"Перевал Дятлова". Компиляция. Книги 1-9
Шрифт:
«Палатка стояла на разложенных лыжах (сколько их было, Атманаки считать не стал, а на допросе ничего не стал выдумывать, — В. Т.), растяжки привязаны к лыжным палкам, причем большинство из них не были повреждены. На скате палатки нашли фонарик, а немного ниже брошены ледоруб, здесь же стояла воткнутая в снег пара лыж, заветренная (северная) сторона палатки была разорвана сплошь и оттуда выглядывало несколько одеял и ватник. Другой скат палатки был завален надутым снегом и лег на дно палатки, завалив все содержимое в ней. Прежде чем начать поиски решили проверить, не осталось ли кого в палатке. Для этого сместили снег и подняли полегшую
В головах — на южной стороне были уложены валенки и ботинки, в дальнем правом углу нашли полевую сумку с документами группы, коробку с пленками и деньгами, фотоаппарат и несколько мелких предметов, все было уложено в рюкзак, кроме дневника и документов, отправленных в базовый лагерь. Продолжать дальнейшую разборку вещей не было смысла, а потому все уложили на свои места до прибытия следователя, предварительно приподняв палатку и вытащив оттуда три пары лыж, т. к. проводники собак шли в пешем строю, а остальные лыжи были использованы нами для отметки мест, где были обнаружены тела погибших».
Вот все и прояснилось.
Прокурор и понятые не насчитали под палаткой ни 8 пар лыж, ни 9. Им нечего оказалось считать. Все лыжи к моменту их появления были растащены поисковиками.
Причем растаскивали разные люди и без какого-либо учета. Понадобилось отметить место, где был найден труп или что-то еще, — подошел, выдернул лыжину из-под палатки, унес.
Прокурор Темпалов написал в протоколе беспардонную ложь. А Масленников вполне осознанно эту ложь завизировал своей подписью. Двое других понятых — Брусницын и Шаравин — люди зависимые. От Масленникова, по туристической линии. Именно он утверждал планы походов и мог любого вычеркнуть из списка участников. Поссоришься с ним — и о туризме можно позабыть. Брусницын и Шаравин ссориться с обер-туристом Свердловска не хотели — и подписали заведомую липу.
А последний понятой, охотник-манси Куриков… Да читал ли он протокол? Умел ли вообще читать по-русски? Поставил свою закорючку, где большой белый начальник пальцем ткнул, и вся недолга.
Для фальсификации у Темпалова и Масленникова имелись все основания. Первый на тот момент руководил следствием, второй — поисковиками.
Чем завершится следствие, ясно не было. А при неудаче всегда принято искать виновных в ней. Написать правду — значит, признать, что подчиненные Масленникова непоправимо изуродовали место происшествия, фактически сорвав важнейшие следственные мероприятия, сделав их бессмысленными. Темпалов же никак тому не воспрепятствовал, проявил недопустимую медлительность и слишком поздно явился к палатке (только через сутки после своего появления на склоне Мертвой горы).
А судьба и карьера Масленникова и без того висели на волоске. Именно он разрешил поход, обернувшийся гибелью группы, — и во что его разрешение выльется, в тот момент не предсказал бы никто. Варианты были возможны самые разные, вплоть до суда и тюремного срока.
В результате на свет появился липовый документ: прокурор и обер-турист указали не реально найденное количествоо лыж, а то, которое по их мнению там могло быть.
Девять туристов, девять пар лыж — восемь под палаткой, одна у входа. Все сходится.
Время шло. Следствие продвигалось. Открывались новые обстоятельства. И Масленников с Темпаловым скорректировали цифру. Довели число
пар лыж до одиннадцати. Приплюсовали запасную пару, указанную в плане похода. Лыжи Юдина тоже приплюсовали — дескать, отдал вместе со всем своим снаряжением товарищам, возвратившись назад на подводе. О допросе возницы Валускевичуса эта парочка в тот момент не знала: состоялся допрос вдалеке от места событий, в пос. Полуночное, проводило его другое ведомство (местная милиция) — протокол не успел совершить свой путь по инстанциям и попасть в уголовное дело.Понятой студент Брусницын, похоже, сообразил, что невзначай вляпался в дурно пахнущую историю. И стоял на своих первоначальных показаниях нерушимо и твердо, как гвардия Наполеона при Ватерлоо. Логика в его действиях есть: ошибиться при подсчете лыж — грех небольшой, а вот врать, юлить и менять показания — это уже серьезнее, на такое 95-я уголовная статья имеется.
На самом деле Темпалов и Масленников могли прояснить вопрос с числом лыж даже задним числом, даже оказавшись на изуродованном студенческой вольницей месте происшествия.
Чего проще: собрать всех поисковиков вместе, накрутить хвосты, пригрозить уголовными статьями — и выяснить, кто брал лыжи, сколько, для чего использовал. А затем внести в протокол реальную цифру.
Но не стали т.т. Темпалов и Масленников заниматься такой ерундой. Взяли цифру с потолка (вернее, с низкого зимнего неба) и успокоились.
И мы повторим свой тезис:
СКОЛЬКО БЫЛО ЛЫЖ ПОД ПАЛАТКОЙ ДЯТЛОВЦЕВ, НЕ ЗНАЕТ НИКТО.
А лыжные палки даже так, умозрительно, никто подсчитать не озаботился. Не заинтересовало следствие их количество на последней стоянке дятловцев.
Растащенные лыжи до конца поисков не дожили. Ни одна пара. Известно, что большую часть лыж дятловцы взяли на время в спортклубе УПИ, остальные были их личные. Кто именно на каких шел — вопрос открытый. Кривонищенко точно шел на своих, с остальными дятловцами ясности нет.
В спортклуб лыжи не вернулись. Об этом свидетельствует расписка завскладом клуба Кузнецова Н. Ф. (лист № 255 УД). Лыжные ботинки в расписке фигурируют, 8 пар, и разное другое имущество, до поварешки включительно. Лыжи в списке возвращенного имущества не значатся.
И родственникам погибших лыжи не возвращали, о чем опять-таки свидетельствуют расписки. Многое вернули, но не лыжи.
Скорее всего, все дятловские лыжи сгорели в печке. В той, что отапливала палатку поисковиков. Палатка была большая, армейская, на пятьдесят мест. Дров, чтобы протопить, наверняка уходило немало.
А лыжи поисковики эксплуатировали в условиях жестких. Ветер выдувал снег со склона, обнажая каменистые осыпи. Лес опять же, где хрупкую деревянную лыжину тех времен сломать легче легкого. Лыжи поисковиков ломались. Часто. Обломки отправлялись в печку, а куда их еще девать?
Уцелела единственная пара лыж — запасная, найденная у лабаза и сразу вывезенная в Ивдель.
Так что если вдруг когда-нибудь в будущем в огромном и шикарном музее «Перевал Дятлова» им. Кунцевича вам покажут пару древних лыж и поведают, что именно на них шел к Мертвой горе Золотарев либо Тибо, — не верьте и требуйте деньги за билет обратно. Фальшивка. Может, лыжи действительно тех времен, но точно не те самые. Те самые давно сгорели в печке.
Дикие нестыковки и косяки уголовного дела, бросающиеся в глаза даже при беглом взгляде, — лучшее свидетельство того, что никто УД в целом не фальсифицировал и не подчищал. Отдельные документы — да, сфальсифицированы, и мы подробно разобрали один случай и его причины. А в целом — нет.