Перстень для Избранной

— Так это… Как завещала Богиня-праматерь. Избавить род Кобэлло от вымирания.

Вера чуть не опустилась обратно в траву.

— Я-а?! — у девушки от удивления чуть аляска из рук не выпала.

Ольхор, нервно теребя ритуальную цепь, уже изрядно натершую ему шею, согласно кивнул головой, и чуть опять не упал на колени. Но мужчина вовремя вспомнил, что официальная часть ритуала закончена.

А вот что делать дальше, вот этого он уже не знал.

— В конце концов, у меня есть хора Кольхи и хора Эльхи! Уж кто-кто, а они должны знать, — подумал мужчина, которому страшно хотелось покончить и с ритуальной цепью, и с ритуальными балахоном, и с этим осточертевшим тюрбаном.

Он откашлялся, и сказал:

— О Дева! Мои советницы расскажут все тебе.

— Советницы? — возмутилась Вера, — А сам-то что? Нет уж, вот прямо здесь, и прямо сейчас извольте, сударь, объясниться!

Сударю, который никак не мог выдержать такого напора, пришлось начать рассказ. Уж как он хотел избежать деталей, а пришлось коснуться и необходимости, так сказать, внесения крови избавительницы, именно для возрождения рода.

У Веры, по мере того, как она слушала эту историю, многое разложилось по полочкам. Однако вот момент возрождения рода…

Девушка не выдержала;

— Так это что же, меня как племенную кобылу сюда, на племя, так сказать, для развода?!

Возмущению ее не было конца.

Нет, ничего против самого Ольхора девушка не имела. Эти сны, в которых был он, именно он, обещали многое. Но использовать себя в качестве сосуда для вынашивания так необходимого этому роду ребенка?!

Она возмущенно раздула ноздри и тряхнула косой, которая давно расплелась, и так при этом напоминала норовистую кобылицу, что у Ольхора дыханье сперло, и тут, только сейчас, он понял, кто же ему снился совсем недавно.

— О богиня! — мужчина чуть не покачнулся, ибо видение обнаженной валькирии сразу встало у него перед глазами.

Однако, используя все свою силу воли, Ольхор удержался на ногах. Более того, ему удалось выровнять дыхание. Он поправил цепь, и, смущенно сказал:

— Дева, нас ждут в селении. Пойдемте.

Он с поклоном взял у девушки аляску, которая этого и не заметила, все еще находясь в возмущенном состоянии. Ольхор подивился про себя необычной одежде, и пошел вперед, раздвигая траву. Да что там, трава сама разбегалась перед ним. Ведь шли они по тропе заповедной, которая вела прямо в селение, прямо к храму Богине-праматери.

Николай Сергеевич Крюкофф, для своих так и оставшись Колькой, еще раз набрал номер телефона бывшей супруги. Вера не отвечала, не отвечала уже целых два часа, что для нее было совершенно не характерно.

Уж кому, как не Кольке, и знать.

Расстались супруги по-хорошему, как говорится, друзьями. Да в браке этом они и были скорее всего именно друзьями, как недавно осознал мужчина. Правда, такого вот, чтобы после развода перезваниваться, это вот нет. Разве что изредка, и по делу. Но в глубине своей души Колька всегда знал, что к Вере можно обратиться в случае нужды.

До сих пор, это, считай, десять лет? Ну да, около того, — подумал мужчина. Да, за все это время таковой нужды не случалось. Да и в Канаду звонить дело накладное. Самому-то ему было запросто, доход мужчина имел неплохой.

Но опять же, Вивьен это не нравилось. Вивьен, тьфу, — подумал с тоской Колька. Как была Анька, так и осталась. Нет, Вивьен называй ее.

Анька, она же Вивьен, вторая жена Кольки, к которой он по извечной мужицкой дурости, прикипевши душой к ее гениальности в области программирования приложений, плавно перетек из заботливых Вериных рук, оказалась в результате той еще вертихвосткой.

Короче говоря, бросила его баба, не посмотрела на еще большую гениальность супруга, в свою очередь плавно перетекла к собственному боссу.

Вот совсем недавно.

— Змея, а не баба, — огорченно думал Колька, решив напрочь уйти из компании. Уходить было страшно жалко. Но видеть бывшую супругу, под ручку с боссом входящую поутру в офис, было смерти подобно.

Не сказать, чтобы Колька так уж любил Аню, чувства, если они и были, давно прошли. Но гордость-то, мужская гордость, осталась. Нет, одно дело как с Верой получилось.

— Эхх…Моя вина, только моя… Обидел я Верочку, так обидел… А она-то, — тут мужика чуть слеза не пробила, — она-то ведь и слова худого не сказала.

Ну, насчет худого слова это да, не сказала. Но толи забыл уже Николай, то ли что, а ведь кулаком Вера сильно приложила. Нет, не неверного супруга, а вот косяк дверной пострадал. И еще любимые ботинки Николая. Верочка их с балкона спустила.

— Так и понять женщину можно было… А Вивьен-то, вот господи прости…, - опять закручинился Николай, — Вот ей-то что надо было?

Честно говоря, Колька так этого и не понял. Деньги? Деньги были. Положение? Ну, положение, конечно, не то, что у босса. И тут мужика осенило:

— Так он же ей гражданство сделает, е-мое! Вот в чем собака зарыта.

Николаю сразу стало легче на душе. По крайней мере, он понял, что если бы не положение босса, то и Анюта была с ним. Возможно, мужчина утешал себя таким образом, возможно. В любом случае, тут его самолюбие не страдало. Гражданства Коля дать ей не мог.

И Николай подал на разрыв контракта. Босс, надо отдать ему должное, отпускать ценного работника не хотел. Стоял насмерть. Но и понимать Кольку понимал. Дело кончилось тем, что пошел наш Николай на удаленку.

Сидел теперь дома, и знай себе трудился. Однако вот такой вот расклад мужику нашему однозначно не подошел. Ибо Колька любил иной раз кофейку хлебнуть с коллегами да словом-другим переброситься. И коллеги-то подобрались через одного свои, русичи.

Канадцам-то такое поведение на рабочем месте не свойственно. Но и те в конце-концов переняли русские обычай трепа на работе. Начальство же в лице шефа изначально пыталось бороться с такими нововведениями, но, заметил, что на результат господ программистов это не влияет, а скорее наоборот. Народ расслабился, но дело свое делал еще с большим рвением.

И то сказать, программеры они программеры и есть. Тут без любви к искусству никак. Бывало, и в офисе задерживались чуть не до десяти вечера, если дело шло, и прерывать процесс в такие моменты ну просто нельзя, да.

В конце-концов, поработав так с полгодика, Николай стал рассылать свое резюме по разным странам и весям. Откликались многие. Еще бы. С его опытом и его именем, в определенных кругах достаточно известным. Однако Николай оказался товаришем весьма разборчивым, и, что важно, прекрасно разбирающимся в юридических тонкостях предлагаемых контрактов. А тонкостей хватало.