Первая чаша

– А-а, монах, доброе утро. Хорошо ли спалось?

Орей кивнул в ответ и показал одежду.

– Постирать нужно, – конечно монах намеревался дойти до реки и заняться вещами самостоятельно.

– Сейчас прикажу бабе, она займется, – небрежно высказался о жене Арслан. – Сегодня мы должны снова пойти в дом Хасана. Настал День Молчания. Погребение состоится завтра.

– Хорошо, – не запнувшись, выдохнул монах, а одежду прижал к себе. Осталось сказать, что не собирается отдавать чужой жене свои трусы.

– Кстати, хотел расспросить тебя о твоем плаще, – Арслан подошел ближе, пристально глядя на Орея.

– Что?

– Как он исчез?

– Н-не понимаю, – замотал головой заволновавшийся Орей и отступил на шаг.

– Не дури. Я же видел. Синий плащ, почти до земли, с золотой застежкой. Сначала появился, потом исчез. Признайся, это такое колдовство?

Монах не знал, какой ответ станет верным. Он сам не знал правды, не мог объясниться или сочинить что-нибудь внятное. Врать совсем не умел.

– Да, – кивнул он.

Арслан заулыбался, демонстрируя неровные зубы.

– Я так и думал. Ты колдун, да? А у вас в обители ещё много таких штук осталось?

– Н-нет, т-т… – речь снова подвела Орея, и единственное, что он смог сказать: – Куры.

– Куры? – переспросил он в недоумении. – Там, наверху? В обители? – брови хозяина дома взмыли на лоб.

Монах утвердительно кивнул.

– Ты же согласен, святой человек, что нельзя оставлять таких ценных птиц без присмотра? – алчный блеск вспыхнул в глазах Арслана. Орей растерялся, подумав вдруг, что новость о курах взволновала его куда больше, чем недавнее убийство брата. Или он умело скрывал свои истинные намерения.

– Я принесу тебе птиц, – упавшим голосом сказал Орей. – Там… опасно.

– Воистину ты святой человек, Орей! Да хранят тебя Высшие! – Арслан всплеснул руками и едва не полез к монаху обниматься. – Как мне повезло встретить тебя! Думаю, ты стал бы мне достойным братом!

А вот монах, уклоняясь от излишних прикосновений, усомнился, что хочет быть братом такого жадного человека, да ещё и жестоко обращающегося с женой. Вместо ответа Орей растянул губы в вымученной улыбке и покивал.

– Тогда идем! Про плащ расскажешь мне в другой раз. Нас ждут в доме Хасана. Вещи отдай бабе, она уже готовит что-то.

Арслан первым покинул трапезную, Орей вышел за ним на кухню.

– Эй! Возьми вещи нашего уважаемого гостя и как следует выстирай! – распорядился муж, выхватив одежду из рук обескураженного монаха. Тот открыл рот для возражений, хватанул воздуха и промолчал. Зариме обернулась, и… вновь Орей промолчал. Она уже стояла у печи – в котелке варилось что-то молочно-белое. По кухне витал запах выпечки. Монах только поражался, когда это она успела всё приготовить. Ведь их ночная встреча произошла несколько часов назад. Вот почему женщина выглядит такой уставшей и болезненной – наверное, почти не спит.

Арслан положил вещи на лавку на кухне и направился к выходу. Орей напоследок посмотрел на спину Зариме, на её тонкие плечи, покрытые темно-коричневым платком, и вышел вслед за её мужем, стараясь не думать об этой ночи.

Но мысли вернулись в злополучную прихожую, стоило только покинуть её.

– Арслан, почему… ты зовешь жену «баба» и бьешь её? – вложив в этот вопрос всю свою храбрость, невинным тоном поинтересовался Орей.

– Так положено, – не смутившись, ответил мужчина. – Ты монах, тебе не надлежит иметь жену, поэтому ты вряд ли поймешь, что такое жениться на проклятой, которая не может дать детей. Ты ведь знаешь, откуда берутся дети?

– Да, – самоуверенно солгал Орей. Его знания в этой области имели существенные пробелы.

– Назира дала Хасану троих. У Оттара четверо подросших мальчиков и две дочери, оттого и его хозяйство процветает. А Зариме… – он сплюнул, произнеся это имя. – Ненавижу её. Из-за нее у меня все беды. Мать подобрала её для меня. Молись за неё, монах. Только Высшие могут помочь мне.

Орей ощутил себя скверно. Он немного пожалел Арслана, догадался, отчего он такой озлобленный и отчего почти не горюет о брате. Всю жизнь мужчину терзала зависть, но это чувство, как и злоба, порицалось учением Высших.

– И я не могу развестись с ней, пока не пройдет десять лет. Только после этого можно доказать на сходе глав родов, что она бесплодная.

– Что будет… с ней потом?

– Её отправят назад к семье. Это бесчестие.

Орей больше ничего не стал спрашивать, тем более, они уже добрались до дома Хасана и прошли внутрь. Плач больше не раздавался, в доме висела траурная, мертвая тишина. Назира сидела в трапезном зале рядом с подготовленным к похоронам мужем, обернутым в саван, к ней жались печальные дети. Орей пересекся взглядами с одной из девочек, огромные глаза которой наполняли крупные слезы, и тут же отвернулся. Оттар тоже был там и разместился за столом на одной из подушек. Вместе с ним сидел незнакомый Орею старик с густыми седеющими усами и крючковатым носом.

На столе стояли скромные угощения – хлеб и мед, немного воды.

– Орей! – Оттар встал и предложил монаху и Арслану сесть напротив. – Это дядя Назиры, Фархат.

Представившись, мужчины сели. Помолчали. Все съели по куску хлеба, намазав на него мед, запили водой. Орей повторил за всеми, но чувствовал себя абсолютно чужим за этим столом. Особенно, когда все стали негромко обсуждать произошедшее, вспоминать Хасана, и речь зашла о первой жертве.

– Пару недель назад также умер Ганим Маас Нар. Младший сын старосты. Его нашли неподалеку от поймы, в той же стороне, что и Хасана.

– Он был… такой же? – подал голос монах, борясь со своим страхом перед незнакомыми людьми.

– Да, – прохрипел Фархат. – Этот случай пытались скрыть, но слухи все равно разлетелись. Про состояние тела ничего не говорили. Только то, что парня задрали хоссы. Охотники ходили, искали хищников у реки, но никого не нашли.

– Хоссы живут в горах, – скромно поделился знаниями Орей, и все лица мужчин, сидящих за столом, потемнели.

– Не хочешь ли ты снова сказать, что это был демон? – спросил Оттар вполголоса.

Монах кивнул.

– Возможно.

– Тогда, как в таком случае изловить его? – усмехнулся Фархат, с прищуром глянув на него. – На нашу семью и мою племянницу скоро ляжет тень позора, после такой гибели Хасана. Если мы не отомстим за осквернение его тела, печать долга обременит всех наших наследников.

Назира всхлипнула за спиной мужчин. Орей обернулся к ней, увидев, что её дочери утирают слёзы, а сама девушка едва сдерживается. Как изловить демона, монах само собой даже не предполагал. Мысль, что придется вернуться в обитель и штудировать библиотеку, вселяла ужас. Не успело начаться путешествие, как дорога уже поворачивает назад. Он уже и пожалел, что начал направо и налево рассказывать о демоне, если, конечно, можно так назвать его невнятное бормотание, но слов обратно не взять, придется как-то теперь разбираться с произошедшим.