Перерождение

Он заставил меня избавиться от ребенка. И я так его любила, что послушно пошла и сделала, как он хотел. Теперь я бесплодна. А еще через месяц я ушла от него. Нет, он меня не выгонял, и я знаю, что сама виновата, сама решилась на столь чудовищный шаг, но с ним я больше жить не смогла. Я поняла, что если человек не способен разделить твое счастье, — а что может быть большим счастьем для женщины, чем ребенок? — и не хочет поступиться ради этого даже толикой своего благополучия, то зачем мне нужен такой человек?

Вера помолчала. Наташа тоже ничего не сказала, только смотрела полными слез глазами.

— Давай-ка ужин готовить. А то баснями сыт не будешь, — улыбнулась Вера, возвращаясь к привычным делам.

В канун Нового Года Алексей выделил несколько часов, чтобы навестить свою усадьбу, поздравить всех с наступающим, раздать подарки, пообщаться за обедом и переговорить с Натальей. Они переместились в удаленную часть холла-гостиной и присели на диван, где Алексей ввел Наташу в курс дела.

Процесс о мошенничестве с обменом квартир через риэлторское агенство, возглавляемое Виктором, завершился. Квартира Наташи и еще ряд других квартир подлежали возврату законным владельцам. Но процедура возврата оказалась более сложной, чем представлял Алексей. Квартира уже была перепродана и следующие ее владельцы, также невинные жертвы аферы, должны были ее освободить, но для этого им необходимо получить обратно деньги и купить другое жилье. Таким образом, фактически Наталья не сможет воспользоваться своей квартирой еще довольно продолжительное время. Но после праздника им надо съездить к юристу и подписать документы. А потом можно заняться следующим этапом. Имущество Виктора арестовано, после его продажи и возврата денег пострадавшим, можно будет заняться ремонтом квартиры.

— Алексей Николаевич, — опустив голову прошептала Наташа, — я вам столько хлопот доставляю… Спасибо вам огромное! Я не представляю, что бы со мной сейчас было, если бы я не встретила тогда вас в больнице. Наверное, замерзла бы на своей дачке.

— Не стоит вспоминать о плохом. Сейчас ведь все хорошо? Учеба вот продвигается, а там и малыш родится, радость будет…

— Не будет никакой радости! — вдруг резко вскочила Наташа, — ненавижу! Ненавижу этого ребенка! Если бы не он, у нас с Витей все было бы хорошо! — Злые слезы полились из раскрытых глаз. — И не нужна мне эта квартира! Что хотите с ней делайте, мне она не нужна! Из-за нее Витя остался без ничего! Зачем вы на него в суд подали? Ему теперь жить негде! Я ее обратно отдам!

Наташа распалялась все больше, покраснев, выкрикивая обвинения. Алексей, вначале опешивший от такого поворота, встал. Заложил руки за спину и выпрямился. Теперь это был уже не сочувствующий запутавшейся девочке молодой мужчина, а строгий, жесткий, с бесстрастным лицом и холодными слегка прищуренными глазами, человек.

— Наташа, прекрати немедленно, — тихим ледяным тоном произнес он.

Наташа тут же замолчала, вскинувшись и испуганно глядя на Алексея.

— Не надо истерик. Я не намерен выслушивать твои упреки. Квартиру можешь отдать хоть сегодня, но жить потом будешь даже не на дачке, поскольку тебе она больше не принадлежит, а на улице, поскольку вряд ли Виктор пустит тебя к себе. Я готов был помочь тебе в трудной ситуации, но если ты предполагаешь подарить квартиру любовнику, а сама жить у меня за мой счет, то с этим я не согласен. И еще. Если еще хоть раз ты позволишь себе поднять на меня голос, считай мое гостеприимство законченным.

Если ты хочешь и дальше оставаться здесь, то после праздника мы подпишем документы и ты оформишь на меня доверенность на управление квартирой.

С этими словами Алексей развернулся и пошел на кухню.

Вера была здесь, ей конечно была слышна эта неприятная сцена, и было стыдно за Наташу и неловко оттого, что не смогла научить Наташу хотя бы вести себя спокойно. Поэтому она старалась не встречаться взглядом с Алексеем, пыталась суетиться по одной ей ведомым делам. А Алексей, понимая, что заставило Веру нервничать, обратился к ней с просьбой:

— А не сваришь ли ты мне чашечку кофе? Давненько не угощала меня своим фирменным…, - придвинул стул и опустился на него, облокотившись на стол.

