Пересекающиеся Миры. Волшебницы

Помощь людям? Конечно помощь! И бабушке хоть и маленькая, но тоже помощь. На денежки от продажи вырученные можно молочка купить или кефирчика, а если торговля удачная, то и сметанкой себя побаловать, а то дорогая, зараза.

***

– А вот и нарушитель.
– перед бабушкой стоял полицейский лет тридцати, совсем молодой ещё, но уже с пузом и рожа вся красная.
– Что, бабуся, нарушаем?

– Чего ж милок я нарушаю?
– робко, это не теперешнее хамло, раньше люди к милиции уважительно относились, запричитала бабушка.
– Всё своё, всё со своего огорода, никаких химий, где же я нарушаю?

– Закон, бабуся, нарушаешь!
– важно, как будто только что Аль Капоне словил, ответил Володька Коровин.

– Сейчас вызову машину и поедем в отделение протокол оформлять, а потом в суд, а как ты хотела? Закон, он строгость любит, его соблюдать надо.

– Не надо, милок, отделения, не надо в тюрьму.
– испугалась бабушка.
– А ты возьми вот, чесночок, в борщ добавлять будешь, вот лучок, а вот хрен, злой хрен, забористый.

– Зачем оно мне?
– презрительно скривил рожу Володька Коровин.
– Есть это всё у меня, не нищеброд, да и по закону не положено. Значит не хочешь в отделение?

– Не хочу, милок, ой не хочу.

– Тогда плати штраф!

– Ой, милок, где же я тебе денег-то возьму? Нету у меня денег.

– Тогда в отделение! Саня, вызывай машину!
– это он напарнику.

***

– Отстань от бабушки, сволочь!
– в голове Володьки Коровина как будто граната взорвалась настолько громким был приказ.

Володька сразу же позабыл о бабушке и, вот что значит служба, принялся озираться по сторонам в поисках неизвестного командира.

– Иди в отделение и напиши рапорт об увольнении!
– громыхнул второй приказ.

На этот раз не помогла даже выучка и опыт службы в патрульно-постовой службе. Володька напрочь забыв о бабушке и о напарнике твёрдым шагом направился туда, куда было приказано. Напарник, Санька, сначала было хотел остановить Володьку, окликнул его, но тот не обратил никакого внимания на окрик товарища. Затем Санька попытался за руку остановить Володьку, но тот так сильно толкнул напарника, что тот аж упал. В конце концов, патрулирование всё-таки, Санька плюнул на напарника, пусть идёт куда хочет, а он, Санька, да наплевать, борзеть тоже не надо, напишет на него рапорт, пусть разбираются.

Ну а дальше всё происходило как в кино каком-нибудь. Володька, он всё соображал и ничего не соображал одновременно, направился по месту своего базирования, в отделение полиции. Перед ним стояла задача, всего одна задача, но зато очень и очень важная - написать рапорт об увольнении из полиции. Зачем надо писать рапорт Володька даже если бы и хотел задуматься, не смог бы, а он и не задумывался: надо, значит надо, привык к тому, что приказы не обсуждаются.

Володька зашёл в дежурную часть, попросил лист бумаги и написал рапорт. На вопрос дежурного: почему не на посту, Володька ответил, как от надоедливой мухи отмахнулся, мол, срочное дело, мол, сделает и вернётся на пост. Начальство, слава богу, оказалось на месте, а то ещё неизвестно, чтобы стало с Володькой. Желание уволиться из полиции было до того сильным и требующим немедленного исполнения, что хоть на стенку лезь. У начальника аж глаза на лоб полезли, когда он прочёл рапорт Володьки. Такой фортель он ожидал от кого угодно из подчинённых, вплоть до самого себя, только не от Володьки Коровина. Понятно, все не без греха, взыскания имеются, но сами знаете, человек без взысканий всегда подозрителен. А так, службу знает и тянет нисколько не хуже других, хоть и не передовик, если передовики вообще существуют в полиции. Может на учёбу с последующим повышением направить? Нет, не то. Предлагали Володьке пойти учиться, чтобы потом стать офицером - ни в какую, мол, и сержантами кто-то должен служить.

