Первая академия. Том 1

Если же всё сложится так, как я хочу, если у меня получится укорениться тут, можно заняться и другими вещами. Святослав Шереметев повинен в гибели моего рода, он должен понести наказание. К тому же, как я считал, именно политика Шереметевых привела в конечном итоге к развалу империи. Возможно, этого и не случилось бы, если б в сорок третьем году первым министром стал не сын Святослава, а кто-то другой. Но пока об этом было рано думать.

Выбравшись из Москвы, мы оказались на дороге, ведущей через поле. Свернули на перекрёстке, миновали сосновый лесок и остановились возле решётчатой ограды какого-то поместья. Таксист не знал, какое именно поместье мне нужно, да и я тоже. Дом троюродной сестры предстояло искать самому. Оплатив услугу, я вышел из машины и побрёл вдоль забора.

Почти сразу встретились мужики, ведущие лошадь, запряжённую в телегу. Они оказались из Приозёрного и хорошо знали, какие господа тут проживают, тем более, крупных усадеб в окрестностях было всего четыре штуки. Остальное — дачи.

Благодаря подсказкам местных жителей я быстро понял, как добраться до нужного дома, и через полчаса оказался возле кованых ворот усадьбы, за которыми виднелся небольшой двухэтажный дом с мезонином.

Рядом с домом на площадке возле гаража стояли два автомобиля: чёрный лимузин и бежевый фаэтон. Оба — тяжеловесные, угловатые, с длинными капотами и множеством хромированных деталей. Для начала тридцатых машины выглядели весьма современно в отличие от большинства тарантасов, встречающихся в городе.

На территории усадьбы возле ворот дежурили два мужчины в чёрных костюмах-тройках и фетровых шляпах.

— Добрый день, — поздоровался я. — Меня зовут Алексей Дубровский, я желаю видеть Елизавету Оболенскую.

Один из охранников, здоровый малый под два метра ростом с круглой физиономией, неприветливо уставился на меня:

— Вам назначено? — отчеканил он с холодной вежливостью. — О вашем визите не сообщалось.

— Так сообщи. Скажи, что прибыл троюродный брат, — проговорил я без лишних церемоний.

— Предъявите документы, пожалуйста.

— Какие документы? Иди и скажи, кто пришёл.

Вот ещё! Документы какие-то. Я прекрасно понимал, в чём причина такой подозрительности. Оболенские опасались нападения, а видок мой доверия не вызывал. Но не хватало, чтобы эти два увальня меня к родственнице не пустили. А они ведь оба одарённые. Что мне с ними делать, если заупрямятся?

— Предъявите документы, — повторил верзила. — Откуда мне знать, кто вы?

— А тебе и не нужно знать. Доложи Елизавете Михайловне о моём прибытии. Или я тебя твоей работе учить должен?

Охранник не ответил, на лице его ни один мускул не дёрнулся, но во взгляде читались сомнения. Наконец, он повернулся ко втором и кивнул ему:

— Передай госпоже Оболенской, что к ней явился Алексей Дубровский.

Второй стражник без лишних слов отправился к дому. Наверное мой напор подействовал. Побитый паренёк с улицы не стал бы разговаривать таким тоном с охраной княжеской семьи. Здоровяк же скрестил руки на груди и так и стоял, не спускал с меня глаз.

К счастью, я немного знал о том, какие были отношения в семье Дубровских, в том числе между родными и двоюродными-троюродными братьями и сёстрами. Два раза дети из Московской ветви проводили лето в Ярославле — дед писал об этом в мемуарах. Но Елизавета была плохо знакома с Алексеем, что хорошо, ведь она вряд ли почувствует подмену.

А вот про изгнанного наследника дед отзывался не самым лестным образом. В его глазах парень был слишком легкомысленным и недисциплинированным, гораздо больше любил развлекаться, нежели учиться, рано пристрастился к алкоголю, азартным играм и прочему кутежу. Однако я не собирался входить в образ своего нерадивого предка. Сейчас было не до этих глупостей.

Ждать пришлось недолго. Вскоре на дороге показались две фигуры: охранник и Елизавета. Троюродная сестра была одета в тёмно-зелёное платье с отложным воротничком и широким ремнём с серебристой бляшкой. На шее — золотая цепочка с кулоном, в ушах — серёжки.

Разумеется, я сразу узнал её, поскольку не раз видел на фотографиях. Нельзя было не отметить, что природа наградила девушку довольно эффектной внешностью: миниатюрная фигурка с тонкой талией, вьющиеся тёмные волосы, глубокие карие глаза с длинными ресницами, приятный овал лица. От неё буквально веяло утончённостью и аристократизмом. В жизни же Лиза оказалась ещё красивее, чем на чёрно-белых снимках.

— Алексей? Что с тобой случилось? Что с твоим лицом? — Лиза захлопала ресницами от удивление и нетерпеливо бросила охранникам. — Да открывайте же скорее, что стоите? Это мой троюродный брат.

Здоровяк извинился за то, что не сразу пустил меня, и отворил калитку рядом с воротам. Я оказался на территории усадьбы.

— Тебя избили? Что произошло? — продолжила засыпать меня вопросами Лиза с неожиданным участием.

— Покушение, — ответил я.

— Покушение?!

— Да. Меня пытались убить. Скорее всего те же, кто убил родителей.

— Так ты уже знаешь? — на лице Лизы отразилась неподдельная печаль. Сестра обладала, как оказалось, очень подвижной мимикой. — Алексей, мне так жаль. Это ужасно. Просто немыслимо! У меня до сих в голове не укладывается, как такое могло случиться.

— Да, это ужасно, — я выдавил из себя вздох. — Но сейчас мне надо укрыться на какое-то время. Возможно, меня ищут.

— Да-да, конечно. Тебе обязательно надо спрятаться от этих негодяев. Пошли в дом, там поговорим, — Лиза зашагала к особняку, и я за ней. — Только должна извиниться: меня сейчас гости. Сам глава Оболенских тут, у нас с ним очень важный разговор. Тебе придётся обождать. Прости.

— Конечно, — кивнул я, отметив про себя, что представлять меня главе рода Оболенских она не торопится.

— Ты очень голоден? Я велю слугам принести тебе еду.

— Да, если не трудно. А у тебя как дела? Чем вызван визит столь важной особы?

— Ох, и не спрашивай. Сергея арестовали. Он обедал в гостях, когда заявились жандармы и повязали всех, кто там был. Ещё и с обыском к нам приходили. Не представляешь, как я обеспокоена. Пётр Петрович приехал, чтобы оказать посильную поддержку.

С моих уст едва не сорвалось стандартное «всё будет хорошо», но я вовремя вспомнил, что хорошо не будет. Мужа Лизы казнят в конце сентября, сразу после громкого судебного процесса над семнадцатью заговорщиками. Понятное дело, сейчас моя троюродная сестра тешила себя надеждой, что супруга оправдают.

— Как великодушно, — произнёс я с долей сарказма.

— Несомненно! — согласилась Лиза на полном серьёзе. — Пётр Петрович — человек благородный и великодушный. Он обещал оказать мне всяческую поддержку и привлечь самых лучших адвокатов Москвы. Вышла ужасная ошибка, Сергей ни в чём не виноват. Так кто тебя пытался убить? Как так получилось? Скажи хоть пару слов.

— Какие-то люди схватили меня и держали в подвале. Мне удалось выбраться. Боюсь, подробности рассказывать слишком долго. Кажется, тебе придётся помучиться любопытством.