Перс
Шрифт:
Придя на работу и проверив электронную почту, Алексей принялся за базу. Ничего особо сложного в этом деле нет, а обладающему мало-мальским знанием программы - и того проще. Элементарное использование поиска и замены, авто-заполнения, копирования-вставки, расширенного буфера обмена способны сократить время работы в разы. Поэтому уже через два с небольшим часа Бронников, удовлетворенный результатом, встал из-за компьютера и пошел поразмяться.
В лабораторной комнате подвала он выдвинул один из ящиков крайнего геологического шкафа, в котором хранились гвозди, саморезы и прочие болтики-винтики. Многое начинающим музейщикам приходилось делать своими руками, поскольку институтского плотника порой можно было теребить бесконечно без особого успеха; поэтому в их группе имелся солидный запас различных расходных материалов
Конечно же, поднявшись на первый этаж, он уперся в шестую комнату и тут же вспомнил о любимой игре Володь. Искушение заглянуть и посмотреть, какого монстра они бьют на этот раз, оказалось слишком велико. Стукнув в дверь, он с хитрой улыбкой вошел, но был разочарован - внутри с кружкой чая в одной руке и с книгой в другой сидел один Комаров.
– Здорово, Петрович!
– сказал Бронников, скользнув взглядом по экрану компьютера - никаких запущенных программ, кроме почты.
– Привет, - с вздохом отвечал тот, перелистывая страницу.
– Чай будешь? Возьми кружку в шкафу, налей себе сам.
– Можно и чаю... Чего такой невеселый?
– Начальник работой озадачил... Надо срочно сделать заявку на грант INTAS. Чувствую я, придется и завтра на работу прийти.
– Эка невидаль, - усмехнулся Алексей, размешивая сахар.
– В первый раз, что ли, по выходным работаем? Зато по будням, если хочешь, можешь хоть к обеду приходить, или вообще устроить себе выходной посреди недели.
– Что верно, то верно, - согласился Петрович.
– В этом смысле наш Институт весьма привлекательное место работы. Свободный график - это вещь! Еще бы платили нормально, цены бы ему не было.
– Ну, ты как настоящий русский Иванушка - сидеть на печи, ничего не делать и кучу денег получать. Тебе, кстати, грех жаловаться: вы постоянно с Савельевым то хоз-договор пробьете, то напечатаетесь в иностранном журнале. Набегает, поди, прилично за счет всяких надбавок?
– Да, приходится крутиться. Но насчет сидеть и ничего не делать - это ты загнул. С одной стороны, вроде как ничего особо сложного мы тут не делаем, привычные и обычные для нас вещи. А если с другой стороны посмотреть - сможет ли человек с улицы, без образования и опыта, сделать то же самое? Во-от, то-то же...
– Ежели толкового мужика взять, да подучить маленько - сможет, наверное, - принялся отстаивать свою точку зрения Бронников.
– Чего там уметь-то особо? Взял лопату, поехал в поле, выкопал траншею...
– Да ему же придется сначала показать, где именно, в каком направлении и на какую глубину копать, - рассмеялся Комаров.
– А кто потом будет разрез описывать? А пробы брать? А анализировать данные, сводить с публикациями и писать статью? Нет, ты эти утопические идеи брось.
Спорить с Петровичем - занятие неблагодарное; утрирует, гипертрофирует и под конец придавит жесткой логикой, словно надгробным камнем. Алексей это знал и, чтобы остаться хоть в чем-то правым, незаметно подменил тему дискуссии.
– Ну, если мы такие нужные и незаменимые специалисты, то почему тогда получаем копейки? Чем более уникальную и востребованную работу выполняет человек, тем выше его оплата; ты ведь с этим согласишься? А твой оклад старшего научного сотрудника ниже, чем у слесаря с Уралмаша,
даже с учетом надбавки в три тысячи за ученую степень. И чего ради ты, спрашивается, учился пять лет в универе, потом еще три года в аспирантуре, потом писал и защищал диссертацию? Не проще ли было после восьмого класса пойти в ПТУ?– Если следовать твоей логике, так проще было тогда сразу идти грабить банк, - заметил Володя.