Вера бросила быстрый благодарный взгляд и метнулась к плите. Через пару минут кофе поднялся густой шапкой, капнув пару капель холодной воды, Вера слегка встряхнула турку, высвободив пену, и аккуратно налив кофе в чашку, бережно поставила перед Алексеем. Тоже села на стул напротив него и подперла голову рукой.

Пригубив горячий напиток, Алексей прижмурился от удовольствия.

— А теперь скажите мне, как успехи у Натальи? Сейчас я еще больше понимаю, что она совсем не готова к самостоятельной жизни. И, если быть честным, то я в растерянности…

— Я понимаю вас, Алексей Николаевич. И мне тоже страшновато. Но может быть с рождением малыша у нее изменится отношение.

А пока буду стараться научить ее, чему смогу. Сейчас она ориентируется в жизни примерно на уровне десятилетнего ребенка. Конечно, восполнить такой пробел быстро не получится. Но за этот месяц она уже многое освоила, девочка по житейски сметливая, ловкая, понятливая. Она про себя говорит, что не очень умная, училась плоховато. Но мне кажется тут совсем в другом дело. Определили ее середнячком, она и поверила, так и свыклась.

А что касается сегодняшнего срыва…. Тяжело ей, простите ее. Надеюсь, что она сделает правильные выводы из сегодняшней беседы.

— Спасибо, Вера! И за кофе, и за поддержку.

С наступающим всех вас! Счастья в Новом Году! — попрощался Алексей.

Глава 11

Завершив дела в нотариальной конторе, оформив доверенность, Алексей решил пройтись немного по праздничному городу. Новогодняя суета утихла, но город продолжал сверкать огнями украшенных витрин, елками, перемигивающимися гирляндами, с фигурками снегурочек и дедов морозов, улыбками прохожих, уже не спешащих к новогодним курантам, а неспешно прогуливающимся по тротуарам. Наташа тоже была рада прогулке, слишком мало было в ее жизни подобных моментов.

Пройдясь по морозцу, девушка раскраснелась, глаза радостно сияли, волосы слегка выбились из-под шапочки. Алексей с легкой грустью смотрел на нее. Высокая, тонкая, обворожительная девочка. Как же ей не повезло в жизни! И сможет ли она освоиться и найти свою дорогу, чтобы быть счастливой, чтобы не смогли сломить ее никакие Викторы. Ему захотелось сделать ей еще что-нибудь приятное, и он пригласил ее в свою любимую кофейню, благо находились они как раз неподалеку.

Наташа ела пирожные, запивая их зеленым чаем, и жмурилась от удовольствия, по детски облизывая губы. Алексей улыбнулся, глядя на этого в сущности совсем еще ребенка, и сердце сжималось при воспоминании о циничных словах Виктора, который на суде заявил, что эта идиотка сама просила его продать ее квартиру и была довольна суммой сделки.

Он только пригубил кофе, как его внимание привлекла промелькнувшая за окном фигура, смутно напомнившая до боли знакомый силуэт.

Алексей рванулся из-за стола, выскочил на улицу… никого…

Опять показалось… уже более полугода он гоняется за призраком, то в одной, то в другой девушке увидев свою Оленьку. Заныло, застонало сердце. Что она? Где? С кем? Счастлива ли? Как же хочется обнять ее, прижать к себе, и целовать, целовать ее губы, волосы, глаза… Но хотя бы издали увидеть, хотя бы знать, что у нее все хорошо!

Постояв несколько минут на морозе, Алексей вернулся, сел за стол, проигнорировав вопросительный взгляд Наташи, допил кофе и попросил счет.

За следующие четыре месяца Алексей наведывался в свой дом всего два раза — привез подарки на восьмое марта и поздравил Веру с днем рождения в середине апреля. Но постоянно звонил Вере и был в курсе всех дел Наташи. Все у нее было хорошо. В колледже, на удивление, ее хвалили, что доставляло ей огромное удовольствие. Беременность протекала спокойно, и по срокам ей осталось ходить еще месяц. Настораживала Веру ее непреклонность и холодность по отношению к будущему ребенку. Ни одной улыбки не вызывали упоминания о малыше, ни одной вещички Наташа не приобрела для него за все время, не строила планов, не заводила разговоров о детской… Напротив, при любом упоминании о нем, хмурилась и замыкалась в себе.