Перстень чернокнижника

Глядя на люстру, она увидела, как пять темноволосых итальянцев выдувают из трубочек стеклянные шары и сосульки. Лица у них сосредоточенные и спокойные, как у всякого мастера, который знает цену себе и своей работе.

— …Из чистого золота, — донесся до ее слуха голос Бориса Романовича. — Между прочим, в этом фонтане золота целых три килограмма!

Женя остановилась перед небольшим золотым фонтаном, изображающим русалку, и завороженно уставилась на разноцветные, сверкающие струйки воды, стекающие у русалки по волосам и хвосту. Лицо у русалки было веселое, улыбающееся, однако, приглядевшись, Женя поняла, что улыбка эта какая-то вымученная и несчастная.

— Ну, чего уставилась? — как бы говорила русалка. — По-твоему, у меня дурацкий вид? Эх, посадить бы тебя на мое место и заставить пускать изо рта эти идиотские струи — я бы на тебя посмотрела!

Женя виновато улыбнулась и поспешила за олигархом.

— …Кандинского на «Сотбисе» за четыре миллиона баксов, — продолжал разглагольствовать Борис Романович, останавливаясь перед стеной, завешанной старинными картинами в резных позолоченных рамах. — Только, сколько ни смотрю, ни черта в этой мазне не понимаю!

— Вы же вроде коллекционировали курительные трубки, — сказала Ксюша.

Борис Романович хмыкнул.

— Полгода назад переключился на картины, — объяснил он. — Говорят, это выгоднее.

Женя обвела взглядом увешанную картинами стену и удивленно спросила:

— Это вы за полгода накупили?

— Угу, — кивнул Борис Романович. — Отправил людишек по аукционам, велел не скупиться. Вот это Репин. А вон — Айвазовский. — Борис Романович задумчиво посмотрел на картину, изображающую морской шторм, и лицо его просветлело. — Здорово, — с придыханием сказал он. — Сразу молодость вспоминается. Я в морфлоте три года оттрубил.

Ксюша за спиной у олигарха весело подмигнула Жене и поинтересовалась:

— А Шишкин вам о чем напоминает? О своем домике в деревне?

— А что — красивая картинка, — пожал плечами Борис Романович. — Я вообще природу люблю. Елочки, сосенки… Кстати, посмотрите на эту картину повнимательнее. Ничего необычного не замечаете?

Ксюша, прищурившись, посмотрела на картину и вдруг воскликнула:

— О господи! Женька, обрати внимание! Там под кустом малины мангал с шашлыками!

Борис Романович хихикнул.

— Точно! Это я уже от себя попросил пририсовать. У меня недалеко от дома место есть — точь-в-точь как на картине! Только мангала не хватало. Ну, я его и…

— Тогда надо было и ящик водки нарисовать, — сказала Ксюша. — Чтобы совсем уж натурально.

Борис Романович захохотал:

— В самом деле! Об этом я как-то не подумал! Завтра же позову мазилу из Строгановки — пусть нарисует!

Вскоре экскурсия закончилась, и Борис Романович пригласил их за стол, перекусить «чем бог послал». Как говорилось в известной книжке, бог в этот день послал Борису Романовичу довольно много: икру, балык, оливки, экзотические закуски. Прислугу олигарх отослал, объяснив девушкам: «Не люблю, когда эти ребята крутятся вокруг стола!»

Повернувшись к сервировочному столику, уставленному бутылками, Борис Романович весело спросил:

— Ну что, девчонки, — зажжем?

— Легко, — улыбнулась Ксюша.

— Вы что пить будете?

— Я мартини, — сказала Ксюша. — Женька, а ты?

— Я?.. — Женя уставилась на бутылки с разноцветными этикетками и растерянно пожала плечами. — Даже не знаю.

«Джейн бросила в стакан пару кусочков льда, плеснула джина и разбавила его тоником», — вспомнила она эпизод из какой-то книжки и робко проговорила:

— Если можно, джин с тоником и со льдом.

Борис Романович вскинул брови, затем перевел взгляд на Ксюшу и весело ей подмигнул:

— А ведь соображает!

Хозяин разлил спиртное по стаканам.

— Девчонки, давайте выпьем на брудершафт, а? Я ведь вышел из рабочего класса и терпеть не могу «выкать» своим друзьям. Вы как?

— Я «за», — сказала Ксюша.

— Я тоже, — смущенно пробормотала Женя.

И Борис Романович принялся «зажигать». Выпив с гостьями на брудершафт, он мгновенно перешел на «ты» и стал травить байки, перемежая их такими солеными и крепкими выражениями, от которых стеснительной Жене, воспитанной на дамских романах, делалось немного не по себе.

После третьего тоста мобильник олигарха — «Нокиа» самой последней модели — запрыгал на столе и хрипло заголосил:

— «Владимирский централ — ветер северный»…

Борис Романович сгреб со стола телефон и поднес его к большому розовому уху:

— Слушаю!..

Несколько секунд олигарх слушал, сдвинув брови. Затем, буркнув в трубку: «Погоди секунду», улыбнулся девушкам и сказал извиняющимся голосом:

— Девчонки, я отлучусь на минутку, а вы пока тут выпейте и поболтайте, хорошо?

С этими словами Борис Романович быстро поднялся из-за стола и вышел в соседнюю комнату.

— Ну? — тихо спросила Ксюша. — И как он тебе?

— Ничего, обаятельный, — ответила Женя. — Старый только. И лысина в полголовы.

— Далась тебе эта лысина. — Ксюша отхлебнула мартини и пожала плечами: — Мне вообще лысины у мужиков нравятся. В этом есть что-то трогательное. Сразу хочется такого мужчинку к груди прижать и по плеши похлопать.

Женя вспомнила, что во всех романах, которые она читала, мужчины почти всегда были красавцами и брюнетами, а волосы у них были либо «густые, как шерсть дикого зверя», либо «крупной волной спадали на мускулистые смуглые плечи». Вспомнила и, насмешливо наморщив нос, фыркнула:

— Скажешь тоже.

— Ты пойми, молодых и красивых олигархов — раз, два и обчелся, — объяснила Ксюша. — Им сейчас всем за сороковник. Все плешивые и тертые жизнью. У этого хоть брюхо небольшое.

— Ну, не знаю, — с сомнением сказала Женя. — Мне больше нравятся молодые…

Ксюша фыркнула и поморщилась:

— Молодые ей нравятся, а! Ты лучше посмотри на полотно Айвазовского, которое висит у тебя над головой, и представь себе, сколько оно стоит! Тогда и про лысину забудешь, и про брюшко.

— Ты что, хочешь выйти за него замуж? — удивленно спросила Женя.

— Ну почему сразу замуж? — передернула плечами Ксюша. — Необязательно. Можно и по-другому. Эти дядьки — народ щедрый. Для них подарить подружке машину или квартиру — как сигарету закурить!

По лицу Жени пробежала тень. Она поставила на столик стакан с джин-тоником, поправила пальцем очки и сурово заявила:

— Мне такая машина на фиг не нужна.

— Да ну? — весело воззрилась на нее Ксюша. — А какая нужна?