Person. Экзистенциально-аналитическая теория личности.

Встретить себя: разрешение на чувства

Чего не хватало Герте? Качества, которые у нее были: с одной стороны, чутье, готовность откликаться и умение самозабвенно отдаваться делу, с другой — тенденция перешагивать через себя, чрезмерное самомнение и себялюбие, — как она могла бы обойтись с ними?

Для того чтобы не быть игрушкой обстоятельств, ей не хватало хорошего соотнесения с собой и внутренней прочности — «укорененности» в самой себе. Без этого Герта становилась то эгоисткой с высоким самомнением, брала все на себя, стремясь узнать свои возможности и получить признание, то вдруг полностью подстраивалась под других, не будучи в состоянии отказать. В этих колебаниях из одной крайности в другую она каждый раз пропускала точку равновесия, минуя Себя, и как бы никогда не заходила к себе домой.

«Быть у себя дома» означает следующее: находясь в хорошем соотнесении с самим собой, хорошо соотноситься и с другими.

Конечно, Герта стремилась к уравновешенности, к ощущению внутреннего покоя, к прочной укорененности в себе, к тому, чтобы хорошо обходиться с самой собой, а не терять себя снова и снова.

Как же человек попадает к себе домой, как он может найти себя, «хорошо у себя быть» и «закрепиться в себе»?

Для этого нужны две предпосылки. Человек должен:

– чувствовать себя;

– занять позицию.

Герте необходимо было научиться всерьез воспринимать свои чувства. Появлялось же у нее ощущение, что столько работы для нее слишком много. Такого рода импульсы важно было научиться не просто распознавать, но прислушиваться к ним, воспринимать всерьез и бережно лелеять. Для этого необходимо уделять себе столько же времени, сколько и другим. Обращение к себе самому требует тишины и покоя. С другой стороны, для этого необходима позиция, чтобы было возможно «подойти к самому себе» и на некоторое время «остаться у себя». Оставаться у себя — что это значит? Обращать внимание на спонтанные ощущения, импульсы, просто на то, как мы сейчас себя чувствуем, что с нами делают вещи и обстоятельства, трогают ли, говорят ли нам что-то?

Давайте же дадим себя затронуть, дадим миру заговорить с собой. Это и есть источник полноты и свежести ощущений, того, что делает нас в любом возрасте живыми, молодыми, в этом источник нашей жизненной силы и становления самими собой. Без него наша жизнь никогда не будет полной и многоцветной. Чтобы наполнить себя жизнью, чтобы нарадоваться и насытиться ею, нужно дать себя затронуть. Иного пути быть живым нет, даже если мы целиком отдадим себя какому-то делу и многого достигнем. Мы не сможем по-настоящему глубоко радоваться и наслаждаться, но также не научимся по-настоящему глубоко страдать и печалиться, если не позволим жизни касаться нас и захватывать. И если этого не произойдет, если мы не дадим жизни себя затронуть, если не отнесемся к этому почтительно и серьезно, тогда жизнь просто ускользнет от нас.

Прикосновение жизни: так важно заметить, как оно вызывает ответный трепет, волнение, «запускает» наше собственное внутреннее движение, как растет чувство, звучит в нас, а затем стихает. Дадим этому пространство и время. Конечно, подобное соприкосновение может причинить и страдание. Но мы не можем быть счастливы, если боимся печали и страданий. Мы не можем по-настоящему смеяться, если не позволяем себе плакать. Давайте же впустим этот мир в себя, давайте вберем в себя в то, что нам близко, что нас касается и трогает, не будем изымать себя из жизни из-за страха, что чувства могут ранить. Конечно же, чувства могут приносить боль! Они и должны это делать, если нас что-то действительно затронуло.

Для нашей жизни гораздо хуже, если мы не чувствуем боли. Проходит время, а мы продолжаем жить, ничего не меняя, и то, что причиняет боль, может и дальше ранить нас, но мы не чувствуем боли. А годы проходят, я заплатил за свою бесчувственность тем, что просто изъял себя из жизни, обрек на бесчувственное, безрадостное, жалкое существование.

Когда я противостою своим чувствам, я противостою самой жизни. Если я даю чувствам быть, я позволяю жизни наполнить себя вновь. Я знаю, что это рискованно и страшно. Мне этот страх также хорошо знаком. Я знаю, что чувства могут нас заполнять и переполнять, они могут вводить нас в заблуждение, они могут не только вести нас к цели, но и уводить с пути истинного. Все это так. Это правильно. Нельзя жить, руководствуясь одними чувствами. Для того чтобы наша экзистенция стала исполненной, необходимо также и другое. К этому мы еще вернемся.

