Перстень с трезубцем

– Они с гайдуками направились в Соляное ущелье.

– Срочно передай им мой приказ, разместить людей на входе и выходе из ущелья, в более узких местах подготовить завалы из камней. Илона, ты можешь направить своих людей на помощь моим гайдукам?

– Могу. Так ты думаешь, что Хадияр-бей сразу же ринется к соляным копям графа Ласло?

Вашар не ответил сразу, а отправил гайдука с посланием к Гиорджи и Борату и попросил передать на словах, что дня через два, он сам прибудет в ущелье, только после этого он ответил Илоне:

– Как говорят кузнецы: «Железо куют, пока оно горячее», Хадияр-бей прибыл в Трансильванию не для того, чтобы собирать дань, здесь и без него хватает сборщиков, у него другая задача, принудить графа Ласло, чтобы он подчинился бею. Если Хадияр-бей подойдет к замку со стороны центральных ворот, то от его войска останется мокрое место. А вот попади он снова в пещеры, наверно добудет доказательства, что там держат турок силой.

– Может у бея есть лазутчик среди твоих людей. Ты по-прежнему доверяешь Бертоку?

– Есть обстоятельства, которые не дадут Бертоку совершить измену во второй раз. Болгарка – его жена, ждет ребенка, а для Бертока – это важнее его собственной жизни.

– Под пытками и от дитя откажется.

– Не вижу смысла. Он добрый воин, но тебе Илона удалось сломить его волю, просто мы дали ему шанс. Через него нам удалось выманить бея из Турции.

Хорошо, будь по-твоему, тебе виднее. Но как ты собираешься через два дня взять оружие в руки, ведь ты еще слаб?

– Ничего, главное, чтобы рана заживала, а с недомоганием я в седле справлюсь. – Вашар замолчал, но что-то обдумав, продолжил, – Илона, ты разрешишь бабке с внучкой переселиться в другое место?

Графиня удивленно посмотрела на Андора.

– Я сама хотела поселить их у себя в замке. Ты что, хотел таким образом их отблагодарить?

– Почему ты раньше не думала о них? Могла бы и помочь.

– Ты сам прекрасно знаешь, почему не смогла.

– Отправила бы их в дом на болотах.

– Андор, мне не до этого было, свою шкуру нужно было спасать.

Тебе – то, зачем они понадобились.

– Жалко мне их, хочу, чтобы они по-человечески зажили. Ну, так как, отпустишь?

– Куда?

– В селение графа Ласло.

– Вот тебе раз! А чем им будет хуже, если они будут жить у меня.

– Там люди кругом, а в твоей крепости они будут чувствовать себя подневольными. У бабки руки золотые, не пропадет ее знахарство, да и девица найдет себе жениха хорошего.

– Андор, а ведь Ханга бабке Урсуле не родная внучка.

– С чего ты взяла?

Илона рассказала ему всю историю, как они с отцом отбили младенца у турок.

– И что, о ней совсем ничего неизвестно, кто например, были ее родители?

– Ничего, есть правда, одна интересная вещица – на шее Ханги хранится медальон, по-моему, он имеет отношение к ее рождению, я точно не помню, кажется, на нем есть изображение сабли.

– Сабли?! Интересно взглянуть бы на медальон, может это геральдический знак какого-то рода. Позови девушку.

Ханга вошла и, смущаясь по-прежнему графини, остановилась в двух шагах от полатей.

– Покажи нам Ханга свой медальон, – обратилась к ней графиня.

Девушка с готовностью сняла через голову вещицу и протянула госпоже. Илона, разглядев медальон, передала в руку Андора. Ханга поднесла ближе коптилку, и гайдук уставился на изображение, затем перевел взгляд на девушку, и еще раз на медальон.

– Откуда он у тебя?

– Бабка надела еще в детстве.

– Позови бабушку, я хочу с ней поговорить, – попросил Вашар.

Пока Ханга ходила за старухой, Илона спросила Андора:

– У тебя были такие глаза, словно перед тобой явилась святая Дева Мария. Что примечательного ты заметил в медальоне? Он тебе что-то напомнил?

– Странно, занятная вещица, как она могла оказаться у ребенка?

– Андор, может, объяснишь, в чем дело?

– Потом, потом, Илона, мне стоит разобраться в этом деле. Пока ничего не могу сказать, мне самому интересно. После этой истории я не стану настаивать, пусть они живут у тебя в замке, ведь по сути, Ханга обязана тебе свободой, а может и жизнью, не отбей вы ее у турок, погибла бы по дороге в Турцию.

Старуха вошла в сопровождении внучки, и Андор сходу задал им вопрос:

– Хотите переехать к госпоже в замок и жить там?

– Ой! – Воскликнула девушка и всплеснула руками. Ее глаза радостно засветились.

Урсула молча села на лавку у окна.

– Бабка Урсула, так вы поедете жить ко мне? – в нетерпении спросила графиня.

– Стара я уже, не хочу с родного места подниматься. Ты хочешь госпожа, чтобы две пташки поселились в дорогой и красивой клетке?

Умру я там с тоски. Возьми лучше Хангу, пусть она справно прислуживает тебе.

– Бабушка, я без тебя никуда не поеду, – воскликнула девушка и прижалась к старухе.

– Ну, вот – тебе и ответ. Не серчай госпожа графиня, за помощь благодарствуем тебе, но жить в каменных стенах мы не сможем.

– Что я тебе говорил! – сказал Андор Илоне, – а со мной поедете? – обратился он к старухе и внучке.

– Если госпожа позволит.

– Так вы заранее сговорились?! – возмутилась графиня, – выходит за ним, вы хоть на край света, а я… – обиженно, как ребенок, она надула щеки.

– Илона, пожалей старого человека, – пытался успокоить ее Андор, – ну, правда, зачем их держать в крепости, пусть живут среди людей. Я уверен, что им там очень понравится. А ты будешь их навещать.

Я потом тебе кое-что скажу, и ты сама будешь рада, что отпустила их.

Илона подняла брови от удивления, затем взглянула на бабку, перевела взгляд на Хангу, вздохнула глубоко и сказала:

– Пусть сами решают, надумают, дам им денег и в дорогу подарю лошадь с телегой.

Девушка с восторгом вскликнула и, подскочив к госпоже, поцеловала ей руку. Бабка Урсула наблюдая за всеми, улыбнулась.

– Ребенок, что с нее взять, замуж ей пора, там и повзрослеет. Ради нее брошу все. Решили – значит, будем собираться.

Оставшись наедине, Илона присела рядом с Андором и, нежно погладив его рукой по груди, сказала:

– Ну, куда ты так торопишься, ведь тебе даже бабка говорит, свалишься с седла. Путь не близкий, тебе еще лечиться нужно.

– Да понимаю я вас, но времени у меня нет разлеживаться тут, если Хадияр-бей направит отряд в ущелье, то битве не миновать. И не могу я здесь долго находиться, мало ли за мной охотится людей, не дай Бог узнают. Что я могу сделать – раненный, да с двумя гайдуками.