Перстень Сварга

– Я тебе скажу так: ты видел, как я умею владеть хлыстом? Так вот, поверь мне, если бы я хоть один раз отходила ее, как положено, (и даже не хлыстом, а вожжами), то дури в голове этой девицы было бы намного меньше, да и вела бы она себя тише воды, ниже травы. Впрочем, можешь считать все, что тебе заблагорассудится. Так что до свидания, мой дорогой, и я действительно рада, что познакомилась с тобой, мальчик.

Уже закрывая за собой дверь, Олея вновь улыбнулась - надо же такое придумать, богоугодные книги!.. Между прочим, парнишка, и верно, неплохой, так что он рано или поздно должен разобраться, что к чему. Лучше бы, конечно, это произошло пораньше…

– Доченька, ты что так долго?
– мать уже ждала Олею.
– Я уже беспокоиться начала. Тебе сейчас надо быть поосторожнее.

– Все в порядке. Знаешь, кого я по дороге встретила? Жениха доченьки Серио.

– И что?

– Да ничего. Просто поговорили…

Ночью Олее приснился странный сон. Она снова оказалась в той непонятной красноватой пустоте, где напротив них с Белом стоял Сварг. Тогда, в подполе на горящей заставе, их воспоминания внезапно обрывались, и ни она, ни Бел так и не могли вспомнить о том, что же им тогда сказал Сварг. Впрочем, она и сейчас еще не могла точно вспомнить тот разговор. Кажется, Светлый Бог сказал им что-то вроде того, что в награду за верность он подарит им долгую и счастливую жизнь…

Утром Олея проснулась с чувством, что все у нее будет хорошо. Кажется, она сегодня очень долго спит: вон, ночная тьма в окне уже меняется на бледное серое утро, а если учесть, что зимний рассвет приходит поздно, то можно предположить - времени уже немало.

– Доченька, вставай… - в комнату вошла мать.
– А ведь нам еще в суд идти, ты не забыла? Что-то заспалась ты сегодня не по делу! Неужели даже крики Серио тебя не разбудили?

– Серио? Не слышала… А что ему было нужно?

– То есть как это - не слышала?
– удивилась мать.
– Ну и горазда же ты спать! Ведь даже соседи из своих ворот выглядывали, чтоб посмотреть, что за шум у наших ворот стоит! А я-то думала, что ты просто выходить не хочешь… Муженек твой бывший заявился, причем был жутко не в настроении, кричал, что вам обязательно надо поговорить. Может, это ему и надо было, только вот мы его в ворота не пустили - зря, что-ли, я охранника нанимала?! Между прочим, этому нашему новому работнику так было и сказано: если Серио ступит на порог, ты окажешься за порогом!

– На тебя это непохоже…

– Да стоит мне только вспомнить, как Серио тебя тогда на порог своего дома не пустил, так у меня кровь вскипает! Столько времени прошло, а меня все еще обида гложет! А вот сейчас он к нам в дом заявился, ему, видишь ли, с тобой переговорить надо! Ничего, долг платежом красен!

– И что еще было? Серио сказал еще что-то?

– А ничего особенного! Покричал-покричал, ногами потопал, да и ушел. Вот и все наше с ним общение. И без того ясно, чего ему надо было: сегодня же новое судебное разбирательство по тем кражам, за которые тебя в свое время осудили, вот муженек твой бывший и беспокоится! Если будет доказано, что ты тут ни при чем и осуждена ошибочно, на основании ложных показаний его дочери и подкупленных свидетелей, да к тому же будет оказана вина этой девицы… В этом случае я ни Серио, ни его мерзавке не завидую!

Значит, - подумалось Олее, - значит, вчера в доме Серио произошло что-то такое, после чего нежный папаша был вынужден принять какие-то меры. Просто так Серио вряд ли пришел бы в дом бывшей жены, и уж тем более не стал бы поднимать шум у ворот, опасаясь привлечь к себе чужое внимание: он же твердил всем и каждому, что не только не желает иметь со своей бывшей женой ничего общего, но и близко к ее дому подходить не желает. Ну-ну…

– В общем, вставай, доченька… - продолжала мать.
– Собираться надо.

– Мама, ты не могла бы выполнить мою просьбу?
– неожиданно для себя произнесла Олея.
– Скажи на кухне, чтоб обед сегодня готовили не только для нас, но и для гостей. Мне почему-то кажется, что вечером в нашем доме будет немало людей…

– А почему бы и нет?
– пожала плечами мать.
– Хорошую мысль ты мне, Олеюшка, подала. Давно у нас в доме не было настоящего веселья, и если сегодня все пройдет удачно, то мы вечерком ох и погуляем!.. Родственники придут, соседи заглянут, да и отцовы приятели будут тут как тут - эти прямо нюхом чуют, когда мы столы накрываем!

У здания суда народу было много, а в самом зале и вовсе, как говорится, яблоку было негде упасть. Слухи о пересмотре дела уже давно ходили по городу и вызывали немалый интерес. О том, что дочка Стара, кажется, невиновна, говорил весь город, и желающих поглазеть на происходящее разбирательство было в избытке. Олея с родителями оказалась в центре внимания, а чуть позже не меньшее внимание было уделено и Серио с его милой дочкой. Олея сразу поняла, что ее бывший муж, мягко говоря, не в настроении, а белобрысая девица, хотя и шествовала с видом оболганной добродетели, но выглядела неважно. Похоже, у нее или башка трещит с перепоя, или же с самого утра она получила от отца хорошую трепку, хотя, скорей всего, тут было и одно и другое. А еще рядом с ней нет жениха, того самого милого мальчишки. Интересно, отчего же он к своей невесте не спешит?

Впрочем, вчерашний спутник Олеи отыскался быстро. Он подошел к молодой женщине, и вид у парнишки был хмурый.

– Я должен извиниться перед вами… - пробурчал он, глядя себе под ноги.
– Вчера я наговорил много лишнего.

– Забудь!
– отозвалась Олея.
– Все нормально.

– Я просто хотел сказать… - продолжал мальчишка, по-прежнему не поднимая глаз.
– В общем, кое-что из того, что вы мне вчера сказали - это оказалось правдой.

– Только кое-что?

– Да. Кое-что, но не все.

– Ничего… - улыбнулась Олея.
– Остальное ты услышишь сегодня… Я так понимаю, что после нашего разговора ты направился к своей невесте? Кстати, что с твоей правой рукой? Она же у тебя как плеть висит! Что, вчера пришлось кое с кем схлестнуться?

– Предположим, но мне бы не хотелось об этом говорить.

– Что, ты встретил в доме своей невесты кого-то из той троицы, и тот схватился за нож? Надеюсь, рана не очень глубокая?

– Переживу… - мрачно пробурчал парнишка.

– Как я понимаю, наша общая знакомая уже была хорошо под мухой, так? Хочешь знать мое мнение по этому поводу? Ты, конечно, можешь сколько угодно губить свою жизнь рядом с особой, которая пьет уже с молодости, только вот зачем тебе это нужно? Всепрощение и благородство души - это, конечно, хорошо, но только в том случае, если оно идет впрок и падает на благодатную почву, а тут… Впрочем, это только твое дело и не мне тебя учить.

Парень ничего не сказал и отошел в сторону, но ответ был и так ясен. Олея проводила парня взглядом: ничего, переживет, и пусть радуется, что узнал кое о чем до женитьбы, а не после нее. К тому же тут речь вряд ли идет о большой любви - так, юношеская влюбленность, замешанная на жалости и благородстве.