Перстень с трезубцем

Хадияр-бей был вынужден признать, что его воины попали в ловушку, и приказал командирам выстроить людей так, чтобы держать оборону с обеих сторон. Подоспевшая к ним на помощь другая часть отряда со свежими силами была готова кинуться на прорыв в северный проход. И вдруг случилось то, чего не мог предвидеть ни один турецкий офицер. С высоты скал на турок полетели бомбы, заранее приготовленные гайдуками по особому способу. Достигнув земли, они разрывались и разбрасывали в разные стороны противника. Мало того, после разрыва бомбы по земле расползался дым, желтовато-белого цвета, от которого турки начинали кашлять и задыхаться. Опешившие от внезапной бомбардировки, основные части турок бросилась к завалу и попали под брошенные на них бочки со смолой. На дне ущелья разгорелся пожар, за один миг, превратив это место в кромешный ад. Пламя от смолы и дым от бомб довершили свое дело, турецкие воины бросились к обрыву и спешно спустились к речке, некоторые из них, объятые пламенем, срывались и с воплями падали вниз. Один за другим погибали они от стрел и летящих с высоты камней.

Сагир-ага громкими криками пытался выправить положение, направляя воинов в самые безопасные участки. Рассредоточившиеся лучники контратаковали гайдуков и заставили их отступить за каменный завал.

Как только турки бросились с тропы в воду, Вашар с облегчением вздохнул, переломный момент в битве наступил и противник, теряя самообладание, поддался панике. Еще раз подтвердилось незыблемое правило командира в бою: «Воевать не большим количеством воинов, а умело расставлять их по местам!» Андор находился на безопасном расстоянии от стрел, наблюдая за ходом сражения. Изредка он отдавал команды гайдукам, и они моментально скрывались среди скал, спеша выполнить приказы командира. Рядом постоянно находился воин небольшого роста, закованный в латы, забрало на его шлеме было опущено, так что, его лицо никто не видел. При каждой попытке турок обстрелять гайдуков стрелами, он прикрывал Вашара большим щитом. Выстрелы со стороны османских воинов прекратились, потому что перезаряжать ружья, не было времени.

Андор наблюдал, как гайдуки, закончив атаку бомбами, переключились на небольшие бочонки со смолой, они разбивались о каменистое дно ущелья и, разгоревшаяся в огне смола, преграждала путь врагу. Там, где проходила тропа, невозможно было увидеть, что происходит, мешал дым, расползавшийся густой пеленой по дну ущелья.

Число турецких воинов заметно поредело, трупы были разбросаны на камнях, а тех, кто искал спасение в быстром течении речки, настигала смерть. Вода уносила их безжизненные тела или бросала с силой на торчавшие камни.

Когда сражение стало постепенно затихать, Вашар решил объявить передышку и приказал прекратить огонь. Выстрелы со стороны нападавших мадьяр прекратились и там, где располагалась пещера, турки увидели фигуру человека, одетую в черный плащ и шапку.

Вашар поднялся во весь рост и чтобы его услышали, громко крикнул:

– Хадияр – бей, прекрати бессмысленное сопротивление, прикажи своим воинам бросить оружие, иначе мы уничтожим вас всех.

– Кто ты такой, чтобы ставить мне условия? – громко спросил бей.

– Я Вашар Андор, а они, – он махнул рукой, – свободные венгерские люди, восставшие против вас – турецких собак.

– Значит, ты решил обхитрить меня и таким способом заманил в ловушку мой отряд?

– Ты сам поспешил послать своих воинов на встречу с Аллахом, я не звал тебя сюда. Зачем ты вернулся в Трансильванию, тебе захотелось выслужиться перед начальством?

– Может, спустишься, поговорим, а то не пристало бею разговаривать с мадьярским псом, задрав высоко голову.

Вашар на дерзость бея с усмешкой ответил:

– Мое ранение не позволяет отрезать твой язык вместе с головой. Я последний раз предлагаю тебе и твоим воинам сдаться. Мое слово твердое – они могут вернуться в свою крепость, но ты пока побудешь у меня в «гостях».

