Перстень Сварга
Шрифт:
– А что там было у Сандра?
– Пыль, след и кольцо. В принципе, так оно и вышло, все, что предсказывал колдун: он шел по нашим следам, выискивая их чуть ли не в пыли, а кольцо… Ну, летящее по воздуху серебряное кольцо видели мы все. Помнится, Иннасин-Оббо говорил, что оно приведет его к смерти.
– Да уж… - Олея покосилась в сторону неподвижно лежащего Сандра. Ну надо же, рядом находится убитый ею человек, а она относится к нему, почти как к неодушевленному предмету и не чувствует за собой никакой вины. Все верно: тут кто первым ударит - тот и жив останется.
– Бел, нам надо уходить, и поскорей, а не то вдруг кто покажется на дороге! Все же сейчас утро, и здешние крестьяне должны направляться по своим делам…
– Конечно… Ты как, можешь ехать?
– Я даже идти могу.
– Хм…
– Куда мы направимся дальше?
– Решим по дороге. Главное, чтоб с тобой ничего не произошло, иначе я себе этого никогда не прощу! Вот, возьми… - Бел подобрал хлыст Олеи, лежащий в стороне, им протянул его жене.
– Мне так будет спокойнее…
Муж, забрав у лежащего Сандра футляр с артефактами, отошел в сторону, а Олее вдруг вновь пришел на память Серио. Она невольно сравнила его с Белом, и ей вспомнились еще одни слова бабушки, которые она как-то произнесло своим внучкам: не ищите прекрасного рыцаря, ищите любящего мужчину, того, с которым можно жить долго и счастливо. Красота, мол, приглядится, а душа останется…
Похоже, Олее в голову опять приходит что-то не то. Наверное, сказывается рана и потеря крови. Побыстрей бы вернулся Бел, и им надо уматывать отсюда как можно скорей, и дальше пробираться как можно более незаметней - все же где-то остался Юрл, а от этого человека двум уставшим и раненым людям так легко не уйти.
Глава 19
Приближался вечер, и Олея невольно выискивала взглядом постоялый двор при дороге. Хоть бы какой-нибудь попался, пусть даже самый захудалый, главное - чтоб в нем можно было передохнуть, а заодно и переночевать. И хотя женщина все еще держалась в седле, но чувствовала она себя не просто плохо, а очень плохо. Постоянно хотелось пить, перед глазами дрожали черные мушки, кружилась голова, а спать хотелось так, что веки закрывались сами собой. Как бы не свалиться с лошади… Ну да, все верно, крови она потеряла достаточно, вот последствия и дают о себе знать..
Неподалеку ехал Бел, и только ради него Олея старалась держаться не просто бодро, но даже улыбаться. У парня и без нее забот полно - он следит за дорогой, а заодно присматривает за теми лошадьми, которых забрал на поле боя, а животные, естественно, требуют внимания, пригляда и ухода
Эти четыре лошади, которые остались без хозяев, пришлись беглецам как нельзя более кстати: сейчас Олея и Бел изображают из себя семейную крестьянскую пару, которые гонят на продажу лошадей. А что такого, в Маргале живут такие же люди, как и в иных странах, и у них, бывает, случаются сложные жизненные обстоятельства, которые вынуждают некоторых бедолаг распродавать все свое добро, часто скопленное непосильным трудом. Ну, а за справных лошадей в небогатых провинциальных местах хорошую цену не возьмешь, вот продавцы и вынуждены отправляться в большие города, где есть рынки, торгующие живностью.
Все так, да только обстоятельства сложились таким образом, что ближайший из таких вот рынков находится в столице Маргала, а туда соваться никак бы не хотелось - слишком опасно: там и стражи куда больше, чем на дорогах, и она куда внимательней, а приметы Бела и Олеи наверняка есть почти у всех стражников Только и остается надеяться на то, что беглецам каким-то образом удастся миновать столицу.
Тогда, после схватки, обыскивая вещи погибших, в седельной сумке коня, принадлежащего Сандру, Бел, как и предполагал, отыскал карту Маргала, выполненную на тонком куске хорошо выделанной кожи. Внимательно изучив ее, мужчина только головой покачал: оказывается, по старым, полузаросшим травой дорогам беглецы добрались едва ли не до середины Маргала. Что ж, их можно поздравить: за короткое время они сумели отмахать такое расстояние!
Все это хорошо, только вот та неширокая дорога, по которой все это время двигались беглецы, вскоре должна была слиться с одной из основных дорог этой страны, да и места тут становились куда более обжитыми. Становилось понятным, отчего в последнее время на пути Олеи и Бела стали чаще попадаться поселки, да и прохожих встречалось все больше.
