Переворот.ru

— Вы с таким пиететом о нем говорите… Сильное впечатление произвёл при личном общении?

Дубравин улыбкой дал понять, что ловушку он почувствовал, но, так и быть, подыграет.

— Лично не знаком. На контакте с ним был генерал-майор Фролов. Коркин привлекался для дистантной психоаналитической экспертизы, не более того.

— И по её результатам насмерть испугался?

— Если вы намекаете на смерть Коркина, то она произошла абсолютно случайно и по вполне естественным причинам. Труп вам предоставят для экспертизы. Место происшествия укажем.

— Проверим обязательно. — Злобин поставил галочку на листке. — А Фролов погиб тоже от естественных причин?

— Его ликвидировал Махди.

— Уверены?

— Абсолютно. Произошло то, о чем меня предупреждал Коркин. — Дубравин вяло пошевелил пальцами. — Выражусь в заумных терминах Коркина, чтобы не пороть отсебятину. Коркин считал, что Махди — это уникальная, искусственно созданная псиматрица. С собственным паролем развития, намного превосходящим уровень нашей организации. Подготовить сотню «биороботов», закупить снаряжение и сходу захватить Останкинскую башню для Махди — проще простого. Гению все просто. Увы, а он — гений.

— И это все, что вы можете сказать о нем? Бывший офицер российских спецслужб, агент БААС, владелец частной разведконторы. Вы же профессионал, Дубравин. Как можно было доверять человеку, зная о нем так мало? Преступно мало, я бы сказал.

— Больше, увы, узнать не удалось.

— А вы пытались?

— Естественно. Вопреки предупреждению Махди, мы попытались бросить его в разработку. — Дубравин опустил взгляд. — Аналитическая группа, работавшая с архивами и донесениями оперативников, самоликвидировалась. Два эпилептических припадка, попытка суицида с катастрофическими последствиями для здоровья, несчастный случай и бытовое убийство. Все — в течение недели. Последний сотрудник за три дня свалился в остром алкогольном психозе. Оперативная группа… Фотографии их трупов мы получили по почте.

— И, несмотря на это, вы не прервали контакт?

— Мы сами виноваты. Он нас предупреждал: либо человек, либо его досье. Мы же, дураки, по старинке решили иметь досье для самоуспокоения, а не для дела. Вот он нас и щёлкнул по носу. До кровавой юшки.

— И вы утёрлись?

— Дело важнее разбитых носов.

Злобин сделал пометку на листке.

— К этому эпизоду мы ещё вернёмся. Ответьте, почему вы не планировали захват башни?

— В этом не было никакой необходимости. По нашим расчётам, «лимоновой революции» вполне достаточно, чтобы запустить механизм системного кризиса.

— Но это же авантюра! Из этого старого гомика такой же Че Гевара, как из меня Папа Римский, — воскликнул Игорь Дмитриевич.

Дубравин повернулся к нему и с иронией произнёс:

— Лишь с последней частью вашей фразы я готов согласиться целиком и полностью. Вы — не Папа Римский. Хотя со свечкой в храмах появляетесь по христовым праздникам и власть у вас почти абсолютная.

Игорь Дмитриевич вспыхнул, на языке явно крутилось что-то из арго дворовой шпаны, но он с видимым усилием сдержался.

— Не обижайтесь, я не ставлю под сомнение вашу веру, — примирительным тоном продолжил Дубравин. — Прежде всего, потому что она вводит понятие кары за грехи. Кары неминуемой и неумолимой. При жизни и после смерти. А вы, хоть и веруете, сделали все возможное, чтобы при жизни вас даже с должности снять было невозможно, а что будет после вашей смерти — вам плевать.

— Не читайте мне нотаций! Вы… Вы устроили этот бардак, чтобы влезть сюда, да? — Игорь Дмитриевич хлопнул по подлокотникам кресла. — В этом вся причина?

— О, нет, на ваше место я не спешу. Равно как и мои соратники. Причина же бардака в том, что Махди перехватил у нас инициативу, а у вас выбил главный козырь — информационное оружие. В результате сложилась стратегически патовая ситуация. Вы не можете победить, а он не может проиграть. Победа ему не нужна, а для вас недостижима.

— Уточните! — потребовал Игорь Дмитриевич.

— Останкинская башня — единственный объект в городе, который невозможно взять штурмом. Альпинистами вы будете его штурмовать, что ли? Или попробуете высадить десант с дельтапланов? — Дубравин, наверно, по выражению лица Игоря Дмитриевича, угадал, что тому пришло на ум. — Ага, захватите цокольные пять этажей и накачаете газ в башню, как в трубу! Или, что ещё проще, подлетите на вертолётах и НУРСами [81] с химическими боеголовками жахнете по окнам.

