Персона царских кровей

В столовой снова воцарилась тишина.

Надежда Николаевна, ничуть не потерявшая аппетита, положила еще одну порцию сырников и на этот раз полила их медом. Алиса допила кофе и поднялась.

В это мгновение сверху донесся глухой крик.

Конечно, это был не тот оглушительный вопль, который издала вчера Алиса, найдя мертвую кошку, и не тот дикий крик, который испустила Марианна Васильевна, обнаружив тело Сергея в обсерватории – однако и этого было достаточно, чтобы Надежда вскочила из-за стола, опрокинув чашку кофе, и бросилась вслед за Марианной на второй этаж.

Как она определила по звуку, крик донесся из комнаты Петра Афанасьевича.

Дверь этой комнаты была приоткрыта, и Надежда ворвалась туда без стука и без лишних вопросов.

Первое, что она увидела, вбежав в комнату – рассыпавшиеся по полу сырники и булочки и Марианну Васильевну, которая ползала по полу, собирая их и вытирая слезы куском бумажного полотенца.

– Что случилось?.. – выпалила Надежда, переведя дыхание, и подняла глаза.

Петр Афанасьевич полулежал в постели. Нижняя челюсть его отвисла, по подбородку стекала слюна. Полуоткрытые глаза смотрели вперед без всякого выражения.

– Умер… Умер он… – прорыдала Марианна Васильевна и неловко поднялась на ноги. – Видно, не перенес… Переживал сильно из-за смерти Сергея Степановича…

– Да, сердце у него было больное. – Надежда Николаевна подошла к постели, с опаской дотронулась до руки старика – хотела проверить пульс, но тут же отшатнулась: рука Петра Афанасьевича уже остыла, так что ни о каком пульсе и речи быть не могло.

– Умер, – подтвердила Надежда мрачно. – Уже несколько часов, как он мертв.

– Хотел, видно, лекарство свое принять, да не смог, силы не хватило. – Марианна Васильевна показала на пузырек, валявшийся поверх одеяла возле левой руки покойника.

– Лекарство, говорите? – Надежда склонилась над постелью, уставилась на стеклянный пузырек.

Он был почти пуст, на дне белела единственная таблетка.

А ведь вчера, когда Надежда подала Петру Афанасьевичу лекарство, этот пузырек был почти полон!

Не мог же старик за один день использовать целый пузырек лекарства…

Надежда осмотрела постель, наклонилась и поискала на полу – возможно, Петр Степанович просто рассыпал таблетки.

Но ни на полу, ни на одеяле таблеток не было.

– Странно… – протянула Надежда, – а вы когда его в последний раз видели?

Выяснилось, что видела Марианна Васильевна Петра Афанасьевича вчера в одиннадцатом часу вечера, когда приносила ему на ночь отвар из трав.

– Ромашка, мелисса, – пояснила она, – иногда душицы добавляю, у Павла на грядках все растет. Перед сном хорошо такой отвар пить, очень успокаивает. Петр Афанасьевич в нормальном виде был, как раз ложиться спать собирался, ни на что не жаловался.

Надежда поглядела на столик перед кроватью – он был пуст. Она поискала под столом и под кроватью – не было ни стакана, ни осколков.

В это время за окном раздался звук подъехавшей машины, и с первого этажа донеслись озабоченные голоса.

– Опять этот капитан полицейский заявился! – тяжело вздохнула Марианна Васильевна. – Будет всюду ходить, нос свой совать… и без него-то тошно!

Надежда тоже поморщилась, вспомнив, как вчера капитан отчитал ее перед всеми, как провинившуюся девчонку. Однако сейчас, когда в доме еще одна смерть, без полиции не обойтись.

Поэтому Надежда Николаевна не то чтобы обрадовалась приезду капитана Белкина, но вздохнула с некоторым облегчением.

Она поспешно вышла из комнаты покойного.

Ей было там как-то особенно тяжело и душно, как будто недавняя смерть наполнила помещение гнетущей удушливой тоской. Впрочем, за последние дни весь этот дом пропитался тлетворным дыханием смерти, смерть таилась в каждом темном углу, за любым поворотом коридора, и казалось, что она присматривается к обитателям дома, выбирает себе среди них новую жертву…

Надежда постаралась отбросить эти упаднические настроения. По природе своей она была реалисткой и смотрела на жизнь со здоровым оптимизмом разумного, трезвомыслящего человека. И если сейчас в ее душе шевельнулись такие мрачные мысли, более уместные в готическом романе или в фильме ужасов – значит, дело действительно плохо. Но нельзя поддаваться унынию! Нужно как можно скорее разобраться в происходящем и отправиться прочь, домой, к мужу и коту…

С такими мыслями Надежда спустилась на первый этаж и увидела капитана Белкина.

Иван Петрович стоял посреди холла, еще более помятый и всклокоченный, чем обычно.

– Здрассте, Надежда Николаевна! – проговорил он, повернувшись к ней и моргая красными, как у кролика, глазами. – С добрым утром, если позволите!

– Ну, не такое уж оно доброе, – ответила Надежда, приближаясь к капитану. – У нас тут новое происшествие…

– Да, это в самом деле так, – перебил ее Белкин, не дослушав. – Не такое уж доброе… А где все?

– Кого вы, собственно, имеете в виду? Марианна Васильевна наверху, Алиса у себя, а Петр Афанасьевич…

– Вот-вот, зовите их всех сюда! – снова перебил ее капитан. – У меня есть новости, и новости очень важные!

– Вы не дослушали меня, Иван Петрович! – Надежда повысила голос. – Петр Афанасьевич при всем желании не сможет прийти, и ваши новости его вряд ли заинтересуют!

– Что, он опять решил разыгрывать инвалида? – Белкин неодобрительно хмыкнул. – Не самый подходящий момент… Ну, так пусть его кто-нибудь привезет в кресле!

– Нет, Иван Петрович, он больше никого не разыгрывает! Он совершил самый серьезный поступок в своей жизни. Он умер.

– Умер? – переспросил капитан довольно равнодушно. – Ну да, кажется, у него было больное сердце… Ну, в таком случае его присутствие не обязательно.

– Вот как вы реагируете на смерть человека! – возмутилась Надежда. – С каждым днем нас становится в этом доме все меньше и меньше! Может быть, завтра здесь не останется никого – а вы приедете, чтобы сообщить какую-то очередную новость!

– Зря вы так! – обиженно произнес Иван Петрович. – Между прочим, я сегодня ночью глаз не сомкнул…

– Что, проблемы со сном? – саркастическим тоном проговорила Надежда. – Кофе крепкий пить не нужно вечером! На воздухе больше бывать! Телевизор меньше смотреть!

– Я и так почти круглые сутки… на воздухе! – отозвался капитан. – Телевизор вообще не смотрю, некогда, да и неинтересно! А если бы не кофе, я бы уже с ног валился! Я, между прочим, не бессонницей маялся, а делом занимался! По району мотался и в архиве сидел. И много интересного узнал…