Начальство попыталось было уговорить Володьку не пороть горячку, даже предложило ему отпуск за свой счёт на десять дней и посоветовало сейчас же пойти домой, и как следует напиться. Если же жена начнёт скандалить, сказать, что начальство приказало, она Володькиного начальства побаивалась, уважала значит. Куда там, стоит, насупился как бык и как будто стишок перед всем классом повторяет:

– Мне надо.

– За каким, мать-перемать, оно тебе надо?!
– кричало начальство.
– Ведь когда опомнишься назад не возьмём!

– Ну и что.
– продолжал бубнить Володька.
– Мне надо.

– Хрен с тобой, мать-перемать!
– сдалось начальство, видать нервы начали заканчиваться. Подписало рапорт и протянуло его Володьке.
– На, иди в кадры, мать-перемать!

Отдав рапорт кадровику Володька заглянул в дежурную часть, сказал начальнику смены, чтобы к Саньке направили ему, Володьке, замену, что он увольняется.

– Ты что, совсем охренел?!
– вылупил глаза дежурный.

– Так надо.
– как робот ответил Володька и направился к выходу.

Выйдя на улицу, и ведь соображал же что делает, а с собой поделать ничего не мог, Володька остановился и задумался: куда теперь идти?

– Иди домой и вымой в квартире пол!
– прогремел в голове очередной приказ.

***

– Ну что, ведьмочки-красавицы?! Сколько ещё будем заниматься партизанщиной?
– несмотря на ироничный и даже шутливый тон Ира с Катей понимали, сейчас Зоя Павловна говорит серьёзно, даже очень серьёзно.

На серьёзность разговора указывало хотя бы то, что когда Ира с Катей добрались до офиса, Зоя Павловна позвонила и чуть ли не приказала бросить всё и сейчас же ехать в офис, волшебница выпроводила трёх непонятно чем занимающимся, а по правде говоря, девчата просто сидели и болтали, фей и Маргариту Валентиновну, причём выпроводила без объяснения каких-либо причин: сказано, всё, люблю-целую, до новых встреч!

– Что молчите?
– хоть глаза и смеялись, интонация была самой серьёзной.
– Правильно делаете, что молчите потому что кроме какой-нибудь ерунды ничего ответить не сможете. А мне не нужна ерунда!

Девчата сидели ну просто оторопевшие: каких-либо грехов и даже мелких грешков они за собой не только не знали, но даже не чувствовали. С чего это она так взвилась? Может случилось что, а они просто пока об этом не знают? Вряд ли, непохоже это на Зою Павловну, тем более, ну уж если бы ей захотелось сорвать злость она вполне могла бы обойтись теми тремя феями, ну Маргаритой Валентиновной в конце концов, хотя на неё Зоя Павловна никогда даже голос не повышала.

– Ира, вот скажи мне, зачем ты того бизнесмена ухайдокала?
– ах вон оно что?! Хотя, ничего такого не было, всё как обычно.
– Ира, если ты начнёшь изводить всех, кто пусть сознательно, пусть по дурости своей ахинею несёт, неважно где, на Земле людей не останется, всех изведёшь!

Ты что же думаешь, на его место святой придёт?! Запомни, Ира, всех святых в виде костей, если не знаешь, мощами называются, по церквям растащили и по праздникам народу показывают! На его место придёт точно такой же подонок, а может быть даже хуже. Знаешь почему?! А потому что инвестиционный бизнес, он на дух порядочных людей не переносит. В этом болоте только такие, как, как его, Александр Александрович, только такие как он уживаются, все остальные или разбегаются в разные стороны или же вымирают, как те динозавры.

Девчата во все глаза смотрели на распекающую Ирину Зою Павловну, и им было стыдно, хотя они и понимали, за что? Катерина, девица двадцати трёх лет, какая-то по юношески вся худая и нескладная, да ещё одета по молодёжной моде непонятно во что, включая специально разорванные джинсы, та смотрела на Зою Павловну и пыталась догадаться, потому что прекрасно понимала, сейчас Зою Павловна покончит с Иркой и примется за неё. А за что её, если она ничего такого не сделала?! Неужели за того мента?!