81

— неуправляемые ракетные снаряды.

— Что-то типа этого. — Игорь Дмитриевич скромно потупился, на его губах играла улыбочка школьного отличника, первым в классе нашедшего верное решение.

— Можете даже не мечтать. Импульсом СВЧ он собьёт любой воздушный объект в радиусе десяти километров. А потом применит СВЧ-генератор по прямому назначению [82] . Я вижу, вы не до конца осознали ситуацию. У вас на господствующей высоте находится противник, имеющий психотронное, биологическое и информационное оружие. Ему нечего терять и некуда отступать.

82

— СВЧ — сверхвысокочастотное, в том числе и неионизирующее излучение — сантиметровые волны, частоты от 3 ГГц используется в несущей или рабочей частоты психотронного оружия.

Направленное облучение СВЧ обычно проявляется в подёргивании ног, жжении в подошвах, боли в ушах, рези в глазах, щелчках в «гудящей голове», ударах в носоглотку от 1 см до 1 мм. Незначительно проникает сквозь ткани организма человека. Очень сильно влияет на центральную нервную систему человека, головной мозг и приводит к неблагоприятным патологическим отклонениям в работе внутренних органов. Очень значительное влияние оказывает на психику человека, по существу является сигналами управления человеком. После данной спецобработки у человеческого материала появляются отклонения в психике, наблюдается расстройство нервной системы и работы всего организма человека в целом. Умственная работа на определённый период становится невозможной. Человеку становится трудно себя контролировать (появляется раздражительность) и ориентироваться в окружающем пространстве, усталость и тошнота и головная боль. Возможна полная стерилизация инстинктивной сферы, а также повреждения сердца, мозга и центральной нервной системы. Волны, активно модулируемые в частотах альфа — ритма мозга, способны вызвать неотвратимые «заскоки» в поведении. СВЧ излучения внедряют информацию прямо в мозг, и в их полях заметно ускоряется любая психообработка подсознания. В качестве антенных передатчиков таких волн вполне используемы телефонные и радиорелейные проводки, трубы канализации и отопления, а также телевизор, телефон и противопожарная сигнализация, радиосеть, электрическая проводка жилого здания.

— Хватит кошмарить! — брезгливо бросил Игорь Дмитриевич.

Злобин метнул в него презрительный взгляд.

«Как достали ваши приблатнённые манеры! Думаешь, это круто, по фене ботать? Эх, шпаной были, шпаной и остались».

Дубравин укоризненно покачал головой.

— Игорь Дмитриевич, вам, наверное, не стали докладывать аналитические записки цэрэушных психолингвистов. Поберегли ваше самолюбие. Видите ли, использование в речи частотного слэнга маргинальных социальных слоёв есть признак патологии мышления и серьёзных психологических комплексов. Ладно перед нашим убогим народом пиариться. А передо мной зачем щеголять своим воровским словарным запасом? — Он повернулся к Злобину. — Есть синоним «кошмарить», употребимый в приличном обществе?

— Угрожать, запугивать, внушать ужас, страхом подавлять волю, — без запинки выдал Злобин.

— Спасибо, Андрей Ильич. Остановимся на «внушать ужас». — Дубравин удовлетворённо кивнул. — Я не пытаюсь внушить ужас, Игорь Дмитриевич, и, уж тем более, не собираюсь подавлять вашу волю. Вам ещё работать и принимать решения. Ведь вас президент оставил «на хозяйстве» на время своего отпуска?

Игорь Дмитриевич вновь принял «позу льва». Глаза при этом, почему-то, сделались, как у кошки, пойманной на воровстве. Полагающаяся по должности солидность давалась ему с трудом.

Злобин углубился в изучение своих пометок, чтобы не выдать себя. Внутри клокотал нервный, злой смех.

— Значит, вам принимать решения в стопроцентно проигрышной обстановке, — продолжил Дубравин. — Не тратьте время на обдумывание сильного хода, способного перевернуть ситуацию в вашу пользу. Вы попытаетесь сохранить или восстановить баланс сил и тайных договорённостей, а он на них плевать хотел. И в этом его главное преимущество. Поверьте, Махди не оставил вам ни единого шанса. Вам у него не выиграть. Да и мы не позволим. Нам тоже терять нечего. Сконцентрируйтесь на том, как достойнее капитулировать.