Перси Джексон и последний олимпиец

– Я - Кларисса, убийца драгона!
– кричала она.
– Я убью вас всех! Где Кронос? Ведите его сюда! Он струсил?

– Кларисса, - закричал я.
– Прекращай это. Отходи!

– В чем дело, повелитель титанов?
– кричала она.
– Выходи!

Враг не отвечал. Медлено они отступали за защитную линию из дракониц, пока Кларисса нарезала круги над Пятой Авеню, призывая кого-нибудь сразиться с ней. Двухсотфутовый скелет драгона скрежетал по асфальту как тысячи ножей.

Тем временем мы позаботились о раненых, заведя их во внутрь здания. Еще долго после того как враг скрылся из виду, Кларисса продолжала разъезжать вверх и вниз по улице со своим ужасным трофеем, требуя, что бы Кронос сразился с ней.

Крис сказал.

– Я знаю ее, ей это в конце концов надоест. Я уверен, она вернется внутрь.

– Что с лагерем?
– спросил я.
– Там кто-нибудь остался?

Крис покачал головой.

– Только Аргус и духи природы. И Пелеус все еще охраняет дерево.

– Они долго не продержаться, - сказал я.
– Но я рад, что вы пришли.

Крис грустно кивнул.

– Простите, что так задержались. Я пытался урезонить Клариссу. Я сказал что не будет смысла защищать лагерь, если вы ребята погибнете. Все наши друзья здесь. Мне жаль Силену...

– Мои охотницы помогут вам с охраной.
– Сказала Талия.
– Аннабет и Перси, вам надо подняться на Олимп. У меня чувство, что вы там нужны - что бы создать последние укрепления.

Работник лифта исчез из фойе. Его книга лежала перевернутой на столе и кресло было пусто. Остальная часть фойе, тем не менее, была забита ранеными полукровками, охотницами и сатирами.

Коннор и Тревис Стоуллы встретили нас у лифта.

– Это правда?
– спросил Коннор.
– Насчет Силены?

Я кивнул.

– Она умерла героем.

Тревис замялся.

– Эмм... я также слышал..

– Это все, - перебил я.
– Конец истории.

– Действительно, - пробормотал Трэвис.
– Слушай, мы думаем, что армии Титана будет проблемно поместиться в лифте. Они должны будут подниматься несколько раз. А гиганты вообще не смогут поместиться.

– Это - наше самое большое преимущество, - сказал я.
– Есть какой-нибудь способ отключить лифт?

– Это магия, - сказал Трэвис.
– Обычно тебе нужна карточка-пропуск, но швейцар исчез. Это значит, что обороноспособность рушится. Любой может зайти в лифт и попасть наверх.

– Тогда мы должны держать их подальше от дверей, - сказал я.
– Мы оставим их в фойе.

– Нам необходимо подкрепление, - сказал Трэвис.
– Они продолжают наступать. В конце концов они сокрушат нас.

– Подкрепления нету, - пожаловался Коннор.

Я посмотрел наружу, на Миссис О'Лири, она дышала на стеклянную дверь и пачкала её слюнями адской гончей.

– Может быть, это не так, - сказал я.

Я вышел наружу и погладил Миссис O’Лири по голове. Хирон перевязал ее лапу, но она все еще хромала. Ее мех был спутан грязью, листьями, кусочками пиццы, и засохшей кровью монстра.

– Эй, девочка.
– Я пытался показаться оптимистичным.
– Я знаю, ты устала, но у меня есть ещё одна огромная просьба к тебе.

Я наклонился к ней и прошептал ей на ухо.

После этого Миссис О'Лири отправилсь в сумеречное путешествие, а я вернулся к Аннабет в вестибюль. По дороге к лифту мы увидели Гроувера, стоящего на коленях над раненым толстым сатиром.

– Леней!
– сказал я.

На старого сатира было страшно смотреть. Его губы били синими. В животе было сломанное копьё, и его пушистые козлиные ноги были искривлены под неестественным углом.

Он пытался сосредоточиться на нас, но не думаю, что видел нас.

– Гровер?
– пробормотал он.

– Я здесь, Леней.
– Гровер моргал, пытаясь сдержать слезы, несмотря на все ужасные вещи, которые Леней говорил о нём.

– Мы... Мы победили?

– Гм... да, - солгал Гровер.
– Благодаря вам, Леней. Мы прогнали врага.

– Говорил же вам, - бормотал старый сатир.
– Истинный лидер. Истинный...

Он закрыл свои глаза в последний раз.

Гроувер сглотнул. Он положил свою руку на лоб Ленея и проговорил древние благословления. Тело старого сатира таяло, пока всё, что от него осталось, стало крохотным деревцем и горсткой свежего грунта.

– Лавр, - трепетно произнёс Гровер.
– Ох, счастливый старый козёл.

Он взял деревце в руки.

– Я... Я должен посадить его. На Олимпе, в садах.

– Мы как раз туда собирались, - сказал я.
– Пойдем.

Легкая музыка играла, когда лифт поднимался. Я думал о первом разе, когда я посетил гору Олимп, еще когда мне было двенадцать лет. Аннабет и Гровера не было со мной тогда. Я был рад, что они были со мной сейчас. У меня было ощущение, что это может быть нашим последним совместным приключением.

– Перси, - сказала тихо Аннабет.
– Ты был прав на счет Луки.

Это был первый раз, когда она говорила после смерти Силены Богард. Она все не сводила глаз с отметки этажей, поскольку они мигали волшебными номерами: 400, 450, 500.

Гровер и я переглянулись.

– Анабет,- сказал я. Я сожалею...

– Ты пытался сказать мне, - её голос дрожал, - Лука плохой. Я не верила тебе пока... пока я не услышала о том,как он использовал Силену. Теперь я поняла. Я надеюсь ты счастлив.

– Это не делает меня счастливым.

Она прислонила голову к стене лифта, чтобы не смотреть на меня.

Гровер баюкал свое лавровое деревце в руках.

– Что ж... конечно хорошо, быть снова вместе. Рассуждая. Почти погибнув. Страшно боясь. Ах, смотрите. Это наш этаж.

Двери звякнули, и мы ступили на воздушную дорогу.

Угнетение – не то слово, которое описывает Гору Олимп, но оно было более подходящим сейчас. Никакие огни не освещали жаровни. Окна были темными. Улицы были оставлены, и двери были забаррикадированы. Единственное движение было в парках, которые были устроены как полевые больницы. Вилл Солас и другие из детей Аполлона суетились вокруг, заботясь о раненых. Наяды и дриады пытались помочь, используя волшебные песни природы, чтобы излечить ожоги и отравления.

Когда Гровер посадил лавровое деревце, Аннабет и я пошли вокруг в попытке развеселить раненых. Я прошел сатира со сломанной ногой, полубога, который был перевязан с головы до ног, и тело, покрытое золотым похоронным саваном домика Аполлона. Я не знаю, кто был под ним. Я не хочу это выяснять.

Мое сердце будто налилось свинцом, но мы попытались найти положительные темы для разговора.

– Ты поправишься и будешь бить титанов в кратчайшие сроки!
– сказал я одному из лагерных ребят.