Перевертыши
Шрифт:
— Теперь этот спорный вопрос не имеет значения. Главное, он составил завещание. Когда Джимми больше нет в живых, это обстоятельство, возможно, больше не является таким важным. Почему ты не рассказала мне об этом раньше?
— Я полагала, что с моей стороны это может быть расценено как вмешательство в семейные дела.
— Но ты же совсем не вмешивалась; просто выполнила то, о чем тебя просили. Вполне естественно.
— Знаешь, есть еще кое-что важное, и мне кажется, я опять сую нос в ваши семейные дела.
— Ну что ты, Лиз. Знаю, ты ему очень нравишься, однако,
— Пожалуйста, на этот счет не волнуйся, Жермен. Знаю, что не отношусь к числу упоминаемых в завещании. Ангес сам сказал, что именно поэтому он и выбрал меня засвидетельствовать завещание, поскольку я самый не заинтересованный человек на всем острове.
Жермен наклонилась вперед и положила свою руку на руку Лиз.
— Извини меня, пожалуйста, знаю, что веду себя как лишенная наследства родственница, разговаривающая с пассией деда.
— Ничего, я понимаю твое состояние.
— Да, но, насколько мне известно, завещание должны подписать два свидетеля, верно?
— Да. Ангес сказал, что найдет второго.
— Интересно узнать, кого? Он прав, практически ты единственная из его знакомых, не упомянутая в завещании; наверняка он не забудет и о слугах.
— Есть еще одно обстоятельство, — медленно проговорила Лиз.
— Что еще на этот раз?
— На этот раз я действительно вмешиваюсь в ваши семейные дела; однако, если я не вмешаюсь, может получиться хуже. Прошлой ночью я не нашла в себе сил рассказать об этом Кейру. Подумала, что он слишком подавлен, чтобы правильно отреагировать на это известие.
— Послушай, дорогая, о чем ты говоришь?
— О Джеймсе Моусесе.
— Хочешь сказать, что он упомянут в завещании? Надеюсь, что это так, если учесть, сколько он всего сделал для деда.
— Джеймс, вероятно, будет играть более существенную роль в завещании Ангеса.
— Что ты подразумеваешь под более существенным?
— Ангес сказал мне, что Джеймс его сын!
Жермен переменилась в лице.
— Его… Что?
— Мне кажется, эта новость не была для тебя полной неожиданностью? Во всяком случае, между ними есть внешнее сходство.
Жермен прижала руки к груди.
— Неожиданностью? Дорогая моя, да это, пожалуй, единственное мощное потрясение, которое я перенесла за всю свою жизнь!
— Мне казалось, что каждый из вашей семьи должен был, по крайней мере, догадываться об этом.
Лиз увидела, что мозг Жермен постепенно начинал функционировать.
— Понимаешь, когда родился Джеймс, меня здесь не было. Родители в тот момент забрали меня с собой. А когда я вернулась на остров, Джеймсу было уже лет пять или шесть.
Лиз ждала, пока Жермен свыкнется с этой мыслью.
— О Господи! — внезапно воскликнула Жермен. — Слава Богу, что он все-таки написал завещание, потому что иначе…
— Кейр рассказал мне о завещании Элфреда Драммонда и о том, как делится состояние после смерти владельца.
— Первыми наследуют дети, затем внуки, — выдохнула Жермен.
— Итак, видимо, Ангес не хочет, чтобы произошло
именно таким образом; в противном случае он просто не стал бы писать это завещание.Жермен рассмеялась.
— До меня только что дошло… Джеймс Моусес мой… Ну и ну… черт возьми, я чуть было не сказала, что буду дядей обезьяны. Нет, я племянница обезьяны!
— Жермен!
— Извини, знаю, неприлично называть их обезьянами. Я просто немного вне себя от известия, что у меня объявился новый дядя.
— Ты расстроилась?
— Нет, просто ошарашена.
— Извини, что я так шокировала тебя. Мне казалось, что ты об этом догадывалась. Как ты думаешь, Хэмиш и Кейр знают?
— Возможно, они умнее меня.
— Итак, тогда почему бы тебе не рассказать об этом Хэмишу, а я расскажу Кейру.
Пожав плечами, Жермен согласилась.
— Хорошо.
Лиз встала, собираясь уйти.
— Жермен, твой дед любит тебя и близнецов; он не наделает глупостей за ваш счет, даже если он так же любит и Джеймса.
Жермен сидела, подперев голову руками.
— Боже милостивый, надеюсь, что нет.
Тем же вечером, услышав известие о вновь объявившемся дяде, Кейр остался совершенно равнодушным.
— Мне всегда нравился Джеймс. — Он пожал плечами. — Думаю, от того, что он оказался сыном моего деда, я не стану любить его меньше.
При этих словах он печально улыбнулся.
— Хорошо, что этого не узнает Джимми. Он бы убил парня.
Глава 39
В Майами было жарко и влажно, и Ли Уильямсу не очень это нравилось. Еще меньше ему нравилось то, что алиби Бэйка Рэмси оказалось практически безукоризненным. Ли проверил каждый шаг футболиста, но никак не мог доказать, что тот отсутствовал в номере с десяти часов вечера в пятницу до восьми утра в субботу. Во всяком случае, пока. Оставалось проверить аэропорт.
В первую очередь Ли обратился в Службу обеспечения воздушного движения Майами. Там он выяснил, что в интересующий его период времени не был зарегистрирован ни один самолет, совершавший перелет из окрестностей Майами на аэродром «Декалб Пичтри» в Атланте. Увидев разочарование на лице Ли, сотрудник Службы заметил, что существует категория самолетов, полеты которых не регистрируются.
— Любой легкий самолет может беспрепятственно вылететь в Атланту при соблюдении нескольких правил: наличие летной погоды и в случае, если пилот заявил о своем полете в зоне действия другого подразделения Службы обеспечения полетов.
— Короче, ваши слова можно понять, что такой полет пройдет незамеченным?
Служащий утвердительно кивнул.
— Полет может оказаться незарегистрированным, даже если пилот не предпринимает к этому никаких шагов. Если же он намеренно стремится избежать регистрации полета, он может указать фальшивый бортовой номер, или же поступить, как поступают торговцы наркотиками: отключить бортовую рацию и не вступать в контакт с диспетчерами Службы.
— Понятно.
— Интересующий вас человек летал туда и обратно?