Перстень Агируса

Он вывел из гаража свой белый воксхолл, положил чемоданчик на заднее сидение, мама села рядом с ним и помахала мне рукой на прощание. Я провожала их, стоя на пороге дома. Машина поехала вдоль липовой аллеи к воротам, а я вернулась в дом.

Примерно через два часа раздался телефонный звонок — я ответила, в трубке прозвучал слегка встревоженный голос:

— Доброе утро, меня зовут Эдвард Кавендиш, могу я узнать с кем говорю?

— Это Анна Грей, сэр, вы звоните в Грейхолл, — я знала сэра Эдварда Кавендиша, это известный врач из Лондона.

— О, здравствуйте, Анна, как ваши дела?

— Спасибо, сэр Эдвард, все хорошо, а у вас?

— Отлично, спасибо. Анна, я звоню, потому что в девять часов должен был встретиться с вашими родителями, но сейчас уже половина одиннадцатого, а их пока нет здесь. Я позавтракал в кафе и вышел в здешний прелестный парк прогуляться, может быть мы как-то разминулись и они уехали? Возможно они забыли взять с собой телефон? Я попытался связаться с ними, но ответа нет...

— Очень странно, сэр, мои родители уехали на встречу с вами в половине девятого, два часа назад!, — я ощутила, как в сердце заползла тревога.

— Действительно странно, Анна, я сейчас приеду к вам, если вы не возражаете.

— Хорошо, я жду вас, сэр Эдвард.

Не успел Эдвард Кавендиш войти в дом, как у ворот усадьбы затормозила полицейская машина.

…Их нашли в то же утро случайные туристы в маленьком лесу неподалеку от замка Лингхэм. Машина стояла на обочине лесной дороги, передние сидения были залиты кровью, внутри никого не было. Тела родителей обнаружили ярдах в пятнадцати от машины на полянке, скрытой густыми зарослями терновника.

Началось полицейское расследование, которое задало множество вопросов и не нашло ни одного ответа. Однако полицию упрекнуть было не в чем, ибо уже первая криминалистическая экспертиза выявила парадокс, которому невозможно найти объяснение.

Итак, кровь в машине принадлежала обоим моим родителям, их тела также были запачканы кровью, анализ которой без сомнения указал на то, что и эта кровь была их собственной. Однако, на телах не было не то, что ран или следов от уколов, но даже ни одной мелкой царапины. И это при том, что внутри машины имелись следы ожесточенной борьбы — в одном месте была разрезана обивка сидения, разбито стекло со стороны водителя и фонарь на потолке салона.

Еще больше недоумения у криминалистов вызвало вскрытие тел. Все внутренние органы были в полном порядке, ни одного повреждения! Анализы показали, что не было ни отравления, ни удушения и никакой иной причины смерти. Эксперт рассказывал мне, что родители были абсолютно, совершенно здоровы, и что ему еще не приходилось видеть столь идеального состояния органов тел. Но, тем не менее, они были мертвы.

Полицейские ломали голову над тем, как же вытекла кровь, если в телах нет повреждений, и от чего наступила смерть одновременно двух человек. Что за борьба произошла в автомобиле?

Детектив-инспектор допросил сэра Эдварда Кавендиша, но тот ничего не смог сообщить, так как приехал в замок Лингхэм в половине девятого утра, то есть тогда, когда мои мама и папа только выехали из усадьбы. И до половины одиннадцатого находился все время на виду у работников и посетителей замка.

Меня расспрашивали об отношениях между родителями, но я могла рассказать только то, что они были счастливой парой и любили друг друга по-настоящему, что было совершенной правдой. Умолчала я лишь о пропавшем чемоданчике со снадобьями. Его так нигде и не нашли — чемоданчик не фигурировал среди вещественных доказательств. Сэр Эдвард тоже, естественно, ни слова не сказал об истинной цели его встречи с Дэвидом и Элизабет.

Таким образом, следствие сразу зашло в тупик.

Комитет по Распределению экстренно собрался и назначил собственное расследование, в том числе внутреннее, которое также ни к чему ни привело.

И еще одна странность. У моих родителей жили ангорский кот Питкин и собака породы ньюфаундленд — Персона, полученная в дар от фермера. Так вот, они оба бесследно исчезли в тот злополучный день, хотя утром родители уехали без них и животные гуляли у дома. Возможно, кот и собака вышли за пределы усадьбы, когда приехала полиция и ворота стояли открытыми настежь, но почему-то так и не вернулись.

Когда все это случилось, приехали родственники моей мамы из Америки, вся огромная семья Осборн: бабушка Маргарет и дедушка Бен, тети и дяди с семьями. У бабушки и дедушки десять детей — шесть дочерей и четыре сына, мама была их пятым по счету ребенком.

А со стороны родственников папы приехал из Лондона только его брат Генри — врач, как и мой отец, с женой и четырьмя сыновьями, он единственный папин кровный родственник (не считая меня и четырех моих кузенов, конечно), Генри с огромным трудом сдерживал слезы, для него случившееся стало страшным ударом.

Эти ужасные дни мне помнятся смутно. Какой-то черный туман накрыл в памяти то время. От слез мои глаза опухли и превратились в щелочки, а сердце разрывалось и я не знала, как жить дальше. Моих родителей похоронили в семейном склепе Греев на старинном кладбище нашей деревни.

Когда все печальные дела были закончены и родственники разъехались, со мной осталась бабушка Маргарет. Не знаю, как бы я выжила, если бы не ее присутствие и заботы обо мне. Маргарет следила за теперь уже моим домом и за растениями, которые разводила мама. По окончании каникул, в сентябре, я вернулась в свою Aleph School. Бабушка осталась присматривать за домом и растениями до того времени, как я закончу школу.

Родители и я планировали мое дальнейшее образование в колледже Ньюкасла. Однако, теперь все изменилось, у меня нет душевных сил на обычную студенческую жизнь и на постоянное общение со многими людьми. Мне необходимо время для восстановления после тяжелой психологической травмы. А главное — за растениями нужен постоянный уход и я не могу надолго покидать дом.

A-level ⁴я сдала на ААВ ⁵, то есть, довольно успешно, и поступила на дистанционное обучение. Стало быть, осенью я начинаю изучать биохимию, как того хотели мои любимые родители.

Глава 2. Пикник у реки

С того момента, как я вернулась домой, прошло одиннадцать дней, постепенно привыкаю говорить о школе в прошедшем времени. А жаль, пустота и тоскливое настроение теперь редко покидают меня. В школе было веселее. Между тем, за окном чудесное утро, тепло, небо чистое, ни облачка!

— Может быть пора перестать хандрить, Анна Грей?, — спросила я себя, не получив, понятное дело, ответа.

Машинально, как робот, я включила компьютер и открыла электронную почту. Пришло письмо от Эмили Стоуэрс, она пишет, что приедет ко мне сегодня с Диком, ее парнем, чтобы вытащить меня на пикник.