Перстень альвов, кн. 2: Пробуждение валькирии

И она была не рада ему. От отца Хельги унаследовал проницательность, от матери – чуткость и сейчас безошибочно определил, что смущение в этом взгляде говорит не о радости, а о какой-то скрываемой вине. Она смотрела на него, как на чужого, как на пришельца, незваным ворвавшегося в ее жизнь. А значит, она не была той возлюбленной, о которой он мечтал и к которой плыл через море.

Но нельзя же вечно так стоять. Хельги приблизился к Альдоне и взял кубок у нее из рук.

– Приветствую тебя под нашим кровом, Хельги сын Хеймира, – справившись с собой, сказала Альдона. Он не пытался ее поцеловать, и ей стало легче. – Мне жаль, что отец мой и родичи не смогли тебя встретить. Но я хочу тебе сказать: наш род ценит дружбу с тобой как величайшее сокровище. Что бы ни случилось в прошлом или в будущем, мы хотели бы остаться твоими друзьями.

Другие женщины тем временем поднесли кубки слэттинским ярлам, все обменивались учтивыми приветствиями, но слэтты в основном разглядывали Альдону. Фроар, ждавший увидеть настоящую валькирию с вершины, был разочарован, Скельвир и Гейтир, более умные и внимательные, многозначительно переглядывались и одобрительно кивали: невеста выглядела умной, красивой и приветливой как раз в той мере, чтобы сделать жизнь мужа приятной.

Поначалу в усадьбе царила суета, но вскоре все устроилось: Гейтир Коршун, Скельвир и Аудольв со своими дружинами отправились в другие усадьбы, а в Каменном Кабане остался Хельги с двумя родичами – Фроаром и Рингольдом. Подоспела еда, всех рассадили за столы, пир начался. Альдона сама ухаживала за Хельги, подавала ему еду и наливала пива. Ей очень хотелось узнать, с чем же он приехал и не предполагает ли вскоре справлять свадьбу, но приступать с расспросами сразу было бы невежливо, и приходилось ждать. А Хельги медлил; он бросал на нее многозначительные испытывающие взгляды, все стараясь понять, в чем причина поразившей его перемены. Да, девушка была та самая, но взгляд ее красивых глаз теперь не был так открыт и ясен и часто прятался под длинными ресницами. Она старалась держаться легко и приветливо, но ее что-то тяготило. Внешне ему в этом доме рады, но по сути… Может быть, прав оказался Скельвир, и Вигмар Лисица сам пытался порвать обручение?

– Как жаль, что нет дома Вигмара хёвдинга! – восклицала Хильдвина, с намеком поглядывая на Хельги. – Если бы он был дома, то можно было бы прямо сейчас посадить нашу прекрасную деву в середину стола и готовить факелы для свадебного танца! Что ты скажешь, Хельги ярл? Должно быть, в Эльвенэсе немало удивились, узнав, какую чудесную невесту ты нашел!

– Немало удивительного вышло из моего сватовства, – Хельги кивнул, сам пытаясь понять, что же именно из этого вышло. – И если добрые люди не прочь послушать, я охотно расскажу об этом.

Альдона села на скамью. Волнение так утомило ее, что она больше не в силах была стоять. Мелькнула надежда: а вдруг Хеймир конунг не одобрил сватовство? Нет, но ведь подарки были посланы, и если бы не Бергвид…

Хельги принялся рассказывать обо всем с начала: о сомнениях отца, родичей и приближенных, о встрече с духом матери на ее кургане. Вся гридница затаила дыхание, даже слэтты, уже знакомые с этими событиями, ловили каждое слово. Блеск алого камня в волшебном перстне альвов заливал гридницу: каждому казалось, что он это видит. Женщины вздыхали от жадности и зависти, слушая о приготовленных подарках: даже в устах равнодушного к роскоши Хельги ярла перечень сокровищ ослеплял блеском серебра, золота, цветных камней, пестрых тканей, пушистых мехов, изумлял узорами литой бронзы и резной кости. И где же это все?

Увы, они и сами догадывались где. Говоря о встрече Рагневальда Наковальни с Бергвидом, Хельги не мог поведать ничего нового для слушателей. Альдона, пожалуй, знала больше него и заколебалась: не послать ли на пастбище за Бьёрном, которого отец не взял в поход? Будет ли Хельги приятно послушать свидетеля гибели родича или наоборот?

