Перерождение

— Нет, спасибо, дорогая, — машинально ответил Алексей, глядя в чашку и думая о чем-то своем. У Веры округлились глаза. Впервые он назвал ее не по имени, а таким близким и родным словом, и Вера понимала, что он вряд ли осознает, как обратился к ней, но все равно в душе ее разлилось тепло благодарности. Сама она давно уже считала Алексея и всех проживающих в доме почти семьей. Сложной, разношерстной, но дорогой и любимой. Скрывая готовую прорваться слезу, она отвернулась к мойке и принялась привычно тасовать кухонную утварь для подготовки ужина.

Пару минут спустя, искоса взглянув на Алексея, который все так же сидел, уставившись в чашку, Вера окликнула его:

— Алексей Николаевич!

— Да? — встрепенулся он.

— Кофе не нравится? — слукавила Вера, она прекрасно знала, что кофе у нее отменный, и вряд ли найдется много мест, где можно выпить подобный.

— Нет-нет, что вы! Кофе, как всегда, выше всяких похвал! — ответил Алексей, не пригубив чашку. Вера, заметив это, с легкой ироничной улыбкой спросила:

— Может, вам пора к малышке?

Алексей поднял недоумевающий взгляд, перевел глаза на часы и поспешно встал.

— Да, уже пора. Спасибо, Вера, за кофе, — тут он взглянул на нетронутую чашку и, смущенно улыбнувшись, посмотрел Вере в глаза, слегка разведя руки в извинительном жесте. Вера уже не пряча смешинки, кивнула головой.

Алексей вихрем взлетел наверх, окинув взглядом холл и увидев уже поджидающих его женщин, указал глазами на дверь детского крыла.

— Идем? — синхронно повернулись к нему Татьяна с Натальей. Получив утвердительный кивок, они тут же встали и молча направились за Алексеем.

Алексей вошел в коридор и немного замешкался, обернувшись и подняв вопросительный взгляд на свое сопровождение. Татьяна Николаевна также молча остановилась у него за спиной и кивнула на одну из четырех дверей. Алексей, незаметно выдохнув, толкнул створку. Она неожиданно легко распахнулась и стукнулась о стену, издав громкий звук, от которого даже он сам слегка поморщился.

Ольга стояла у кроватки, слегка наклонившись к ребенку и положив руки на постель возле ножек малышки, которая, приняв бутылочку, с удовольствием посасывала соску, изредка скашивая глаза на вошедших. Ольга выпрямилась, обернувшись и переходя за кроватку, чтобы встать лицом к вошедшим.

Она поджидала Алексея и прикладывала все силы, чтобы не показать своего волнения. А тут… Целая делегация — Алексей в сопровождении свиты! Наталья стоит, закусив губу и глядя исподлобья, а у самого входа нерешительно мнется Татьяна Николаевна.

Что ж! Они только помогли ей. Ольга улыбнулась кончиками губ и на вопрос Алексея, не помешали ли они, ответила, что все в порядке, и пригласила проходить. Только, с их разрешения, придется параллельно с разговором заняться процедурами с малышкой. Она намеренно нарушала режим, не позволяя ребенку уснуть, но не могла смотреть открыто в такие любимые и такие далекие теперь глаза… чужие глаза. Не ей принадлежащая улыбка, не к ней обращенная нежность… Боясь расплакаться, Ольга убрала пустую бутылку и принялась размеренно поглаживать и разминать ножки, сгибать-разгибать ручки девочки, глядя на нее немного виновато, и зная, что она все поняла и поддержит ее.

Алексей в свою очередь пристально смотрел на Ольгу, словно пытаясь найти там подтверждение хранящемуся в памяти образу. Эта девушка та и не та, что он помнит. Строгая, жесткая… похудевшая… повзрослевшая…

Он поймал ее мимолетный взгляд и застыл — такая смесь боли, отчаяния, надежды и радости промелькнула в любимых глазах, что Алексей едва смог выдохнуть. Этого мгновения ему хватило для того, чтобы всколыхнуть, вытянуть из глубины души хранившиеся там чувства к ней, многократно усилившиеся за прошедший в разлуке год. Он прикрыл глаза, стараясь не выплеснуть, не растерять ни крупицы своих ощущений.

Как же сложно, как тяжело принимать, понимать, что вот она, единственная, самая дорогая, любимая…. принадлежит другому.

Наконец он воспользовался приглашением Ольги и сел у стола.

Алексей смотрел на изящные руки с тонкими нежными пальцами, порхающими над малышкой, что-то спрашивал, что-то говорил… она отвечала, иногда улыбалась, иногда хмурилась. Он не заметил, как исчезла Татьяна Николаевна и выскользнула из комнаты вскоре за ней Наталья. Глядя на нежные руки пытался вспомнить, что говорили о ее методах работы, об успехах в работе с девочкой, о докторе из роддома…

В себя он пришел неожиданно, почувствовав горечь в ответе девушки на его очередной вопрос, который он задал машинально и, к стыду своему, даже не помнит о чем спросил.

— Алексей Николаевич!- голос няни зазвенел от обиды, — Я не знакома с Александром Александровичем, и откуда у него сведения, я не знаю. В течение месяца я неотлучно находилась в доме, никому не писала, не звонила. Я даже свой телефон не привезла, как и было обусловлено в договоре. Вне дома я находилась всего один день, позавчера, по личным причинам.

А на сегодня мой срок договора истек, и согласно нему, на этом мы с Вами заканчиваем наши отношения!

Глава 15

«А-ооо-уууу-ааааа»!!!!- вдруг истошно завопила девочка. Она задергалась, засучила ручками-ножками, закрутила головой. Ольга от неожиданности вытаращилась на малышку и застыла в ошеломлении. Такого она еще не видела, но быстро догадалась в чем дело.

— Ну Машенька! Ай да крошка! Спасибо, милая, я тоже не хочу уходить, — подумала Ольга.

И пока Алексей, ошарашенный внезапным концертом, переводил взгляд с нее на ребенка и обратно, взяла малышку на руки, прижала к себе, тихонько приговаривая в маленькое ушко:

«Тихо, тихо, моя хорошая. Не переживай, я с тобой, все хорошо. Я тебя не оставлю, все будет хорошо. Мы с тобой сильные, мы стойкие, у нас все будет хорошо….»

Девочка мгновенно успокоилась, но вцепилась ручками в блузку няни, прильнув к ней, тесно прижавшись к ее груди, словно защищая и требуя одновременно — не отнимайте!!

Алексей не знал, что сказать и как отреагировать. Он растерянно огляделся, заметив, наконец, что они одни с Ольгой, кроме малышки, разумеется. Как он умудрился обидеть ее? И даже не соображает чем.

— Ольга Васильевна, простите, я не хотел Вас обидеть, — Алексей напряженно всматривался в глаза няни, — мне будет очень жаль, если Вы решите невозможным продолжение нашего сотрудничества. И я на самом деле не предполагал, что Вы сможете принять мои слова на свой счет. Еще раз приношу свои извинения, — он шумно выдохнул и продолжил,