– Не все же измеряется деньгами! А как же доброе, мудрое, вечное? Двинуть вперед науку, оставить после себя след в истории, осчастливить человечество?..
– А то ты не знаешь, какова цена нынешней науке, - ехидно парировал Бронников.
– Сплошное очковтирательство и отмывание денег; возможность удовлетворять собственные интересы за государственный счет...
– Ну, ты уж не путай Божий дар с яичницей, - поморщился Петрович.
– Не везде же так... просто в отдельных областях, тесно пересекающихся с коммерческими интересами, имеют место быть некоторые... гм, перегибы. Да и этот бородатый тезис про государственный счет давно устарел - сейчас наука у нас, как церковь, отделена от государства, отпущена в автономный полет на свой страх и риск...
– ...и потому не гнушается услужливо вставать на задние лапки перед тем, кто подбросит копеечку, - закончил Алексей.
– Это дело чести - продаваться на заказ или придерживаться истины; каждый решает для себя сам, - подытожил Володя.
– Выбор есть всегда.
Устав от споров, Бронников поинтересовался, где Годин.
– Да Бог его знает, - пожал плечами Петрович.
– Гуляет, наверное, или, может, заболел.
В дверь постучали, и заглянула Леночка.
– Бронников не у вас?
– спросила она и, увидев Алексея, зашла в комнату.
– Геннадий Николаевич сказал, чтобы я сегодня вам помогала.
– Да уж нечего помогать, - развел руками Алексей.
– Базу я набил, фронт новой работы будет определен в понедельник. Так что можешь отдыхать, или заниматься своими материалами.
– Ой, тогда я, наверное, пойду... Можно?
– Можно, можно, - ответил за Бронникова Комаров и, когда дверь за студенткой закрылась, с грустной иронией добавил.
– Вот, так и развращаем нашу молодежь: хочешь - работай, не хочешь - не работай.
– Всяко лучше, чем если было бы наоборот, - заметил Алексей, допивая чай.
– Ладно, пойду, что ли, еще в игрушку погоняю.
– Погоняй, - одобрил Петрович.
– Ты уже какого уровня?
– Первый все еще, - Бронников виновато развел руками.
– Тогда давай, качайся скорей, чтобы мы могли вместе бегать. Делай стандартные квесты, за них опыта много дают, а за некоторые еще и расходников и денег подбрасывают.
– А охотиться стоит?
– Можно, если время есть... Только старайся на сильных мобов не лезть, чтобы банки не тратить, - напутствовал Петрович, возвращаясь к своему чтению.
– Да у меня еще пока рюкзак пустой, нечего тратить, - усмехнулся Бронников и пошел к себе.
В коридоре его остановил заместитель директора Института Леонид Евгеньевич Соловейчик. Невысокого роста, плотного телосложения, с слегка вьющейся, черной как смоль шевелюрой, он носил окладистую, густую, но коротко стриженую бороду, из-за чего казался солидней и старше своих лет. На самом деле он был одним из самых молодых докторов в Институте, однако истинное его призвание заключалось в прирожденной хозяйственной жилке. Разумеется, никто не запрещал ему заниматься наукой, и он с завидным упорством, наряду с исполнением обязанностей замдиректора, продолжал собственные исследования, а также руководил студентами и аспирантами. Однако при возникновении сложных или сопряженных с финансовыми тратами вопросов, касающихся функционирования отдельных сотрудников, лабораторий или Института в целом, никто лучше Леонида Евгеньевича не умел быстро, эффективно и с наименьшими затратами решить проблему. Ни для кого не было секретом, что после получения группой Крохина официального статуса музея Института кураторство над вновь созданной структурой будет поручено именно Соловейчику. Он и сам это знал, и потому загодя готовился, без лишнего шума снабжая будущий музей различными материальными ценностями. Такое благоволение к группе вообще и к каждому ее члену в частности накладывало определенные обязательства, и Бронников, остановившись, почтительно наклонил голову в знак уважительного внимания к высокопоставленному собеседнику.