Перерождение

— Убитые дети… — Дима присел напротив проекции перепуганной девочки, заставляя её замереть.

Натренировавшись на птицах, Дима легко извлек энергию девочки, хотя вышло немного труднее, чем с птицами, так как погибла юная хранительница очень и очень давно.

«И что это? — в недоумении спросила Катя. — Это нам как-то поможет?»

Дима не успел ответить, так как рядом с ним встал Захим, сурово разглядывая сгусток энергии в руках юноши.

— Ты просто не представляешь, как я хочу тебе врезать, мелкий ктулух, — сказал хранитель со злостью. — Мало того, что ты человеку показал запретное знание, так еще мог уничтожить сущность этой девочки, и мы бы уже никогда её не вернули назад.

— Всё же получилось, — протянул ему сгусток Дима.

Захим промолчал, так как через поле к ним бежала хранительница розовой расцветки. И судя по её поведению и то, как она ласково обхватила руки Димы-Кати, она была матерью погибшей девочки.

— Идём… преемник, — сквозь зубы прошипел Захим, — вернем её к жизни.

Когда на большом возрождающем дереве зародилась почка, из укрытий начали выходить другие хранители.

— Хотел откупиться, откупайся, — хмыкнул Захим с насмешкой. — Работы у тебя о-о-очень много.

«Мне кажется, или это крылатый козёл издевается над тобой?» — спросила Катя с неприязнью.

«Не кажется», — отвечал Дима, не размыкая губ и поражаясь, что даже потеряв память Катя продолжала недолюбливать Захима.

***

— Как ты не можешь вернуть Олеса?! — воскликнула Лафо.

Всю неделю Дима только тем и занимался, что возвращал с того света погибших хранителей. Чтобы сэкономить силы обманщика времени, хранители сами показывали места гибели своих близких.

И вот первое фиаско, когда к нему подошло практически всё семейство Лафо с просьбой вернуть Олеса.

— Его там нет… — отвечал Дима, беспомощно разводя руками.

Лафо заплакала, а Жахо обнял её и прижал к груди.

— Значит, ничего нельзя сделать? — спросила Михог, едва сдерживая слёзы.

— Ты его слышала, — отвернулся Эфо.

— Подождите… я сейчас к другому источнику обращусь, — отвечал Дима, проводя руками по лицу и выходя из тела Кати.

Усталую родственницу под руку увел Дахот. И отцовские воспоминания практически сразу подсказали Диме, почему он не смог вернуть Олеса.

— Так его уже вернули…

— Что?! — одновременно воскликнули все.

— Да, его в одном из прошлых откатов вернули и отправили в солнечный лес.

— Это правильно, это верно, — кивнула Михог. — В солнечном лесу ему ничего не угрожает, там безопасно.

— То есть… я забыла, что вернули моего сына? — огорчилась Лафо.

— Главное, что он живой, — взяла её за руки Михог.

— А кто его вернул? — уточнил Эфо.

— Катя, — Дима указал на ушедшую родственницу. — Ваших с ней сыновей Сергея и Кирилла туда же отправили.

— Моих кого?! — опешил Эфо.

И тут Диму осенило. В прошлый раз он рассказал Эфо об объединении с Катей, но хранителя это никак не тронуло. Он ни в какую не захотел ответить влюбленной девушке взаимностью. И Катя говорила, что он всегда возвращал себе память только из-за детей. Заодно следовало проверить про сожженный лес…

— Да, у вас с Катей двое уже родились, — продолжал Дима, изображая шланга, — а вот ваш третий ребёнок должен был в следующем году родиться, но из-за моего вмешательства он родится со смещением в пять лет.

— Пять лет?! — ужаснулись одновременно Михог и Лафо и посмотрели на Эфо.

Похоже, что такое смещение они прекрасно знали. И у Эфо был такой вид, словно здесь и сейчас желал Диму придушить.

— Через сколько он должен был быть зачат? — уточнил Эфо с нехорошей улыбкой.

— Через двадцать три дня.

— Как раз, когда и все остальные… начнется цветение, — произнес Жахо, что-то подсчитав на пальцах. — Похоже, что он не лжёт.

— Я сначала узнаю у Кости про старших и про Олеса… — ушёл от диалога Эфо.

Дима очень надеялся, что в этот раз у него получилось исправить положение…

***

— Какой откат ты проживаешь? — хмуро спросил Диму Дахот, разглядывая клетку с живыми птицами.

— Здесь второй.

— Повод был?

— Был, — скупо отвечал Дима, не уточняя деталей.

— Как боевого хранителя тебя гоняли?

Дима скосил взгляд на сидящего на крыше Эфо.

— Ясно, тогда дальше ты с ним и продолжишь.

— Не знаю, как я с ним буду тренироваться, — усомнился Дима. — Он же очень агрессивный. От пары слов вспыхивает.

— Тогда как ты с ними раньше занимался? — спросил Дахот.

— Э-э-э, ну… он был старше и… спокойнее, — Дима потер заднюю часть шеи, стараясь подбирать слова, — я знаю его, как отца большого семейства…

Дахот наклонил голову набок и минуту просто смотрел на Диму.

— Он слишком многих похоронил, потому таким и стал. Да и на нас люди собираются зимой напасть. Возможно, это будет последняя наша зима…

— А кто собирается напасть?

— Эфер, Харур, Салас, Дориск и даже Такира, хотя последние обычно всегда особняком держатся, — отвечал Дахот невесело. — И они придут нас добивать.

— Но, а как же Иро? Разве они его не боятся?

— Они бояться его — это бесспорно. Точно так же как они боялись Доа — сына Цахиры и Тариса. У него был сильный лес, но неудачное расположение. Его уничтожили, и этот пример людей вдохновляет, что и от Иро можно так же избавиться, особенно в зимнее время. Поэтому боевые хранители такие сейчас злые, а тут еще ты объявился.

— Хотите сказать, все эти людские войска собрались из-за меня? — усомнился Дима.

— Ты послужил спусковым механизмом. Они не знают, что ты преемник, а не создатель, — Дахот развернул карту и ткнул на скалистую территорию, — вот здесь расположен лес Эйвы — старшего сына Цахиры и Тариса вокруг него еще четыре крупных леса, за ними располагаются пять молодых, к которым не подобраться. Мы обычно так плотно не селимся, но оборона там неприступная. Туда даже красные тэасы не суются. Люус пару раз пробовал покусать их, но понял, что слишком затратное для него мероприятие и оставил до лучших времен.

— Люди считают, что мы хотим такую же оборону организовать?

— Думаю, что да. Наш лес основала Цахира, соответственно он самый старый и самый опасный, потому что много сильных хранителей. И единственный кто со всех сторон окружен человеческими городами. И молодые леса рядом с нами сразу выкашивали. Но появился барьер Сохо, который поддерживается из моря, — Дахот обвел рукой границу барьера. — Как раз под территорию молодого леса, — он ткнул в точку на карте. — И вот тут поселился ты, внезапно.