытая пламенем, спикировала на стол.

— Да! — Кричал я, радуясь победе.

— Муху жалко, — плакала Алиса.

А меня ей, значит, не жалко. Для меня стало шоком осознание, что я способен чувствовать боль, и тело свечи — это не просто кусок воска, что воткнут в подсвечник.

[Вы получили энергию]

Сообщение, которое означало мою торжественную победу. «И это всё?» — хотелось кричать от обиды. Где мои легендарные апгрейды за встречу с боссом? Ну хотя бы эпическую шкатулку с зельями бы выдали. Мир, к сложению, не похож на игру. Я посмотрел на количество полученной энергии, и целых пять процентов были для меня неожиданностью. Это было в тысячу раз больше, чем за обычную муху. Я был бы безумно рад сжечь таких побольше, но по описаниями Алисы я был похож на тренировочное полено дровосека. Перерубленный пополам, с множеством зарубок и выдранных кусков по остальному телу. Но благодаря этой битве мне осталось всего ничего до назначенной цели в сотню процентов. Еще пара дней, и долгожданная эволюция случится.

В момент, когда я уже собирался искать жертву для отправки всех мыслимых и не очень проклятий, произошло невероятное событие. С потолка на паутине сползло нечто. Это нечто вызвало приступы неконтролируемого визга Алисы. Восемь огромных глаз смотрели на свежий шашлык из мухи, а лапки медленно перебирали паутину, выходящую из задницы. Паук был размером с тазик оливье, который заботливо готовят на Новый год наши мамы в ожидании пары десятков родственников. Довольно мерзко стрекочущие жвала трепетали в предвкушении трапезы. Мне стало страшно за мою верную слугу Лону, которая каждый день заботливо и исправно заряжала меня новой порцией свечи-энергии на эксперименты и великие свершения.

— Убей эту жуть! — Кричала Алиса, закрываясь блокнотом.

Да я бы с радостью его сжег, только была одна проблема: он был довольно далеко. Попытка не пытка, решил я и стал дожидаться, когда очередной монстр на моем пути спустится за своей добычей. Ждать пришлось недолго: паук спустился между мной и мухой и, потирая лапки, пополз к добыче. Я напряг все свои силы и попытался пустить максимально тонкую струю пламени из одного из порезов. К моему удивлению, спустя пару попыток мне удалось, как лазером, поджечь его свисающую паутину, и два маленьких огонька побежали в разные стороны. «Ой… Потолок же!» — посетила меня запоздалая мысль, но было уже поздно: он полыхал, как костер на пионерском вечере, то есть весело и очень ярко. Второй же огонек поджег задницу монстра, и я решил, что у меня определенно какая-то проблема с выбором места для атаки. Разъяренный паук вскочил на стол и, грозно подняв передние лапы, зашипел.