Перезагрузка

– Водки мало?

– Сплю после анаши гораздо лучше.

Курить махорку он так и не приучился. И не по причине здорового образа жизни или разницы во вкусе с привычным табаком, а прежние сорта не очень растут. К тому же в поиске запах курева разносится далеко и учуять могут не только звери, включая измененных, еще и люди. Потому в один прекрасный день просто бросил. Резко и окончательно.

– Знаете, - сказал помолчав, - сколько народу убил, а никогда не приходят во сне или в памяти. А тот овраг, куда свозили трупы с улиц, до сих пор стоит перед глазами. Положить слой, посыпать известью, еще слой. Мы хоть родителей отдельно похоронили, другие и этого не могли. А... Ей богу, даже полезно травку иногда употребить, - сказал совсем другим тоном. Кажется она еще разгоняет метаболизм и снижает сахар. Имею право на отдых? К тому же, откровенно говоря, не сильно верится, что доживу до старости.

– Ты чего это вдруг?

– Да и вообще... Не знаю, что вы там замечаете в рядах складских полок и документах, но мне представляется - деградируем. Даже область, не вспоминая про окружающие территории. Слишком много вещей не способны производить. И дело не в потерянных знаниях, технологиях или станках. Слишком нас мало. Невозможно одновременно держать производства, кормить людей и охранять границы. Вышли у нас вместо вольных казаков какие-то военные поселения. Налоги особо не соберешь, раз числятся на службе, иначе какой смысл людям вскакивать по зову и нестись на линию. И получается, все хорошо пока на старых запасах живем. Как закончится - недолго до мятежа.

– Ну этого можно особо не бояться. Запасов на десятилетия хватит.

Между прочим, до Перезагрузки на военных объектах всевозможные электромоторы, генераторы и дизеля работали с советских времен. Чуть не немецкие трофейные использовались. При нормальном обращении и ремонте до сих пор пашут. А в мастерских уже свои готовы выпускать. Да и горючка с солью вечно в цене. Чего сами не сумеем - купим.

– Да вы оптимист!

– А зачем плакать? Мы реально выжили и приспособились к изменившимся условиям. Население растет. Рожают и помногу. Нормальное явление. Государство пенсии не платит, чем больше детей, тем весомее шанс на достойную обеспеченную старость.

– И будем мы потихоньку скатываться в предыдущие века. 19-17 с патриархатом и прочими радостями на манер крепостных крестьян. А что, новеньких в кабалу и пусть пашут. Этой... сохой... Ниже вряд ли, все ж до фаланги не дойдем. Пищали и черный порох сделать сумеем. Начнем собирать селитру по выгребным ямам...

– Уже, - лаконично сообщил Павел Семенович.

– То есть открытия в очередной раз не сделал и где-то лежит многостраничный план на перспективу, подписанный 'Знайкой'?
– Стас кинул окурок в банку на бочке.
– Надо полагать в него включено упрощение оружия до уровня, позволяющего использовать соответствующие имеющемуся технологическому уровню патроны. Доступа к залежам минеральной селитры не будет, синтез аммиака из атмосферного азота не поднять без хитрых катализаторов из платиноидов, и если пирит найдем, и соответственно серную кислоту можно изготовить, то вот со связанным азотом вообще и с азотной кислотой в частности, большая напряжёнка. То есть я не очень понимаю, как в таких условиях можно синтезировать порох.

– Колону синтеза аммиака, если есть топливо, мы сделаем. Самый простой способ вообще одна труба. А так не сложней котла парового уровня второй половины 19 века. Критичное звено арматура, вентили и прокладки всякие. Катализаторы тоже разные бывают. Выход, конечно не высокий, но нам хватит. Тем не менее удивительно мне, насколько братья могут думать в одном направлении и одновременно настолько быть несхожими, - практически подтвердил, нечто подобное уже читал в той самой докладной.

– Он вообще то сводный, от другого отца.

– А 'Железняк'?

– Боюсь генетический анализ по нашим временам не получится. Между нами, всегда подозревал, что я от Реутова, на отца совсем не похож. А полкан погулять любил и вечно к подчиненным кухаркам и продавщицам лез.

– Не выдумывай. Максимум мог похлопать по заднице. Он свою Матрену боялся как огня. Она его била.

– Правда, что ли?
– изумился Стас.
– Чего не узнаешь через много лет про доблестное российское офицерье. И все равно, с другим нагуляла. Что я не помню? Он сильно пил и они вечно ругались.

Из окна общежития раздался грохот поваленной мебели, радостный женский визг и длинная очередь матерных выражений. Официальных праздников не существовало, зато юбилей Перезагрузки всегда отмечали с размахом. Начинали в качестве поминок и непременно заканчивали гулянием по полной программе. На определенной стадии уже без разницы с чего началось и причина выпивки. Лишь бы стрелять не начали. Тогда прискачут из штаба комендантские и вломят всем подряд, не разбираясь. Процедура отработанная, удовольствия ни у кого не вызывающая. Все давно усвоили, что определенные рамки переступать не следует даже в пьяном виде. В том числе и дома.

– Ничего сказать не могу, - невозмутимо сказал Павел Семенович, игнорируя шум.
– Где доблестная инженерия, а где мои склады. Но не надо так говорить. Они твои братья.

– Да разве я против? Сами заговорили - разные мы. Свои, но не похожие. И это объективная реальность.

В темноте раздался шум мощного двигателя и замелькали фары от машины на дороге. Потом она повернула направо. Еле слышно хлопнула дверца вдалеке и донеслась неразборчивая скороговорка.

– Атаман изволил прибыть в штаб с проверкой?

– В отличие о некоторых он не развлекается в самостоятельных походах, а действительно трудится, - пробурчал пожилой.
– Никогда в этом смысле не завидовал, чтоб не болтали. Власть помимо сладости орать на подчиненных еще и немалая ответственность. Необходимость посылать знакомых людей на смерть. Стоишь у стола, заваленного картами и тычешь пальчиком сопровождая действия матерками. Фуражка сдвинута на затылок, вдохновленный взгляд. Здесь мы нанесем один удар, а здесь другой.

Стас невольно гоготнул, представив себе картину.

– Я все ж снабженец, а не лихой командир дивизии. Для управления людьми надо не только иметь голову, еще и частенько забывать про совесть. А я, как не удивительно для работника торговли, не умею кидать, ломать людей и вести их за собой. С огромным удовольствием сдал полномочия.

– Иногда нас не спрашивают о желаниях.

– Нам всем с младшим Трофимом крупно повезло. Помимо начитанности по части всего, касающегося военного дела, военной истории, оружейной техники и военного снаряжения он оказался недурным администратором. Мог реально выйти со временем в генералы, не сложись так жизнь.

– Не-а, - уверенно сказал Стас.
– Сильно умный и обожает доказать превосходство, начальство таких не любит.

– Оно и удивительно. Папаша то у него та еще скотина был. Весь гарнизон знал начальника губы и не с самой лучшей стороны, а старшим по званию мог и вылизать задницу.

– Дома он был нормальным. Я видел.

– Говорят начальники концлагерей тоже детей любили. Своих.

По дорожке от штаба донесся топот ног. Из-за угла выскочил молоденький парнишка из комендантской роты, о чем всем желающим сообщала нашивка на рукаве. Притормозил, присмотрелся в слабом свете, падающем из окна к сидящим, и свернул в их сторону.