Пережить все заново

– Я пришлю людей, они упакуют и доставят ее туда, куда вы пожелаете.

– Не утруждайтесь. Я приглашу своих ребят, которые сразу же отвезут моей клиентке предмет ее мечтаний. Думаю, она будет счастлива, получив его уже сегодня.

– Как угодно, – вежливо наклонил голову месье Гранж. – Я лишь попрошу портье, чтобы он показал вам, как лучше вынести банкетку из отеля.

– Всего хорошего, – попрощалась Полина, закрыла за щедрым управляющим дверь и посмотрела на Тоню, выглянувшую из спальни: – Проснулась?

– Лучше бы умерла во сне, – ответила девушка, подойдя к барной стойке. – Хочу пить.

– Еще бы! – Полина протянула ей бутылку минеральной воды и усмехнулась жадности, с которой Тоня прильнула к горлышку.

– Хорошо выглядишь, – хрипло проговорила она, оглядев Полину.

Та действительно постаралась изобразить ту мадам Матуа, которую привык видеть управляющий отеля. Элегантное узкое платье, жемчуг, неброский макияж и аккуратно уложенные волосы. Чулки и высокие каблуки завершали этот изящный образ. Перед Тоней стояла уверенная в себе женщина, не похожая на вчерашнюю пьяную особу, которая в махровом халате и высоких теплых носках решала, куда спрятать труп.

– Зато ты не блещешь красотой, – Полина горько улыбнулась Тоне, пригладив лохматые волосы девушки. – Мешки под глазами, наверняка голова трещит…

– Будто осы в мозгу воюют, – пожаловалась Тоня. – Где Мануэль?

– Сейчас приедет со своими «грузчиками».

– И куда они ее увезут?

– Какая разница? – пожала плечами Полина и подошла к стационарному телефону, трубка которого лежала на столике у дивана. – Матуа, – представилась она. – Очень хорошо, спасибо. Меня внизу ждет Литвин.

– Я не останусь здесь, – истерично заметалась по комнате Тоня.

– Иди к себе, – посоветовала Полина, также взволнованная, но уже по другой причине.

Она боялась спуститься в холл и встретиться глазами с человеком, которого, как считала, очень подвела. Предстоящая встреча пугала ее, но еще больший страх она испытывала при мысли о том, что Нина исчезла навсегда. Смерть Хулии оборвала единственную нить, которая вела к девочке, и теперь выйти на ее след будет неимоверно сложно, если вообще возможно.

Проводив Тоню до двери ее номера, Полина спустилась вниз, поздоровалась с администратором за стойкой, который указал на гостей, ожидающих ее на диванах в зоне отдыха.

– Мадам, какие напитки принести вам и вашим друзьям?

– Кофе, пожалуйста, – попросила она и направилась к Литвину, разговаривающему с Сафетом.

Сердце жалобно задрожало при виде усталого лица Филиппа. Захотелось обнять его, прижаться к губам, но холодный взгляд, обращенный в ее сторону, не позволил сделать этого. Литвин не ждал нежности и поддержки, будучи настроенным весьма официально, даже враждебно.

– Господа, – кивнула она, остановившись перед мужчинами.

Сафет немедленно поднялся и с нежностью, которую Полина не ожидала от него, поцеловал в щеку.

– Здравствуй, – тихо сказал он. – Говорите, не буду вам мешать. – И быстрым шагом направился к бару.

С напряжением в каждой клеточке тела Полина присела на диван и вздрогнула от неожиданности, когда Литвин взял ее за руку.

– Как ты? – послышался простой вопрос.

– Плохо. Не сомневайся.

Она замолчала, не зная, как продолжить разговор. Литвин близко подвинулся к ней и обнял за плечи.

– Завтра я улетаю в Москву. Все мои действия здесь были напрасными. Похоже, твои предположения относительно этой мадам не подтвердились.

