Пернатым не место во дворце

– Не хочу!
– организм протестовал, но я вдохнула запах свежей выпечки и застонала про себя.

Отец вчера устроил мне такую взбучку, что я не смела показать и носа. Если бы не выпивка, которая отправила в крепкий сон почти всех Лесных, я бы не знала, куда себя деть от стыда. И так неловко показываться на глаза зевакам, что стали свидетелями гневной отповеди вождя.

Зубастый стоял рядом с таким видом, будто сделал хорошее дело, а не сдал меня с потрохами. Это показательная порка словесными розгами только увеличила пропасть между нами.

Как хорошо, что я не притащила торговца в лес! Так у него был шанс выжить. Тут же мужчину ждала верная смерть от рук отца или жениха. Ненависть к чужакам горела в их глазах, как лесной пожар.

Отец поклялся, что запрет меня в клетке позора на неделю, если я хоть на минуту покину территории клана. И теперь я ломала голову, как же проверить состояние торговца.

– Вупи!
– я подлетела на кровати, подбежала к окну и распахнула ставни.

Голубая пичужка шарахнулась в сторону и с опаской подлетела ближе:

– Вряд ли ты так рада булкам...
– птица не зря со мной бок о бок столько лет. Знала, что я что-то задумала.

– Залетай!
– я гостеприимно отошла в сторону, освобождая дорогу пернатому другу.

– Эм-м-м, тут, пожалуй, полетаю. Там Лысый печенье трескает, может, что и перепадет.

– Вупи приземлился на подоконник и заходил туда-сюда, рассуждая: - У тебя же нет заначки, правда? Ты вчера говорила, что последнюю мне скормила. Значит, ловить мне нечего .

– Пустая моя голова!
– я хлопнула себя по лбу.
– Еще целая коробка есть!

– Целая коробка?
– Вупи рухнул назад в притворном обмороке, дернул лапками и приоткрыл один глаз: - И все мне?

– Все тебе! До последней крошки!
– пообещала я, осторожно беря птицу на раскрытые ладони.

Вупи резко открыл глаза и приподнял голову, обвинительно глядя на меня:

– Я туда не полечу!

– Ну, Вупи, пожалуйста! Только проверь, жив ли! Скажи, что я не могу пока прийти!
– умасливала я птицу: - А печенья твои любимые, с семечками, из васильков и подсолнечников, так и пахнут солнцем!

– Жестокая!
– пташка жалобно поджала лапки, лежа на спине, а потом хитро прищурилась: - Только посмотреть?

– И сказать!

– Ничего не скажу!
– отвернулась птица, фыркнув, как недовольный еж.

– Хорошо-хорошо!
– я видела, что еще немного, и Вупи вовсе откажется помогать. Даже печеньями не уговорю!

– Целую коробку! Сразу! И все мне!
– птица перевернулась, встала на лапки и осмотрелась по сторонам.
– Покажи, что точно есть!

– Вупи!
– возмутилась я.
– Ты мне не доверяешь?

– Когда речь о целой коробке цветочного печенья, я не доверяю никому!
– Вупи выглядел неумолимо, его упрямство вызывало улыбку.

Я посадила птицу на кровать, а сама полезла под нее и вытащила припасенную коробку. Как я кстати вчера утром посетила кухню!

– Вот, смотри!
– я показала железную коробку, под завязку наполненную цветочной выпечкой, и засмеялась над вытянувшимся клювом Вупи. Щелкнула крышкой и сказала: -Сначала слетай!

– Вредная!
– птаха обиженно нахохлилась.

– Хоть одну бы дала на дорожку! Для скорости!

– Наоборот! Так ты стрелой полетишь и вернешься быстро. Печенька тебя только утяжелит.

Вупи поднялся в воздух, сделал круг по комнате и вылетел в окно со словами:

– Это первый и последний раз, когда я так продаюсь! Так и знай!

– Знаю, знаю!
– крикнула вдогонку и застыла у окна в тревожном ожидании.

Жив ли незнакомец? Перенес ли влажность лесной опушки? Помогло ли снадобье Травницы?

Вупи не было невыносимо долго. Наконец, когда я уже была готова бежать на поиски птицы, в листве мелькнул лазурный хвост.

– Что там?
– спросила, как только цепкие лапки коснулись деревянной рамы.

Вупи мрачно посмотрела в ответ и вздохнул.

– Что там? Не пугай меня! Тебя поймали на полпути? Не пропустила защитная магия?
– предположила я.

– Видел я чужака, - буркнула птица, опустив клюв.

И у меня все опустилось.

– Жив?

– Если можно так сказать...
– пробормотал Вупи.

– Ты подлетал? Слушал дыхание?

– Его то озноб бьет, то лихорадит, - поделилась птица.
– Выживет ли он? Уж как решит Великий Янус!

– Все так плохо?
– я прикрыла рот рукой. Хотелось бежать и самой посмотреть на состояние раненого, но Зубастый ходил по мосту напротив, то и дело заглядывая в окна. Караулил!

– Плохо, Пернатая! Но ты сделала для него все что могла!
– казалось, птица сама расстроилась от увиденного.

– Вупи, - я умоляюще посмотрела в глаза птице.
– Очень тебя прошу, ты мог бы и завтра слетать на разведку!

Птаха нахохлилась, посмотрела в сторону коробки печенья на кровати и молча кивнула.

Следующая неделя показалась мне сплошной нервотрепкой. Я охотилась на обелиску, но та ускользала от меня, словно дух леса. Зубастый не сводил с меня глаз, словно преследовал с рассвета и до заката. А Вупи приносил с опушки леса лишь неутешительные новости - раненому не становилось ни лучше, ни хуже. Торговец, по словам птицы, не приходил в сознание.

Но самой убийственной вестью было объявление отца о том, что завтра вечером состоится традиционное испытание силы моего жениха - Зубастого. Если тот докажет, что может исполнить желание невесты и окажется достойным ее, то со следующей молодой луной состоится наша свадьба.

– Пернатая, дочь Дикого, назови свое желание!
– громко спросила Ведунья, что проводила все ритуалы Лесных.

Лобное место было полно соклановцами. Толпа замерла в ожидании. Казалось, что все затаили дыхание, до того хотели услышать желание невесты, дочки вождя.

– Поймать живой птичку-обелиску!
– так же громко сказала я, зная, что если я -Пернатая - не смогла за год ее поймать, то куда уж Зубастому!

Никакой свадьбы! Только свобода!

– Зубастый, сын Г олосистого, ты слышал желание своей невесты?
– спросила женщина, чья кожа была усеяна рисунками рун.