Пересекая границу

– Мне тогда было десять! – возмутилась я. – Я уже вдвое старше, а значит и вдвое умней!

Джон с ухмылкой покачал головой, словно показывая мне свои сомнения на этот счет, и поднялся из-за стола.

– Нам пора идти.

– Куда? – поинтересовалась я, с готовностью вставая следом и вытирая рот рукавом.

– Увидишь, – криво улыбнулся он. Почему-то эта ухмылка мне не понравилась.

Мы вышли на улицу, и я оглянулась на дом. Это был добротный одноэтажный сруб, стоящий между двух высоченных хвойных деревьев, прикрывающих его сверху своими вечнозелеными лапами.

– Ты живешь здесь? – поинтересовалась я, идя следом за Джоном куда-то. Мимо нас проходили люди, каждый приветливо с ним здоровался, и он благодушно кивал им в ответ.

– Да, у нас здесь несколько домов, мы стараемся быть неприметными. Этот – мой, здесь я и живу, – в его голосе зазвучала гордость. Меня разобрало любопытство, и я осторожно спросила:

– Один?

Медведь заинтересованно покосился на меня:

– А почему ты спрашиваешь?

Я пожала плечами.

– Я так давно не видела тебя. Стало интересно, как у тебя сложилась жизнь.

– Один, – коротко ответил Джон.

Я промолчала, почувствовав какое-то напряжение, исходящее от моего друга. Наверно, ему было и так сложно справляться с обязанностями главы селения, а тут я полезла со своими вопросами, есть ли у него отношения. Надеюсь, у него было время хотя бы спать. Чтобы отвлечься, я начала рассматривать домики вокруг нас. Они все были совсем крошечные и деревянные, ни одного двухэтажного. У некоторых были соломенные потемневшие крыши. Между ними земля была очищена и притоптана ногами жителей, постоянно занятых выживанием в сложном для них, но свободном от предрассудков и ограничений мире. Мимо нас пробежал маленький мальчик, лет трех от роду, и скрылся в одном из таких домиков.

– Здесь есть дети? – удивилась я.

– Да, это сынишка той смешанной пары, о которой я тебе рассказывал, – улыбнулся Джон.

– Дети – показатель того, что людям хорошо там, где они живут, – я усмехнулась в ответ, скрыто поддерживая Джона.

– У нас их здесь трое, – продолжил он, – и еще одна женщина на сносях. Так что еще пара недель, и станет четверо. Я так привык к этому месту, что мне кажется, будто они мои собственные, – честно признался Медведь.

– У тебя всегда была тяга опекать маленьких детей, – я добродушно толкнула его в бок, и он мило рассмеялся.

Мы подошли к небольшому скоплению людей, которые стояли вокруг чего-то вдали от жилых домов. Я отметила, что среди них были лишь мужчины, когда они расступились перед Джоном, пропуская его к центру, к круглой поляне. Я оказалась единственной женщиной.

– Ты привел меня на собрание? – я подняла голову на Медведя.

– Нет, – он повернулся к одному из мужчин, что-то ему тихо сказал, и тот, кивнув, ушел.

– Тогда что мы тут делаем? – не унималась я.

– Сейчас увидишь, – твердо ответил Джон.

Мужчины вокруг нас толклись и тихо переговаривались. Один из них нечаянно пихнул меня локтем, даже не заметив из-за моего низкого роста, и громко рассмеялся над словами другого мужчины. Я обиженно потерла правое предплечье и нахмурилась. Казалось, мне здесь не место. Джон, заметив, что меня толкают, встал у меня за спиной и сцепил пальцы на моем животе, ограждая от толчеи. Я подняла на него лицо и улыбнулась.

– Спасибо.

Медведь снисходительно улыбнулся уголками губ.

