Персональный ад

Когда она очнулась во второй раз, она смогла лучше рассмотреть больничную палату, в которую ее поместили.

Ничего интересного или особенного девочка не увидела. Белый потолок, бежевые стены. Серый шкафчик возле двери и того же цвета тумбочка возле кровати. Скукотище.

Закончив изучать пространство палаты, Карина посмотрела туда, где должны были быть ее ноги.

Попробовала пошевелить ими. Безрезультатно. Попробовала еще раз. Но ноги оставались неподвластными своей хозяйке. Отбросив одеяло в сторону, Карина увидела, что обе ноги от середины бедра находились в гипсе.

– Папа… – встревоженно позвала Карина.

Мужчина, до того лежавший неподвижно на соседней кровати, моментально открыл глаза. И тут же попытался вскочить на ноги. Но в спешке сделал это крайне неловко, отчего потерял равновесие и плюхнулся пятой точкой обратно на кровать. Девочка не смогла не улыбнуться, наблюдая за отцом.

– Доченька… Очнулась, красавица моя… Как ты, родная? – встревожился он, наконец, приняв сидящую позу.

– Теперь нормально, – ответила Карина. – Только слабость сильная. И спать снова хочется.

– Спать? – переспросил отец девочки. – Это нормально. Скоро пройдет. Ничего не болит?

Он пересел к ней на край кровати, попав в островок света утреннего солнца.

Только сейчас Карина смогла получше рассмотреть папу. Девочка вглядывалась в отца и не узнавала его. Всегда веселый и улыбающийся, он стал другим. Темные круги под покрасневшими глазами, печальный взгляд и грустное лицо делали его чужим, не похожим на себя прежнего. Отчего детское сердечко отозвалось недетской пронзающей болью…

– Папка, да не переживай так из-за меня. Со мной все будет хорошо. Честно-честно… – попыталась успокоить отца девочка. – Ой, папка, ты лучше скажи, когда мама придет? У нее все хорошо?

– Все хорошо, родная, – ответил Эдгард в раз осипшим голосом, будто чьи-то ладони сдавили ему горло и начали душить. – Пойду, скажу медсестре, что ты очнулась. Скоро вернусь…

И поспешно вышел из палаты. Закрыв за собой дверь дрожащей рукой, он прислонился к ней спиной. Закрыл глаза. Мысленно мужчина вернулся к месту и времени аварии…

Когда он добежал до покореженной машины, вокруг уже столпились люди. Кто-то подоспел чуть раньше и уже помогал выбраться из смятого фургона водителю и его пассажиру. Кто-то просто стоял и бездействовал, предпочитая не вмешиваться.

Растолкав ротозеев, Эдгард распахнул переднюю дверь со стороны пассажирского места и заглянул в салон автомобиля. Обе его красавицы лежали безвольными куклами, истекая кровью среди покореженного металла.

– Марина! Карина! – крикнул мужчина, но те никак не реагировали.

Первой осмотрел Карину, она оказалась ближе.

– Сейчас, сейчас, мои хорошие… Потерпите немного, я сейчас – приговаривал Эдгард, бросая тревожный взгляд то на жену, то на дочь.

Девочке повезло. Основной удар пришелся по тому месту, на котором сидела ее мать. Но голень и колено девочки зажало между сидениями, и они сильно пострадали. Серьезную травму получила стопа левой ноги.

– Кто-нибудь! Сюда! – выкрикнул Эдгард.

Только убедившись, что дочь можно перемещать, он и несколько подошедших на помощь мужчин извлекли тело девочки из покореженного автомобиля. Один из них отнес ребенка на заднее сидение своей машины.

Оказав неотложную помощь и зафиксировав сломанные участки костей импровизированными шинами, сделанными из подручных материалов, Эдгард вернулся к жене.

Проверил пульс – он едва прощупывался.

«Плохо… Это очень плохо…» – констатировал мужчина.

Но Марина еще дышала.

Эдгард обсудил с оставшимися двумя добровольными помощниками план спасения жены. Те должны будут совместными усилиями отогнуть покореженный металл, а он сам вытянет Марину.

Они так и поступили.

Держа на руках жену, Эдгард огляделся в поисках дочери. Найдя взглядом Карину, мужчина немного успокоился.

Теперь он мог сосредоточиться на Марине. Как и Карина, она получила несколько ушибов и переломов. Но вот рана на голове и перелом ребер – не вселяли оптимизма. Пробив кость черепа, из головы женщины торчал небольшой кусок металла, а осколок ребра пробил легкое.

«Эх, если я мог тебя сразу прооперировать…» – сокрушался Эдгард, понимая, что с каждой пролитой каплей крови жизнь покидает тело его любимой, а он не в силах что-либо сделать, только ждать.

– Потерпи, потерпи, родная, – нашептывал Марине ее муж, прижимая ее тело к себе. – Скорая вот-вот приедет… Тебя отвезут в больницу… И все будет хорошо… Ты только потерпи, не умирай… Слышишь? Не умирай…

– Дорогой… – прозвучал тихий голос.

Мужчина даже вздрогнул от неожиданности.

– Марина?! Тебе нельзя говорить…

Но женщина захотела что-то сказать и только сильная боль не дала это сделать. Наконец собрав последние силы, она произнесла:

– Позаботься… о… дочери… доро…

Договорить фразу она уже не смогла. Красивое лицо исказила гримаса боли и страха. Марина зашлась в кашле, выплевывая сгустки крови.

Эдгард пытался успокоить жену, но помочь ей ничем не мог.

Женщина выгнулась дугой, напряглась, из ее груди с хрипом вышел воздух. Секунда и ее тело обмякло…

Осознав гибель жены, Эдгард зарыдал. Прижав тело любимой к себе, он плакал, продолжая нашептывать ее имя и то, как сильно он ее любит. Просил вернуться, не оставлять его…

Холодные капли дождя падали на мужское лицо, скрывая его горькие слезы.

Прибывшим на место аварии медикам предстало печальное зрелище: мужчина в одночасье потерявший жену, но продолжающий сжимать ее бездыханное тело в своих объятиях…

Не сразу Эдгард позволил врачам забрать у него Марину. И только напоминание, что у него осталась дочь, которой тоже требуется внимание, вернуло ему рассудок.

В больницу он поехал с Кариной.

После операции из разговора с коллегой Эдгард узнал, что ходить девочка сможет. Однако дорога в большой спорт отныне и навсегда будет закрыта. Пострадавшее колено не выдержит подобных нагрузок. Одна серьезная травма, и девочка станет инвалидом.