Перстень чернокнижника

Майор достал из ящика стола листок бумаги и ручку и взглянул на Женю.

— Женечка, расскажите мне о вашем женихе.

— Его зовут Игорь Соболев, — сообщила Женя взволнованно. — Он москвич. Актер. У него отец какой-то большой начальник.

— Поточнее, пожалуйста, — попросил Черевко.

— Поточнее я не знаю. Мы были знакомы всего несколько дней.

Майор едва заметно усмехнулся, но поспешно согнал усмешку с губ.

— У вас в Среднесибирске осталась семья? — осведомился он.

— Тетка двоюродная и сестра. Но я их семьей не считаю.

— И все-таки дайте мне номер их телефона. Вдруг вы потеряете мобильник. Тогда у нас будет хоть какая-то связь.

— Хорошо, записывайте!

Женя продиктовала номер телефона тети Шуры, майор записал его в блокнот. Затем кивнул и снял трубку:

— Ерофеев, будь добр, принеси мне паспорт Евгении Ревизовой.

— Ремизовой, — поправила Женя.

— Да-да, Ремизовой, — кивнул он. — И побыстрее.

Не прошло и минуты, как сержант принес Женин паспорт.

— Ну вот, — улыбнулся ей майор Черевко. — Вот ваш паспорт, а вот — пропуск. Можете идти.

— Спасибо! — Женя встала со стула. — Пожалуйста, позвоните мне, как только что-нибудь узнаете.

— Обязательно позвоню, — заверил ее Черевко.

Женя замялась.

— Что-то еще? — вскинул брови Черевко.

— Павел Иванович… — Женя облизнула губы. — У меня к вам еще одна просьба.

— Какая?

— Дело в том, что у меня украли все деньги… Не могли бы вы одолжить мне сто рублей?

— И только-то? Легко! Только, думаю, сто рублей вам будет маловато. У вас, кстати, есть где остановиться?

— Да, — соврала Женя. — Я остановлюсь… у тети.

— Ну, хорошо. Вот вам пятьсот рублей. Разбогатеете — вернете.

— Спасибо, — пробормотала Женя, сунув купюру в карман. — Ну я пойду?

— Конечно!

7

«Какой хороший человек, — думала Женя, шагая по улице. — А сначала показался мне негодяем. Недаром говорят, что внешность обманчива».

Она шла по тротуару, маленькая, несчастная, потерянная в огромном жестоком городе. А по сторонам сверкали неоновые вывески магазинов и баров, проезжали шикарные машины. Возле одного из киосков Женя остановилась, чтобы перевести дух, и невольно прислушалась к доносившейся из динамика песне:

Иду навстречу цветным витринам. Мимо пролетают дорогие лимузины. В них женщины проносятся с горящими глазами, С холодными сердцами, золотыми волосами…

На душе у Жени стало тоскливо. Она вдруг подумала: какое это странное место — Москва. Взять хотя бы музыку. Она тут звучит на каждом углу, в каждую секунду дня и ночи — и никому это не мешает. Музыка, музыка, музыка… Она несется со всех сторон. Одна мелодия наслаивается на другую, переплетается с третьей… Не город, а огромная музыкальная шкатулка, сделанная сумасшедшим мастером.

Женя посмотрела на замершее у светофора огромное стадо блестящих машин, перебежала дорогу, дошла до сквера и обессиленно опустилась на скамейку.

* * *

Выпроводив Женю, майор Черевко снял телефонную трубку и быстро набрал номер справочной.

— Будьте добры, код Среднесибирска.

Выслушав ответ, он нажал на рычаг и, поглядывая в бумажку, набрал номер.

Гудок, второй, третий… Наконец, трубку сняли.

— Слушаю, — откликнулся на том конце недовольный женский голос.

— Добрый вечер. Я вам звоню по поводу Евгении Ремизовой.

— А вы кто?

— Я из милиции. Майор Черевко.

— Из милиции? Эта тварь что-то натворила?

Майор слегка опешил.

— Нет. Мы задержали ее по ошибке, но уже отпустили.

— Зря.

— В каком смысле?

— В прямом. Этой гадине самое место в тюрьме.

Внезапно в голове Черевко созрел четкий план.

«Я подруга Елены», — вспомнил он слова девчонки. И усмехнулся: «Значит, подруга? Ну-ну».

— Вы не могли бы рассказать мне о вашей племяннице подробнее?

— А вам зачем? — насторожилась его собеседница.

— Видите ли, ваши слова заставили меня насторожиться. Что, если она действительно виновата? Тогда, отпустив ее, я допустил ошибку, которую обязан исправить.

— Конечно, допустили! Она воровка!

— У нее есть судимости?

— Нет.

— Приводы в милицию?

— Тоже нет. Эта тварь хитра как дьявол. Ей всегда удается избежать наказания. Но из дома она тащит давно. То колечко пропадет, то брошка. А однажды умудрилась вынести из дома часть гэдээровского сервиза!

Черевко нахмурился.

— И вы сможете повторить ваши показания в официальной обстановке? — спросил он.

— Конечно!

— Гм… — Майор задумчиво потер пальцами толстый подбородок. — Но этого маловато для задержания, — пробормотал он задумчиво. — Вот если бы что-то конкретное. Что легко можно доказать.

— Конкретное? — хмыкнула собеседница. — Да пожалуйста! У нее при себе должны быть золотые серьги с бирюзой. Она украла их у моей дочери. Мы с дочерью готовы это подтвердить!

— Вот это уже ближе к делу, — удовлетворенно заметил Черевко. — Но для того, чтобы у нас был повод ее задержать, вы должны написать заявление о пропаже украшения.

— Если нужно — напишу!

— Отлично. Позвоните мне, когда отдадите заявление в милицию. Я свяжусь с коллегами и прослежу, чтобы делу был дан ход. — Майор продиктовал женщине номер своего телефона и, распрощавшись, положил трубку.

Черевко вздохнул и устало откинулся на спинку кресла. Ну вот, дело сделано. Хотите играть грубо? Пожалуйста. Только вам придется учесть, что в этой игре у меня на руках тоже есть козыри.

8

Две цыганки, вынырнув из кустов, быстрым шагом подошли к скамейке. Одна из них, старше первой, с отвратительной бородавкой на носу, быстро огляделась по сторонам. Вокруг не было ни души. Лишь рядом с мусорным баком грызла какую-то дрянь большая белая собака.