Перевернутая реальность – Простить, чтобы выжить

– Но я не хочу! Что же делать?! – возмутилась Катя.

– Шанс есть только у того, кто наполнит свою душу любовью. Как ты понимаешь, нам это не грозит. Ты когда-нибудь любила?

Катя покачала головой.

– Но… Думаю, это оттого, что я молода. Мне только четырнадцать.

– Не важно, сколько тебе лет, – усмехнулась ведьма. – Важно, какая у тебя душа. А она черная! Ты никогда не сможешь любить. Ты просто не способна на это. А значит, недолго тебе осталось. Началась великая жатва.

Катя поежилась. Ей хотелось побыстрее покинуть ведьму и забыть все ее разговоры. Она знала, что страх – это всегда иллюзия, причем любой. Но он опасен, потому что преследует человека всю жизнь. Страх проявляется в самые неподходящие моменты и убивает счастье.

Катя отвернулась от Фаины. Она старалась казаться спокойной, но ее брови сдвинулись и задрожали. Девочка прикусила нижнюю губу.

Фаина заглянула ей в глаза и прочитала там смятение и горе.

– Боишься, что страх навсегда поселится в твоей душе?

– Я очень боюсь тебя, – глаза Кати наполнились слезами. – Потому что ты уничтожила мою мать. Ей всего сорок пять лет, а она уже старуха.

– Это не я уничтожила, а ее сожаление о прошлом. Именно сожаление заставляет человека стареть очень быстро.

Катя понимала, что ведьма лукавит. Но сказать об этом не решалась. Одна-единственная мысль пульсировала у нее в мозгу: «Надо побыстрее убираться отсюда».

– Я тебя не держу. Иди, – ведьма усмехнулась.

Катя видела свои постаревшие руки и понимала, что Фаина сотворила с ней то же, что и с ее матерью. И никакой оберег не помог. Она стояла на месте, не решаясь покинуть землянку.

– Что, страшно?! – захохотала Фаина. – Правильно делаешь, что боишься. Да не дрожи ты так. Твои молодость и красота вернутся к тебе, когда дойдешь до своего дома. Но помни, ты должна привести сюда девственницу, иначе превратишься в развалину, я заберу твои силы и молодость навсегда. И для этого у тебя есть три месяца, всего три.

Катя покинула землянку и решила, так, на всякий случай, захватить с собой сокровища. Тем более, что она прекрасно знала, о каких пещерах говорила ведьма. Она без труда нашла эти пещеры, сунулась туда и поняла, что без фонарика ни за что в жизни не найти сокровищ. В пещере царила непроглядная тьма, а фонарика у нее не было. Постояв минут пять возле входа, Катя поплелась назад в поселок.

Глава 16

Пока добиралась до поселка, Кира постоянно думала о ребенке. Добравшись до дома, накрученная своими мыслями, и увидев мать, она бросилась ей на шею и разрыдалась.

– Мама, мамочка! За что мне это? Разве я согрешила? Жила себе, никого не трогала, а тут такое горе!

– Доченька, что произошло? – старушка всплеснула руками. – Ты ребеночка скинула?!

– Нет, мама, не скинула! Но она все равно умрет!

– Как умрет?! Я уж всем растрепала, что ты беременна!

– Видно, сглазили меня, мама, позавидовали, раз такое случилось…

– Подожди, расскажи толком, что произошло?

– Мамочка, я рожу девочку, а она умрет сразу, как только родится. Я в церковь ходила, за меня батюшка молился, но… я в это не верю, мама…

– А зря, – назидательно произнесла мать. – Тут только Бог и поможет и… – старуха замерла. – Дуня! Несомненно! Дуня тебе поможет. Вчерась она ко мне приходила, говорили о тебе.

– Мамочка, это мракобесие! Если врачи бессильны, что может сделать твоя Дуня? Тем более, я ее знаю. Абсолютно тупая дура. Ты же помнишь, мы с ней в одном классе учились…

– Да, – кивнула старушка, – учились. Но она всех в поселке лечит, лучше врачей. Пойдем к ней, не упрямься!

– Ладно, мам, схожу, чтобы ты не волновалась. Но не сегодня, а завтра. Все равно это бесполезно. Налей мне лучше своего борща, я так соскучилась по твоей еде!

Старушка засуетилась, и через пять минут стол ломился от вкуснятины: ароматный борщ, горячая картошечка с солеными огурчиками, сало, тонко нарезанное, черный горячий хлеб, который старушка сама испекла в русской печи, любимое Кирой топленое молоко и домашняя сметана.

Кира восхищенно посмотрела на стол.

– Я бы всю жизнь так питалась! Эх, мамочка, если бы у меня родился ребенок, он бы здесь рос, на природе. Ни за что бы я дочку свою не стала в городе держать. Если бы ты знала, какой здесь свежий воздух, не то что в Москве!

Наевшись до отвала, Кира уснула. А старушка-мать еще долго стояла на коленях перед иконами, шепча свои нехитрые молитвы. Ей так хотелось вымолить здоровое сердце для своей внучки, и она это делала как никогда усердно. И только под самое утро, когда прокричали первые петухи, повалилась на лавку да и забылась тяжелым сном.

Глава 17

Утром мать напекла горячих блинчиков, налила молока и поставила на стол свежую сметану. Но сегодня Киру не радовала еда. Она чувствовала, что проваливается в тяжелую депрессию. И вдруг ощутила, как ребенок начал совершать свои движения в животе. Она замерла от восторга, обхватила живот руками.

– Мамочка, дочка зашевелилась! Я слышу ее.

– Доченька, не горюй, отмолю я твою дочку, – старушка заулыбалась. – Вот увидишь, все хорошо будет.

Настроение у Киры поменялось. Она плотно поела, и они с матерью отправились к Дуне. Но дома ее не оказалось. Дочка Дуни сказала, что та пошла навестить Валентину, которая жила на другом конце поселка. Там их тоже ждала неудача: дома никого не было. Соседка, выглянув из окна своего дома, прокричала:

– К Марье идите, умирает она. Все там.

Когда подошли к дому Марьи, они уже порядком устали от бестолковых хождений. Долго стучали в дверь, но никто не открывал. Кира не выдержала и решила зайти без приглашения. Толкнула дверь, та оказалась не заперта. В сенях было темно. На ощупь они нашли дверь в комнату. Там царил беспорядок.

Марья лежала на широкой кровати, в несвежей сорочке с короткими рукавами, укрытая одеялом по пояс. Вид у нее был ужасный: лицо и руки опухли и покрылись язвами, глаза воспалены… А рядом, прямо на полу, сидели Дуня, Валентина и Катя. При виде Киры с матерью все они вскочили на ноги.

– На ловца и зверь бежит, – воскликнула Дуня. Вот так сюрприз! Не думала, не гадала, что ты, Кира, соизволишь сама сюда прийти!

Валентина одернула Дуню.

– Прекрати сейчас же! Что ты несешь? К нам люди за помощью пришли, не так ли? – она многозначительно глянула на мать Киры.

Кира сразу догадалась, что мама вступила с ними в сговор. Но когда успела? Видно, сбегала к ним, пока она спала.

– Да знаем, знаем твою беду, Кира! – причитала Валентина. – Врачи тебе не помогут. А вот Маня может, – она указала рукой на умирающую.