– Я видел корабль Рагневальда на побережье, со следами битвы и пятнами крови, – рассказывал Хельги, и Альдона успокоилась, решив, что свидетельство Бьёрна уже ни к чему. – И в той усадьбе нашлось кое-что из тех даров, что Рагневальд вез тебе, йомфру Альдона. Только это я сейчас и могу передать тебе.

Он сделал знак, и Рингольд вынул из мешка два кубка: один побольше, из сияющего белого серебра, сплошь покрытый тонкой резьбой и опоясанный бледно-голубыми бериллами, и другой, поменьше, золоченый, с чернеными узорами в виде сплетенных побегов и распустившихся цветов.

Дар вручаю дивной девеДоблесть злых раздоров выше! —

произнес он, вручая кубки Альдоне.

Она взяла их, недоверчиво улыбнулась. Она знала, что не должна их принимать, что этим самым она подтверждает свое согласие на свадьбу – но не принять их она не могла. У нее не поднялись бы руки отвергнуть эти дары, добытые с таким трудом, привезенные с такой надеждой и желанием исполнить долг.

Легко было отказываться от Хельги ярла, пока он находился за морем! Но сейчас, когда он сидел напротив и настойчиво искал ее взгляда, исходящее от него уверенное, благородное достоинство сковало Альдону, и у нее не хватало духу признаться в своем непостоянстве. Следовало спрятать все колебания и хотя бы притвориться достойной его.

– Э! – вдруг крикнул Фроар. – Вот это да!

Альдона подняла глаза. Фроар стоял возле сиденья Хельги и держал в руке кубок, из которого тот перед этим пил. И Альдона вдруг с опозданием сообразила, что Рингольд вручил ей точь-в-точь такой же кубок, который она перед этим вручила Хельги.

– Ты посмотри, ярл, что делается! – Фроар взмахнул кубком, из которого на пол выплеснулось пиво. – Да это же он! Ты посмотри! Вот это да! Клянусь восьмой ногой Слейпнира! Это он! Тот самый! – Он перевернул кубок и показал Хельги нижнюю сторону подставки. – Лейгед из Эльвенэса!

Слэтты загудели. Хельги в изумлении поднялся с места. Хозяйские домочадцы ничего не понимали. Перебежав через гридницу обратно к Альдоне, Фроар выхватил у нее из рук тот кубок, что поменьше, и протянул ей оба сразу, чтобы она увидела сходство.

– Откуда это у тебя? – восклицал он. – Уж не Бергвид ли тебе подарил? Это из наших подарков! Вот, смотри: руны «лаг» и «э» – Лейгед из Эльвенэса, тот мастер, что делал эту парочку! Такого мастера не везде найдешь! Это кубки для жениха и невесты: видишь, тут руна «гиав»! – Он показывал ей основания ножек обоих кубков, обвитых цепочкой косых крестиков. – Откуда у тебя он? Бергвид, что ли, поделился с вами добычей? Вы что, сговорились?

– О чем сговорились? – Альдона ничего не понимала. Она переводила изумленный взгляд с одного кубка на другой, и ей казалось, что он каким-то чудом вдруг раздвоился. – Это привез нам Дагвард сын Дага… Хельги ярл, ты его знаешь, он же твой родич. Он был у нас, когда убирали урожай, и привез… Он сказал, что купил где-то на побережье… Он нам еще и другие вещи привез…

– Еще и Даг Кремневый в доле?

– Это вам почище Одиновых загадок!

– Какие вещи он еще привез?

Все заволновались, задвигались, стали передавать из рук в руки блюда и кубки. Почти все подарки Дагварда оказались здесь: посуда и светильники на столе, украшения – на руках и платьях женщин. Пара красивых застежек, на которых Аудольв тоже выискал «лаг» и «э», вплетенные в узор, сияли на груди Ингилетты. Альдона не знала, плакать ей или смеяться. Вышло, что она давным-давно получила подарки жениха, хотя всего лишь четвертую часть. Но получила от Дагварда!

Гридница бурно обсуждала, как это могло выйти. Слэтты сначала впивались в лица домочадцев Вигмара подозрительными взглядами, но их изумление были вынуждены признать совершенно искренним.

– Видно, он распродавал свою добычу на побережье, вот она через торговцев и попала к Дагу хёвдингу! – говорил Хроар.

– Хотелось бы знать, где остальное! – восклицала Вальтора.

– Так что же, теперь получается, что Дагвард – жених Альдоны? – смеялась Эльгерда. – Он же ей подарил!

– Я плохо смотрела тогда, когда их принесли, а не то бы я сразу узнала все вещи! – уверяла Хильдвина.