Перерождение

— Я и не знал, что ты умеешь.

— Ну, «умею» — это сильно сказано, вот Арло по-настоящему умел!

— Сыграй что-нибудь! — попросил Питер, устроившись на койке напротив.

— Я и песни-то позабыл. Хорошо, если парочку вспомню.

— Ну так сыграй, что вспомнишь!

Холлис пожал плечами, но был явно доволен, что его попросили.

— Ладно, мое дело предупредить!

Он подкрутил колки, настраивая инструмент, и заиграл. Питер не сразу сообразил, что слышит одну из смешных песенок, которую Арло пел Маленьким, потому что звучала она иначе. Вроде бы та самая песенка, но в исполнении Холлиса она получилась серьезнее и глубже. Питер лег на койку и растворился в щемящей грусти музыки. Стихли последние аккорды, а грусть осталась, эхом отражая ту, что жила в его сердце.

— Все в порядке, — проговорил Питер и, глубоко вздохнув, уставился на провисший потолок палатки. — Вам с Сарой нужно поехать с колонной. И Майкла возьмите: без него Сара с места не сдвинется. — Холлис промолчал, и Питер, опершись на локоть, повернулся к нему. — Слушай, все нормально. Я хочу, чтобы вы поехали.

— Теперь понимаю, о чем говорил Ворхис, когда нас сюда привели. Ну, про кровную клятву и разрыв с внешним миром. Я в солдаты больше не гожусь, да и не годился никогда. Питер, я очень ее люблю.

— Ты не должен ничего объяснять. Я рад за вас обоих, рад, что вы нашли друг друга.

— А что собираешься делать ты? — спросил Холлис.

Ответ был очевиден, тем не менее, пришлось его озвучить.

— То, ради чего мы проделали такой путь.

К грусти Питера теперь примешивалось какое-то странное чувство. Неужели облегчение? Да, именно облегчение: неопределенность кончилась, он все решил. Может, в последнюю ночь дома отец испытывал то же самое? Глядя на дрожащий от ветра потолок, Питер вспомнил, что говорил Тео, когда они сидели в диспетчерской энергостанции и пили самогон: «Наш отец не умирать поехал. Те, кто так думает, совершенно его не понимали. Он уехал, потому что больше ни секунды не мог мучиться неизвестностью». «Это правда принесла облегчение!» — подумал Питер и очень обрадовался.

С улицы доносился гул генераторов и перекличка часовых. Еще одна ночь, и в гарнизоне воцарится тишина.

— Тебя ведь не отговорить от этой затеи?

Питер покачал головой.

— Лучше окажи мне услугу.

— Все, что угодно!

— Дай мне уйти одному.

Питер разыскал Грира в палатке Ворхиса. С тех пор как вернулась Алиша, они почти не разговаривали. Майор тяжело переживал неудавшийся рейд, и Питер благоразумно держал дистанцию, понимая, что Грира гнетет не только бремя ответственности за батальон. За долгие часы, проведенные в этой самой палатке, он почувствовал: Грир и Ворхис больше чем приятели. Сейчас майор горевал по погибшему другу.

В палатке горела лампа.

— Майор Грир!

— Да, войдите!

От натопленной печи было тепло и уютно. Майор в камуфляжных штанах и футболке сидел за столом Ворхиса и разбирал бумаги. Рядом на полу стоял большой ящик, наполовину полный личных вещей.

— Джексон, а я все думал, когда вы появитесь?! — Грир откинулся на спинку стула и протер покрасневшие глаза. — Вот взгляните!

Он протянул верхний лист из лежавшей на столе стопки: портрет женщины и двух маленьких девочек, настолько четкий, что Питер сперва принял его за фотографию, которые делали в Старое время, но потом догадался — это рисунок углем. Портрет был поясной: женщина сидела, держа на коленях младшую девочку с нежными пухлыми щечками, а старшая стояла за ними, слева от женщины. Малышке Питер дал бы года три, а ее сестре — лет пять, не больше. Грир протянул еще несколько листов — на них изображалась та же троица в той же позе.

— Это Ворхис нарисовал?

Грир кивнул.

— В отличие от большинства, Кертис поступил на службу довольно поздно. Хотите верьте, хотите нет, но до батальона у него были жена, две дочери и своя ферма.

— Что с ними произошло?

— То, что неизменно происходит в таких случаях, — пожал плечами майор.

Питер снова вгляделся на рисунки. Сколько старания в каждом штрихе, в каждой детали: в лукавой улыбке женщины, в огромных, как у матери, глазах младшей девочки, и пышных, словно взъерошенных ветерком, кудрях старшей. Что кружится над портретами: серая пыль или пепел воспоминаний?

— Наверное, он нарисовал их, чтобы не забыть, — проговорил Грир.

Питеру вдруг стало неловко: что бы ни значили эти портреты, для чужих глаз они не предназначались.

— Майор, могу я спросить, зачем вы их мне показываете?

Грир аккуратно сложил рисунки в картонную папку и вернул в ящик.

— Говорят, человек жив до тех пор, пока его помнят. Теперь семью Кертиса будете помнить и вы. — Майор снял с шеи цепочку, на которой висел ключ, и запер ящик. — Но вы явились по другой причине. Вы решение приняли.

— Да, сэр. Завтра утром ухожу.

— Понятно, — задумчиво протянул майор, очевидно ожидавший чего-то подобного. — Все пятеро, надо полагать?

— Нет, Сара с Холлисом поедут с колонной. И Майкл тоже, хотя он еще об этом не знает.

— Получается, уходите вдвоем — вы и ваша загадочная девочка.

— Да, мы с Эми.

— Эми… — кивнул Грир. Питер думал, майор начнет его отговаривать, но тот лишь предложил: — Возьмите моего коня. Он надежный, не подведет. Я распоряжусь, чтобы часовые вас пропустили. Оружие понадобится?

— Да, если позволите забрать…

— Хорошо, об этом тоже распоряжусь.

— Спасибо, сэр! Большое спасибо за все.

— Бросьте, это мелочи! — Грир задумчиво смотрел на свои руки. — Понимаете ведь, что это самоубийство? Иначе и не скажешь, раз в одиночку на гору едете!

— Возможно. Но это самый оптимальный вариант.

Оба замолчали, без слов отдавая друг другу должное. Питер думал о том, как сильно ему будет не хватать мужественного, сдержанного Грира.

— Ну, тогда до свидания! — Грир поднялся и пожал Питеру руку. — Если попадете в Кервилл, обязательно разыщите меня. Хочу знать, чем он закончится.

— Чем что закончится?

По-прежнему сжимая руку Питера, майор улыбнулся.

— Сон, Питер, сон.

В казарме горел свет. За брезентовыми стенами гудели голоса. Питер машинально отметил: нормальной двери нет, постучать некуда. Однако стоило приблизиться, как из-за откидного полотнища выглянул закутавшийся в куртку солдат. Это же Уилко, он к гаражу прикреплен.

— Джексон! — окликнул Уилко, опасливо глядя на Питера. — Шпинделя здесь нет, он с ребятами цистерну заправляет. Я сам как раз туда собираюсь.

— Я ищу Лиш. — Перехватив недоуменный взгляд, Питер уточнил: — Лейтенанта Донадио.

— Не…

— Просто передайте, что я здесь.

Уилко пожал плечами и исчез в палатке. Питер обратился в слух, но за брезентовыми стенами повисла тишина. Ждать пришлось долго. Питер уже подумал, что Алиша не хочет его видеть, как она появилась.