Здесь же мы говорим только о том, чтобы вообще дать чувствам шанс. Мы говорим о том, чтобы быть внимательным по отношению к собственным чувствам, потому что они являются моими собственными, они рождены мной. Я могу черпать из постоянства чувств, которые являются частью моей идентичности. Я выступаю за такую установку в отношении самого себя: чтобы встретить самого себя, нужно иметь чувствительность к тому, что спонтанно во мне возникает и происходит само собой, нужно также принять это как реальность и посвятить этому себя в той же мере, в какой я посвящаю себя внешним задачам. Эта фундаментальная позиция нашла воплощение в методе Персонального экзистенциального анализа (Längle, 1993, 2000).

Встречать самого себя: аутентичность

Феноменологическая установка открытости по отношению к самому себе имеет еще одну сторону — через нее открывается возможность занятия позиции, феноменологи (Heidegger, 1975, 1979; Vetter & Slunecko, 2000) называют это «деконструкцией».

Занятие позиции является важнейшим шагом Персонального экзистенциального анализа, ему и начала учиться Герта. Когда она становилась слишком мягкотелой и чувствовала, что вновь приспосабливается к другим, то начинала спрашивать себя: «Хорошо ли это? Подходит ли это мне? Нахожу ли я сама правильным то, как я сейчас поступаю?» И она начинала чувствовать, что ей уже не нравится одеваться так, как она одевается, и что она, собственно, на самом деле со многим не согласна. Герта училась прислушиваться к своему внутреннему голосу, уделять ему все больше и больше внимания. И постепенно она наконец научилась говорить об этом другим.

Когда она оказывалась на другом полюсе — слишком высоко мнила о себе и была занята только собой, она делала то же самое — ненадолго подвергала себя сомнению: «Чувствую ли я, что это правильно — то, как я себя веду? Действительно ли мне это нужно, могу ли я за это отвечать, говорить этому "да"?» Она делала то, что очень важно для этого шага, — слегка отстранялась от своих спонтанных чувств и импульсов, которым на первом шаге научилась предоставлять место. Очень важно находить место для своих чувств, но не менее важно также уметь дистанцироваться от них, уметь взглянуть на них со стороны, проверяя: «Действительно ли они совпадают с реальной жизненной ситуацией? Соответствуют ли они мне, моей самой глубокой сущности?» Только так можно полностью почувствовать свое Я.

И здесь мы подходим к глубочайшей точке персонального бытия (бытия Person), источнику Я. Речь идет о моменте зарождения аутентичности. Если мы хотим получить доступ к самому подлинному в нас, к тому, чем мы являемся в своей сути, то нам следует «отпустить себя», дать себе быть и, открывшись внутрь себя, спросить: «Чувствую ли я, что так для меня — правильно?» И обратить внимание на интуитивное чутье, которое при этом начинает звучать как ответ на вопрос.

Я не могу создать этот ответ, я могу его только почувствовать. Я открываю доступ к моей подлинности, к духовной сущности, которая поднимается, идет ко мне из бессознательной глубины. Это непостижимо с помощью рациональности, поскольку превосходит рациональное. Я никогда не смогу этим обладать, пользоваться и управлять, я могу только черпать это из своей внутренней глубины. Я могу научиться открываться этому, доверять ему, уважать его и соотноситься с ним. И тогда исчезает внутреннее расслоение, разорванность, ощущение, что я не есть я, потерянность, остается целостность — и она есть моя сущность. Я дан самому себе в своей изначальности, подлинности, в своей сущности, которой я не могу обладать, я могу ею только 6ыть.

Итак, я лишь тогда становлюсь самим собой, когда я себя отпускаю, даю миру подействовать на меня, привести в движение мои чувства, а потом спрашиваю себя: «Как ты сам к этому относишься — согласен ли ты с этим, есть ли у тебя чувство, что это правильно? Соответствует ли это тебе?»

Такой радикальный способ персонального закрепления экзистенции приводит нас к нашему началу, к оригинальному, к источнику Я. И рождает истинное: в чувствах, поведении, решениях, —то, что невозможно искусственно сделать или просчитать рационально.