Полина промолчала, понимая, что, если скажет ему о том, что тело Хулии сейчас находится в ее номере, простыми синяками на руках не отделается. Он точно подобьет ей оба глаза, и это в лучшем случае. В худшем ее вынесут отсюда вместе с управляющей «Tota», причем в той же самой банкетке.

– То есть тебе не удалось с ней увидеться?

– Нет, – ответил Литвин, поблагодарив официанта, принесшего кофе. – Даже не получилось узнать, кто она такая, несмотря на то что мы с Сафетом подняли на ноги всех приятелей, которые живут в Париже. Как понимаешь, они – не обычные эмигранты, а весьма влиятельные особы. Конечно, у большинства не совсем легальный бизнес…

Полина отвлеклась, посмотрев на Мануэля, вошедшего в холл в сопровождении четырех таких же мощных на вид байкеров, как и он сам. «Они собираются погрузить банкетку кому-нибудь на мотоцикл?» – с раздражением подумала она, подавив желание подняться и броситься вслед за ними. Вместо этого глубоко вздохнула и повернулась к Литвину.

– Завтра Нину объявят в международный розыск. Мой друг полковник Зудин, ты видела его, когда… – Литвин замолчал, прищурившись, видно, вспомнил их последнюю встречу, потом медленно продолжил: – Он считает, что это единственно верный выход из ситуации. Поиски Нины в Москве не принесли результатов, поэтому он советует обратиться в Интерпол, что я и сделаю. Зудин злится из-за потерянного времени. Я и сам злюсь. Уже неделя прошла, но ничего не произошло. Ни требований о выкупе, ни каких-либо заявлений. Нина просто исчезла, будто ее и не было. Я не понимаю, как можно украсть ребенка и не оставить при этом никаких следов?

– Филипп, я не знаю, что ответить. Могу только просить прощение за свое молчание. Ведь если бы предупредила тебя о возможной опасности, с Ниной ничего не случилось бы. Но тогда я испугалась за Тоню, не знала, как поступить правильно, и, поверь, абсолютно не представляла, что это приведет к такой роковой ошибке. Да и ты исчез, обдумывал, как сказать мне о беременности Яны.

– Я не вернусь к ней. – Литвин внимательно посмотрел на Полину, ожидая ответа, но она молчала. – Пусть делает аборт, что угодно. Сейчас не это меня волнует. Знаешь, я много размышлял над тем, для чего эта Хулия рассказала тебе небылицу о том, что Нина ее дочь. Зачем похищала Тоню? Какие цели преследовала? Ты ведь могла обо всем рассказать мне, и я немедленно принял бы меры. Но, возможно, она рассчитывала на твое молчание и не просчиталась. Однако снова возникает вопрос: для чего?

– Я не знаю.

– У любого действия есть мотив, – продолжил Литвин. – Ее поступку предшествовала уважительная причина, в этом я уверен. Но узнать об этом можно только от самой Хулии. Или все намного проще, чем я думаю. Этот розыгрыш не имеет под собой никаких оснований, и я ищу не там, где нужно. Хулия может быть отвлекающим маневром, чтобы я не увидел, кто на самом деле стоит за похищением Нины. Сафет считает, что это один из моих конкурентов, и сейчас я склонен согласиться с ним. У меня немало врагов, но я обязательно выясню, с кем из них общалась Хулия, и удавлю тварь. Поэтому я возвращаюсь домой. Буду сражаться на своей территории.

– Уезжай, – сказала Полина и поднялась, тем самым продемонстрировав конец беседы.

Она понимала, что сухой обмен информацией не может длиться вечно. Литвин, конечно, проявил благородство, намекнув, что не держит на нее зла, но от этого не становилось легче. Наоборот, хотелось горько плакать. Создалось впечатление, будто это их последняя встреча и он пришел попрощаться. Улыбнувшись Литвину сквозь слезы, Полина подала руку и удивилась, когда он обнял ее.

– Глупая, – тихо сказал он. – Как говорит Михайлова, поздно бить в барабаны. Не мучай себя за то, что ошиблась тогда. И меня извини за наш последний разговор. Я грубо повел себя, жалею об этом.