Кстати,
в другой седельной сумке, принадлежащей Сандру, обнаружились бинты и какая-то незнакомая мазь неприятного сероватого цвета, находящаяся в плотно закрытой деревянной баночке. Бел, хотя и прихватил с собой эту мазь, но использовать не стал - кто знает, для чего она нужна? Если для заживления ран, то хорошо, и даже замечательно - чуть позже ее можно использовать по ее прямому назначению, только вот нет никакой уверенности в том, что эту мазь можно использовать именно для лечения. Зная Сандра и его привычки, вполне можно предположить, что сероватая масса в коробочке может быть применена и для отравления.Кроме того, обыскивая незнакомцев, Бел просто-таки набил седельные сумки своих лошадей самым разным оружием - похоже, что эти убиенные были, если можно так выразиться, мастерами на все руки, и оружия при них хватало. Впрочем, беглецы разжились не только оружием, но и приличной суммой денег - во всяком случае, кошелек, который находился у Бела, стал довольно увесист, и золота там было вполне достаточно.
Карта не обманула: к полудню беглецы выехали на одну из основных дорог, и здесь, конечно, движение было куда более оживленное. Хотя Олея и Бел отныне не могли нестись во весь опор по дорогам - все же они изображали из себя торговцев лошадьми, но зато, двигаясь среди остальных путников, ничем от них не отличались. Даже стражники, которые не раз встречались на дороге - и они не обращали особого внимания на небольшой табун и двух сопровождающих его крестьян, тем более, что это была самая обычная картина: селяне гонят лошадей на продажу. Лошади, правда, хорошие - кто ж спорит?, но со старыми клячами на столичных рынках делать нечего…
К вечеру Олея уже еле держалась в седле. Вопрос был лишь в том, где Бел остановится на ночь. Женщина уже готова была просить мужа остановиться где угодно, лишь бы она могла прилечь и уснуть. Конечно, ни о каких ночевках под открытым небом сейчас не могло быть и речи, и беглецам оставалось лишь найти подходящий постоялый двор.
Такой отыскался в большом селении, стоявшем на перекрестке нескольких дорог. Вернее, там было целых три придорожных гостиницы, две сравнительно небольших, но зато третья была именно такой, какая и требовалась беглецам: немалых размеров, шумная, многолюдная, с большим загоном для животных. Тут, среди множества постояльцев, можно если не затеряться, то, хотя бы, слиться с общей толпой, стать как можно более незаметными.
Несмотря на то, что постоялый двор был почти полон, маленькая комнатка для Бела и Олеи все же нашлась. Пусть она оказалась совсем маленькой и полутемной, но беглецы были рады и этому. Главное: хоть какое-то время их тут никто не потревожит. Во всяком случае, на подобное они очень надеялись.
Первое, что сделала Олея - упала на лежанку в отведенной им комнате, и почти сразу провалилась в глубокий сон, который был куда больше похож на падение в глубокую яму. Однако через какое-то время Бел растолкал жену.
– Я ненадолго уйду. Надо проведать лошадей и принести поесть.
– А еще воды. И побольше - у меня во рту пересохло.
– Да, верно, тебе надо пить, и чем больше, тем лучше. Дверь я закрою на ключ, а ты пока спи. Постараюсь вернуться как можно быстрей. Если в мое отсутствие в дверь будут стучать, не отзывайся.
– Не бойся: не отзовусь, и уж тем более никому не собираюсь дверь открывать.
Когда Бел ушел, и в замке заскрипел ключ - вот тогда Олея, вновь укладываясь спать, поняла, что ее рану совсем недавно перевязали чистыми бинтами. Видимо, когда она спала, Бел и сделал перевязку. Надо же, а она этого и не заметила - похоже, ее сон куда больше смахивал на обморок. Вновь засыпая, Олея думала о том, какой замечательный у нее муж…
Утром, глядя на Бела, Олея поняла, что он не спал всю ночь. Похоже, все это время он просидел возле нее, и чуть задремал лишь под утро. Однако стоило женщине пошевелиться, как Бел открыл глаза.
– Как себя чувствуешь?
– в голосе мужа была неподдельная тревога.
– Вообще-то около дела… - Олея прислушалась к себе и к своим ощущениям. Рана, конечно, побаливала, но это была вполне терпимая, ноющая боль. Сознание ясное, голова почти не кружилась, да и настроение было неплохим.
– Можешь считать, что у меня все хорошо.