Персидский фронт (1909-1918) Незаслуженно забытые победы

После замирения ардебильцев и окрестных шахсевенов главные «экспедиционные события» развернулись в столице остана Восточный Азербайджан — Тавризе. То, что именно в нем произошел наибольший всплеск революционных событий, не случайно. После революции 1904-го и последующих годов в России сюда бежало немалое число революционеров из Закавказья. Они и стали «играть руководящую роль в происходящей смуте» на территории Иранского Азербайджана.

Кавказский наместник граф И.И. Воронцов-Дашков не раз докладывал об этом в Санкт-Петербург. Тавризские события не заставили себя долго ждать. Местные фидаи и революционеры-беглецы с российского Кавказа разгромили тавризский правительственный арсенал и «вооружили захваченным оружием народные массы».

После этого в городе, обширная часть которого оказалась в руках фидаев, сразу начались обстрелы и спонтанные нападения на части русских войск. Вспыхивали уличные бои. Приступом брались здания, в которых укрепились фидаи и просто вооруженные горожане. В городе была прервана телефонная связь. Эти «революционные события» проходили в Тавризе с 4 по 15 декабря 1911 года.

Первый серьезный бой произошел за тавризский караван-сарай, на крышах которого засели фидаи. Когда отряд, состоявший из казаков-лабинцев и мингрельских гренадер, проходил по улице мимо караван-сарая, то был «жестоко» обстрелян. Гренадерам и кубанским казакам во главе с хорунжими Лукой Барановым и Федором Кофановым пришлось «подняться на крыши» и в рукопашных схватках выбивать оттуда фидаев, имевших к тому же подавляющее численное превосходство.

Стрельба по русским военным велась через бойницы, проделанные в стенах домов и каменных заборах. Отрядные дозоры в центре города обстреливались даже из древней тавризской цитадели, с ее стен и башен. В случае преследования нападавшие легко скрывались в лабиринте узких улочек восточного города.

Бывший в то время за начальника Тавризского отряда полковник В.В. Чаплин (командир 1-го Кавказского стрелкового полка) не сразу пошел на применение артиллерии. Только тогда, когда дозоры и караулы стянулись к месту расположения отряда в районе Баги-Шамаль, он приказал обстрелять из пушек тавризскую цитадель, где скопилось большое число вооруженных горожан и местных революционеров.

Собирая воедино отряд, Чаплин приказал гренадерам и казакам-кубанцам оставить взятый приступом караван-сарай. Однако командовавший там подполковник 16-го Мингрельского гренадерского полка А.П. Немирович-Данченко приказ выполнить не смог. «Шайки фидаев» с 9 часов утра блокировали караван-сарай со всех сторон, подвергая его перекрестному обстрелу из соседних зданий и из-за заборов.

Попытка прорыва осажденных через единственные ворота не удалась и «сопровождалась рядом жертв при невозможности не только поражать, но даже видеть замаскированного противника».

Когда в штабе отряда стало известно об этом, на помощь был послан есаул Андрей Сомов с двенадцатью казаками из 1-го Сунженско-Владикавказского полка. Но едва терцы выехали из ворот Баги-Шамаля, как попали под град ружейных пуль, сыпавшихся на них со всех сторон.

Расчищать путь по улице для терских казаков пришлось огнем из двух орудий, двух пулеметов и из винтовок гренадер-мингрельцев. Верховые есаул Сомов со своими казаками пробился в караван-сарай. Их кони превратились во вьючных животных, поскольку из караван-сарая вывозили часть хранившегося там отрядного имущества.

Во время событий в городе Тавризе, столице Иранского Азербайджана, одну из самых жарких схваток пришлось выдержать группе солдат (около 25 человек) из 16-го гренадерского Мингрельского полка во главе с поручиком Н.И. Федоровым. Они засели в одном из городских зданий и в течение дня отбивались от атаковавших их толп фидаев, которые пытались поджечь дом, обложив его сеном, политым керосином.

Гренадеры-мингрельцы выстояли в том уличном бою, хотя в живых их осталось всего пять человек. Последние защитники горящего дома пробились на штыках в расположение своего отряда и вынесли из боя тяжело раненного в ногу с раздроблением кости поручика Н.И. Федорова. Офицер стал одним из героев тех тавризских событий, будучи уже в чине штабс-капитана, награжден (но с опозданием на год) орденом Святого великомученика и победоносца Георгия 4-й степени.

Столь долгое и обидное для представленного к награде офицера рассмотрение дела свидетельствовало прежде всего об одном. В Санкт-Петербурге в Военном ведомстве шли споры о том, возможны ли георгиевские награждения в мирное время, когда нет официальных свидетельств о том, что Россия применяет военную силу в сопредельном государстве, каким была для нее Персия. О единичных награждениях спорить не приходилось, а вот в отношении целых списков представлений разговор шел самый придирчивый.

Отрядные врачи, осматривая раненых, пришли к выводу, что большинство пулевых ран является тяжелыми. В заключении говорилось, что все раны «имели больших размеров, с рваными краями выходные отверстия, ясно свидетельствующие об использовании персами разрывных пуль».

С утра 8 декабря начался обстрел российского консульства. Его защищал консульский конвой из 18 казаков во главе с подъесаулом 1-го Уманского полка Николаем Федоренко, получивший небольшое подкрепление из казаков и гренадер. Часть конвоя, заняв крышу здания консульства, завязало перестрелку с нападавшими фидаями.

Тогда те попытались поджечь конюшню, где находились 40 лошадей. Тогда подъесаул Федоренко, взяв с собой двенадцать человек, зашел в тыл фидаям, разводившим огонь у дверей конюшни, и обратил их в бегство

В тех событиях в Тавризе на стороне русского отряда выступили персидские казаки во главе с инструктором, войсковым старшиной Александром Блазновым из терской станицы Ермоловской. Они изгнали «мятежников» из губернаторского дома и подняли российский флаг над крепостью Арком. Она была занята Блазновым с отрядом в 10 шахских казаков.

Героически обороняли с 9 по 13 декабря в окрестностях Тавриза пост Аджи-чай восемнадцать казаков из 1-го Сунженско-Владикавказского полка во главе с сотником Семеном Алехиным из терской станицы Государственной. Сам Алехин, будучи ранен в руку, продолжал руководить защитой поста у моста через одноименную речку.

Чтобы вырвать гарнизон сторожевого поста из кольца окружения, начальник Тавризского отряда 11 декабря послал на выручку две пехотные роты с тремя автомобилями и пулеметами. Но автомобили на дороге, покрытой гололедом, забуксовали.

Тогда на выручку поста поспешила сотня конных терских казаков, которая подоспела вовремя. Терцы сразу же завязали перестрелку с фидаями, которые атаковали пост. Тем после подхода двух пехотных рот с пулеметами и еще одной казачьей сотни — кубанцев — пришлось отступить подальше, очистив мост через речку Аджи-чай.

Штаб Кавказского военного округа подал срочную помощь Тавризскому отряду. 13 декабря к городу подошла походная колонна 5-го Кавказского стрелкового полка с четырьмя расчетами горных орудий, имея в авангарде сотню казаков-терцев Горско-Моздокского полка. Колонна в условиях наступившей зимы совершила марш-бросок в 100 верст, по глубокому снегу перейдя два горных перевала.

Одновременно от пограничной Джульфы на Тавриз заспешил кубанский 10-й Полтавский казачий полк под командованием полковника Э.А. Нальгиева.