– Нет, разбойник, по-твоему не выйдет. Твою голову я отправлю в Стамбул великому султану, а всех твоих воинов мы посадим на кол, пусть они своими зловонными трупами указывают путь на Дубровицу.

Вашар не стал больше отвечать на оскорбления бея и незаметно подал знак засевшему за каменным выступом Борату. Грянул выстрел и высокий зеленый тюрбан со страусиными перьями, слетел с головы Хадияр-бея. Громким смехом гайдуков огласилось ущелье, и тут же последовали дружные выстрелы. Несколько турецких солдат упало замертво.

Ага-офицер подал сигнал, и воины открыли ответный огонь из ружей по засевшим за завалом гайдукам. Он ослушался приказа бея и повернул всех оставшихся в живых, в сторону оврага, стараясь вывести воинов из узкого места.

Со стен на турок посыпались камни, стрелы и копья. Бомбометатели кинули в противника несколько зарядов, и снова ущелье заполнило едким дымом. Атака османских воинов захлебнулась, снова в их рядах образовалась паника. Отброшенные от завала воины, бросились к спасительной воде; может там им удастся проскочить мимо гайдуков.

Вашар заметил, что последние усилия турок прорваться к оврагу, окончились неудачей, и отдал приказ: бея взять живым, а остальных турок можно не щадить. После этого, они с воином в латах, направились поверху ущелья, чтобы встретиться с основными силами отряда в овраге. Но в этот момент произошло непредвиденное, с севера, по скалам приближались турки. Это были оставшиеся в живых воины-дербенджи, человек двадцать, им удалось укрыться от напавших на них гайдуков. Заметив небольшую группу повстанцев, турки пытались окружить их и с обнаженными саблями кинулись в бой.

Вашар и воин в латах были вынуждены вернуться к пещере, а остальные, преградив путь туркам, отчаянно отбивались. Кто-то свистнул, подавая сигнал мадьярам и тут же вверх по скале, проворные, словно горные барсы, устремились воины. Андору было трудно, его снова трясло от жара, слабость не давала взять оружие, оставался один выход, пока на помощь не подоспеют товарищи, скрыться в пещере. Воин в латах неотступно следовал за Вашаром, прикрывая его спину щитом, но в этот момент трое турецких солдат набросились на рыцаря, и ему пришлось защищаться. Выхватив меч и, размахивая им из стороны в сторону, он не пускал турок внутрь пещеры. Вашар почти скрылся в узком проходе, как один их османских воинов, натянув тетиву, выпустил ему вслед стрелу. Она угодила гайдуку между лопаток. Басурман на миг обрадовался и не заметил опасности, меч опустился ему на голову, развалив ее пополам.

Борат первым достиг площадки перед пещерой и, ловко орудуя саблей, отправил двоих турок вниз. Он не видел, как дербенджи выстрелил в его друга, а только заметил, как воин в латах вскрикнул и, сорвав шлем с головы, бросился в пещеру. Пока Борат отбивался от назойливого турка, стараясь отступить вглубь прохода, послышался резкий женский выкрик:

– Андор, держись!!

Последовала тишина, и затем пещера огласилась женским воплем. Борат подскочил к воину, стоявшему перед обрывом в пещере, и увидел, что это был не мужчина, а женщина и хотя ее роскошные волосы были прибраны под подшлемным колпаком, он узнал графиню Жомбор. Она указала рукой в глубокую расщелину и крикнула:

– Борат, он сорвался вниз. Помоги мне скорее снять, эти чертовы доспехи, – она пыталась освободиться от них и попробовать спуститься.

– Что случилось? – обратился он к ней, стараясь разглядеть хоть что-то в темноте.

– Стрела попала Андору в спину, я не успела ему помочь, турки рвались к пещере, я не пускала их. Я только увидела, как он пытается пройти в узком проходе и вдруг сорвался и полетел вниз.

Из-за отсутствия в пещере света не было никакой возможности разглядеть дно, куда упал Вашар. До воина, стоявшего у входа, долетели слова женщины и он, выскочив на площадку, крикнул: