Перерождение

— Отправляйтесь в актовый зал, — сказал он наконец. — Собрание вот-вот начнётся.

Мы спустились на первый этаж. Директор уже занял трибуну и вещал о том, как важно ценить друг друга и быть вежливыми. Поступай с людьми так, как хочешь, чтобы поступали с тобой.

— Наша недоработка заключается в том, что мы использовали для Академии стандартный кодекс. И не учли, что в стенах нашего учебного заведения будут заниматься весьма неординарные студенты. Сегодня мы исправим эту ошибку. Я добавил в устав Академии десятый пункт, который запрещает активировать заклинания без разрешения преподавателей. Отныне, если воспользуетесь магией просто потому, что так захотели, вы станет кандидатом на отчисление, — директор окинул зал внимательным взглядом. — Вопросы?

— Где вы купили такую клёвую футболку?

Все рассмеялись. Алексей Анатольевич улыбнулся и пообещал:

— Расскажу, если закончите семестр на отлично.

Атмосфера разрядилась, студенты начали перешучиваться, и собрание закончилось на позитивной ноте. Директор попрощался и ушёл. Спустя минуту маме на телефон пришло сообщение. Она вздохнула и сказала:

— Нас вызывают на очную ставку с Артемьевыми.

Мама была в воинственном настроении. Перепалка с Реликтовым её сильно разозлила. Я же был спокойным и нисколько не переживал. Артемьев нарвался на неприятности. Богатая семейка его, конечно, выгородит, но мне ничего не сделает. Герцоги Артемьевы уже поджидали нас в кабинете директора — устроились на огромном кожаном диване. Кучерявый примостился между ними и с кислой физиономией пялился на вазочку с конфетами. Ага, следующий месяц будешь только мечтать о черносливе с грецким орехом.

— Мария Викторовна, — представил Алексей Анатольевич. — Госпожа и господин Артемьевы.

— Мы знакомы, — мама вежливо поклонилась. Можно было только представить, какая буря буйствовала у неё в душе. Но она сохранила спокойствие, идеально следуя этикету.

А вот герцогиня не удосужилась соблюсти приличия — пренебрежительно фыркнула и процедила:

— Как тесен мир… Подстилка моего братца со своим ублюдком.

— Пожалуйста, без оскорблений, — перебил Алексей Анатольевич. — Или беседа пройдёт без вас.

— Моего сына покалечили. Мне кажется, я имею право присутствовать и проследить, чтобы малолетнего преступника наказали!

— Конфликт произошёл на глазах десятков студентов. Я опросил свидетелей, и все они, как один, говорят, что первым напал ваш сын, госпожа Артемьева, — директор развёл руками: мол, какая досада, но ваше дитятко влипло в неприятности. Он небрежно зачесал волосы назад и вздохнул: — К сожалению, Руслан повёлся на провокацию и ударил Олега, используя магию. Олег же устроил поножовщину. Я вынужден доложить о произошедшем в полицию.

— Правильно, — прошипела герцогиня. — Пусть его отправят в детскую колонию.

— В таком случае я сделаю всё возможное, чтобы Олега посадили в тюрьму. Ему, кажется, в прошлом месяце стукнуло восемнадцать? Будет сидеть как взрослый, — мама не пошевелилась, но создалось впечатление, что она нависла над герцогами и заняла почти всё свободное пространство в кабинете. — «Московская правда» озолотится на статьях о вашем горе. Людям нравится смотреть, как страдают аристократы.

— Вы мне угрожаете? — герцогиня приподнялась от возмущения.

— Вообще-то Мария Викторовна права, — вставил Алексей Анатольевич и прокрутил стальные браслеты на запястьях. — Если дать делу ход… — он замолчал и грустно покачал головой, показывая, насколько это будет плохо. — Собственно, поэтому я и пригласил вас на приватный разговор. Если вы договоритесь между собой и никто не напишет заявление в полицию, то мы замнём дело. Никто не пострадает. Дети продолжат учиться, даже выговора не получат.

Герцог и герцогиня переглянулись. На маму они демонстративно не смотрели, словно её не существовало.

— Мы согласны, — неохотно выдавил герцог. — Передайте, что мы не будем выдвигать обвинения.

— Согласна, — коротко бросила мама.

— Вот и славно, — заключил директор и подсыпал конфет. Ни одного леденца — ириски, жевательные конфетки и козинаки. Кучерявый… То есть Олег Артемьев с обидой покосился на вазочку.

Герцог задержался на пару слов с Алексеем Анатольевичем, а все остальные вышли из кабинета. Олег плюхнулся в кресло для посетителей и осторожно потрогал гипс на челюсти. Герцогиня же подошла вплотную к маме и со злостью выплюнула:

— Угробила Гришку, теперь довольна? Его вчера к нам под ворота выбросили! Всего избитого, грязного, измученного… Он на тебя надеялся, а ты его кинула! Стерва проклятая!

— Он — твой брат. Мне он — никто. Мы с ним даже не поженились.

— Ты его из Рода выманила! Если бы не ты… — герцогиня топнула ногой, словно маленький ребёнок. — Ты его испортила! Повёлся на симпатичную пиз…

Мама отвесила ей звонкую пощёчину.

— Мне наплевать на вашу семью, — ровным голосом произнесла она.

У герцогини руки затряслись от гнева. Она приложила ладонь к горящей щеке и судорожно вздохнула. Ткнув в маму пальцем, она промычала что-то невнятное и умчалась в сторону туалетов. Олег проводил её равнодушным взглядом и не пошевелился. Я усилил слух и прислушался к тому, что происходило в кабинете директора.

— … решают деньги. Сегодня — сто свидетелей. Завтра — ни одного, — произнёс герцог. — Выгоните взашей мелкого ублюдка, или мне придётся поднять связи.

— Гм, а я говорил, что в том коридоре висит камера? — задумчиво протянул Алексей Анатольевич. — Нет, кажется, забыл. Впрочем, погоды это не сделает — всё равно она не работает. Во всяком случае, все так считают. Подготовка к новому учебному году — сплошная кутерьма…

— К чему вы ведёте?

— Как вы думаете, сколько заинтересованных сторон в этой ситуации? — вопросом на вопрос ответил директор.

— Что за глупости! Конечно же, две. Наша семья и эта… отрыжка.

— Ошибаетесь. Третья сторона — это Академия. И ей не нужны скандалы. Мне не нужны. Поэтому я прошу вас: не мутите воду и сохраните договорённости. Разумеется, вы — свободный человек и вольны поступать, как пожелаете, но… — зашуршал конфетный фантик. — Угощайтесь. Чернослив шоколаде с грецким орехом. Мои любимые.

— Обойдусь, — буркнул герцог. — Что «но»?

— Я обнародую запись с камеры наблюдения, которая засняла, как ваш сын пытается зарезать Руслана Звягинцева. Если бы не регенерация бедного мальчика, у Олега бы всё получилось. Судя по всему, он разрубил плечевую артерию. Руслан бы истёк кровью до приезда скорой.

— На чьей вы стороне?

— Академия безмолвна, и моя обязанность — говорить от её лица.

Я с удивлением приподнял брови. А директор-то — старый лис! Прикидывается добреньким и всепонимающим, а в действительности — тот ещё интриган.