Толпа внезапно заулюлюкала, и я повернулась обратно к поляне. Прямо в ее центр двое рослых мужчин вытолкнули Маркуса с завязанными за спиной руками. От удара в спину он упал на землю, едва не пропахав ее носом. Я вздрогнула от этой картины, и сердце болезненно сжалась. Я наблюдала, как он тяжело перекатывается на бок, а затем с трудом поднимается на ноги, слегка покачиваясь. Похоже, рана и вправду очень его ослабила.

– Это что, какой-то ваш суд? – взволнованно спросила я Джона, но он не смотрел на меня, сверля тяжелым взглядом Маркуса.

– Сейчас увидишь, – глухо ответил он мне.

Маркус напряженно осмотрел толпу, тоже не понимая, что происходит, и остановил взгляд на мне. Я пристыженно опустила глаза, не в силах выдержать сейчас этого. Джон задумал что-то плохое, чтобы отомстить за меня, это я знала точно. Внезапно толпа заволновалась еще больше, и нас с Медведем чуть потеснили. Мимо прошел высоченный необъятный мужчина и тоже вышел на середину поляны.

– Бык! Бык! – заскандировали мужчины вокруг, громко свистя.

– Что это такое? – воскликнула я, поворачиваясь к Джону в кольце его рук. – Что ты делаешь? Это что… – я задохнулась от ужаса, – бой?!

– Когда управляешь большим количеством людей, важна не только их безопасность, но и развлечения. В лесу их нет, а моим людям нужно как-то сбрасывать постоянное напряжение. Твой шибздик идеально для этого подойдет, – ответил он, глядя поверх моей головы.

– Джон, так нельзя! Останови это! – вскрикнула я, ударив его по груди кулаком, чтобы заставить посмотреть на меня, но он словно принципиально игнорировал меня. Я замахнулась снова, но мое запястье было ловко поймано в мягкое кольцо его пальцев. – Да что на тебя нашло!

Джон медленно развернул меня обратно спиной к себе и, поймав второе запястье, сжал их у меня на животе, привлекая к себе плотнее.

– Стой и смотри, – жестко произнес он тоном, не допускающим неповиновение.

Я все же заставила себя взглянуть на поляну. У высоченного мужчины бритая голова с расплющенным носом, казалось, плавно перетекала из ушей сразу в плечи. Он был одет в кафтан грязно-коричневого цвета, который был подвязан поясом под его необъятным животом. Здоровяк лениво рассматривал Маркуса, как хищник смотрит на раненого кролика, которому уже никуда не сбежать. Маркус же, оценив габариты соперника, начал нервно крутить запястьями за спиной, тщетно надеясь освободить руки.

– Он что, останется связанным? – севшим голосом спросила я.

– Так будет интереснее.

– Так нельзя, Джон, что же ты делаешь!

Я почувствовала, что он пожал плечами за моей спиной.

– Когда ты успел стать таким черствым и жестоким?! – воскликнула я, не в силах освободиться из его заботливой хватки.

Бык, наконец, придя к какому-то выводу в своей маленькой голове, отстегнул что-то с пояса, и я увидела в его руках огромный тесак, размером, наверно, с мою руку. Даже в Вайоне мясники пользовались меньшими топорами для разделки туш на продажу.

– Он вооружен?! – взвизгнула я.

– Однажды я видел, как он отрубил этим топором голову волку. Одним движением. На лету. Чик – и к его ногами упало лишь тело, отделенное от головы идеальным ударом, – палец Джона провел длинную линию по моему животу, и в нем закопошилось чувство ужаса.

– Медведь, нет, останови его! Вооруженный против безоружного со связанными руками? Это просто мясорубка, а не развлечение! Это будет нечестный бой!

– Он ответит за каждую эту отметину кровью, – тихий голос Джона прозвучал у самого моего уха, и я почувствовала, как пальцы его свободной руки скользят по моей шее, там, где Маркус поставил мне синяки. – Думаешь, я не догадался? Ты лжешь еще хуже меня, Фиалка.