Персидский фронт (1909-1918) Незаслуженно забытые победы

— саперной команды;

— отряд имел из тяжелого оружия 4 горных орудия и 4 пулемета. Всего в декабре 1911 года из состава войск Кавказского военного округа на территории Персии в экспедиционных отрядах находилось: пехоты — 25 батальонов и 1 рота (больше 6 полков), конницы — 25 казачьих сотен (больше 6 полных полков), 2 саперные роты и 2 саперные команды, 1 рота искровых телеграфистов при 38 полевых и горных орудиях и 42 пулеметах.

Примечательно, что всем четырем командирам экспедиционных отрядов на период служебной командировки в Персию были даны (в строевом отношении) права начальников дивизий.

О том, как русских военных встречали в Персии, свидетельствует среди прочих в своих воспоминаниях командир вошедшего в состав Казвинского отряда терского 1-го Кизляро-Гребенского казачьего полка полковник А.Г. Рыбальченко:

«Настроение жителей Казвина к русским пришельцам было недружественное; и хотя никаких явно враждебных выступлений и не было проявлено против нашего отряда со стороны персов, но уличные демонстрации и закрытие базаров и лавок в городе все же указывали на то, что наши войска в Персии явились нежеланными гостями.

Наш местный консул Г.Вл. 0-ко успокаивал начальника отряда, объясняя закрытие лавок и базаров якобы наступившим праздником Байрама, но на самом деле базары и лавки закрыты были неспроста.

Так, уже за несколько дней до прихода в Казвин 1-й сотни гребенцов все лавки и базары по настоятельному требованию главарей дашнак-цутюнского комитета были закрыты, а один из торговцев персов, не пожелавший подчиниться этому требованию, был убит террористами.

С приходом же в город частей отряда по улицам начались манифестации и траурные процессии. Ежедневно то там, то здесь можно было встретить толпу персов и даже детей, одетых в белые передники, с черными флагами в руках.

Эти манифестанты, предводительствуемые главарями, расхаживали по улицам, пели патриотические песни, означавшие в переводе: „смерть нам, правоверным, если не умрут русские гяуры“, т. е., другими словами, на улицах открыто проповедовалось избиение русского отряда…»

В северо-восточной части Персии (в остане Хорасан) экспедиционные войска были сведены в четыре экспедиционных отряда под общим командованием генерал-майора А.Е. Редько, начальника 4-й Туркестанской стрелковой бригады.

Самым крупным отрядом был Мешхедский (в начале 1912 года он получил усиление). Им начальствовал командир 1-го Семиреченскского генерала Колпаковского казачьего полка полковник Н.Ф. Вязигин. В Мешхеде стояли:

— 1 батальон 18-го Туркестанского стрелкового полка;

— 3 сотни 1-го Семиреченского полка с 6 пулеметами;

— 1 сотня кубанского 1-го Кавказского казачьего полка с 2 пулеметами;

— 1 сотня кубанского 1-го Таманского казачьего полка с 2 пулеметами;

— конно-разведывательная команда;

— 6-орудий 4-й Кубанской казачьей батареи.

Астрабадский отряд состоял из:

— 2 сотен кубанского 1-го Таманского казачьего полка;

— 1 сотни Туркменского конного дивизиона;

— пулеметного взвода.

В Кучанском и Барфрушском отрядах числились:

— 1 батальон 1-го Туркестанского стрелкового полка;

— 1 сотня 1-го Семиреченского казачьего полка;

— 1 сотня кубанского 1-го Таманского полка;

— 1 сотня Туркменского конного дивизиона;

— конно-разведывательная команда и 4 пулеметных расчета.

Хотя командиры отдельных отрядов «секретной Персидской экспедиции» обладали на местах достаточно большой самостоятельностью в действиях и принимаемых в экстренных случаях решениях, они придерживались строгих требований инструкций, которые были им даны. Это были указания начальников штабов Кавказского и Туркестанского военных округов. Требования инструкций сводились к следующему.

Русские войска введены в Персию для защиты подданных России и обеспечения вооруженной рукой ее интересов, которым грозит революционное движение среди населения соседней страны.

Экспедиционные отряды не вмешиваются во внутренние дела страны пребывания, не берут на себя какие-либо управленческие функции, защищая российских подданных, консульства и «другие правительственные учреждения».

Оружие разрешалось применять только при «действительной необходимости подавлять опасные народные волнения». В таких случаях требовалось действовать решительно', твердо, без колебаний, «дабы население прониклось сразу сознанием нашей силы».

Указывалось особо на необходимость установления «правильных» отношений с местным духовенством, уважать религиозные чувства местного населения, «не нарушать покой» мусульманских святынь.

С началом «секретной Персидской экспедиции» встал вопрос об ее обеспечении. Провиант в большей части закупался на местах. Поскольку ввод русских войск в Персию прямо отвечал внутренним интересам шахского государства, то Санкт-Петербург и Лондон предъявили персидскому правительству соответствующие требования о возмещении понесенных расходов, высказанные в ультимативном порядке.

Российские требования официальному Тегерану были опубликованы в газете «Русский инвалид» в ноябре 1911 года. Отдельным пунктом в них шла речь о возмещении персидским правительством расходов, вызванных нынешней экспедицией в Персию. Об этой части российских требований говорилось в таких словах:

«…Размеры причитающейся нам суммы и способы ее уплаты будут установлены дополнительно, после получения ответа персидского правительства».

Естественно, что меджлис на заседании в ноябре 1911 года отверг такие требования не только потому, что шахская казна была пуста и надежд на ее пополнение в ближайшем будущем не видилось. Это дало повод кавказскому наместнику принять решение о вводе на территорию сопредельной страны новых экспедиционных войск. Впрочем, такие требования и отказ от их выполнения большого дипломатического конфликта не вызвали.

Усилений экспедиционных войск был вызван тем, что осенью на территории северной Персии начались (военные) операции против полукочевых шахсевенских племен. Это была нешуточная борьба с целью приведения шахсевен к «повиновению» государству, в котором они жили.

У шахского режима многие годы была одна большая «головная боль». Особенно много хлопот ему, русским войскам на иранской территории и, соответственно, штабу кавказских войск в Тифлисе, доставляли воинственные полукочевые племена шахсевенов (шахсеванов). Они еще с конца прошлого столетия фактически вышли из подчинения официального Тегерана и сделали разбой одним из источников своих доходов.