Первая четверть жизни у всех разная

А ещё через какое-то время я узнала, что, этот Вася живёт неподалёку от той квартиры, куда я переехала. Я гуляла и случайно увидела, как этот парень зашёл с пьяным мужчиной во двор. Забор почти упал и не скрывал старый дом, с полностью выбитыми окнами. Внутри дома совсем не было мебели. А только гора мусора и бутылок. Словно тут уже много лет живут одни бомжи. Половина стен этого “жилища» была обуглена, а крыша почти обвалилась. Тут не обошлось без пожара. Больше домой в этом дворе не было.

Мне стало грустно и больно. И стыдно. После этого я видела практически каждую прогулку как Вася, словно на работу, выходит и заходит в это нечеловеческое пристанище. Не возникало сомнений, он тут живёт. А этот мужчина, скорее всего, его отец. Они так похожи. Вот только этот батя каждый день пьяный, еле на ногах стоит. И каждый день приводит разных, таких же пьяных, женщин.

Бедный, несчастный Вася. Правда страшнее легенды, только в ней сложно признаться. Скорее всего у него и мамы нет совсем. Да и от отца одно название. Может быть он и заставляет его побираться? Возможно, парень даже и в школу то не ходил. А толстый из-за какой-нибудь болезни.

Но самое страшное. Не он, ни отец не хотят меняться. Ведь есть много специальных организаций, где помогают бросить пить, найти работу и жильё. Стоит только захотеть. Ведь человеку можно помочь только тогда, когда он сам этого захочет. А иначе никакие кодировки не помогут. Но многие люди, страдающие алкоголизмом, слишком гордые. Сначала думают, что у них всё под контролем и они в любую секунду бросят. А потом уже настолько врастают корнями в пагубную почву, что не готовы её покидать.

Но ещё есть шанс. Он существует до тех пор, пока человек жив. Никогда не поздно измениться. Вот и у Васи, несмотря на дурные наклонности и воспитание, доброе сердце. Совсем недавно я случайно увидела, как он, и ещё один парень, помогли перейти дорогу инвалиду. Потом угостили его конфетой, улыбнулись и пошли прочь.

Я видела на лице у Васи искреннее сочувствие и сострадание. И верю, что совсем скоро он захочет встать на добрый, честный путь. И поможет своему отцу.

октябрь 2020 года.

Алик

Мне с детства твердили, что для того, чтобы стать успешным, нужно быть строителем. Ты же хочешь устроить роскошную свадьбу на двести гостей, построить дом и купить белую машину? Вот все: отец, старший брат, дядя, все знакомые строители. Работают в России, хорошие деньги получают. Там уже заняты все остальные профессии другими национальностями: таджики метут улицы, молдаване занимаются внутренней отделкой домов, азербайджанцы продают фрукты и овощи. Стало быть тебе, Алик, нужно послушаться старших. А что ещё делать? Я на стройке с детства, всё знаю и умею. Вот только в школу не ходил, ни читать, ни писать не научился. Да мне вроде и не нужно. Главное кирпичи класть ровно уметь. Скоро отец обещал взять меня работать в Россию – уже шестнадцать лет, давно пора работать по полной.

Прощай родной Андижан. Старинный, кирпичный город с множеством крепостей и мечетей. Здесь круглый год тепло, на каждом шагу разноцветные узоры, а в воздухе вечно витает запах специй, сухофруктов и сладостей. Народ небогатый, но такой добрый, открытый. Пять раз в день на весь город звучит азан (призыв) и улицы почти вымирают, многие магазины закрываются, потому что большинство людей уходят в мечеть на намаз, молитву.

Говорят, что в России совсем не так как у нас. Хотя и разговаривают на понятном нам языке – в Узбекистане много русских, ведь раньше все были одной страной, СССР. Но женщины в России ходят в основном в штанах и с непокрытой головой, с распущенными волосами. А мужчины иногда вообще не похожи на мужчин. Храмов в той стране много, а мечетей можно сосчитать по пальцам.

А ещё говорят, что в той стране есть лес. Для меня это что-то удивительное, ведь у нас одни степи. Ещё, говорят, в тех лесах живут медведи, лисы, зайцы и кабаны. Также в России холодные зимы и снег, что мне тоже трудно вообразить. Страшно и интересно. Но так решил отец, а мать благословила. Но кто же знал, что эта поездка всю мою жизнь?

Россия не встретила нас с распростертыми объятиями, хотя и долетели довольно благополучно. Виз не надо, только зарегистрироваться где-то по вопросу мигрантов. Как же тут дорого. Нам пришлось снять крошечный домик с двумя комнатушками на бригаду из двенадцати человек. У нас в стране за такие деньги можно жить целый месяц припеваюче. Но и платят тут неплохо. Только начальники часто попадаются злые и противные. Обращаются с узбеками как со скотиной, совсем за людей не считают. Чуркой называют. А ты как ответишь? Ты тут никто, и звать тебя никак. Вот они и пользуются.

Нашей бригаде достался богатый начальник. Дом он решил построить трехэтажный, на холме. Такой чертёж придумал, аж смешно. Но не переубедишь. Нашему старшему сказал, что мы тупые и ничего не понимаем. Как так можно себя вести?

Заставил нас этот хозяин рыть котлован для фундамента. Летом, в жару, лопатами. Чтобы лишнюю технику не нанимать. Мы то ничего, в такую жару нормально себя чувствуем, а вот русские мужики, наверно, его бы послали куда подальше. А мы не можем.

Но это ещё половина беды. Яму то мы дня за три выкопали. А хозяин нос воротит, говорит нет, тут плохо, давайте засыпайте, будем в другом месте копать. А сразу нельзя было подумать? Мы то тут причём? Работу то сделали, давай плати… Наш старший пытался с ним поговорить, а тот на него накричал, матом! Старший наш, ему уже почти шестьдесят, шапочку свою снял, и прям рядом в саду на траву сел, в светлых штанах. Плохо ему стало. Сидит, пыхтит, за сердце держится. Мой отец уже не выдерживает такого хамства, чули не драться на него кинуться готов, хотя обычно спокойный, как верблюд. Хорошо, что женщина, которая живет напротив нашей стройки, в окно увидела, и вынесла прохладной воды и лекарство. Нашему старшему полегчало, они разговорились. Добрая оказалась старушка, интеллигентная. Говорит сама здесь не местная, в 70-х приехала сюда из Украины учительницей по распределению, так тут и осталась. Замуж вышла. Тут и к Богу отойдет.

Они с нашим старшим оказались ровесники. Теперь, как её увидим, сразу хором ей кричим:

– Салом алейкум, Антонина Степановна! – а она улыбается и машет в ответ.

Приглашала нас эта женщина к себе дорожку новую сделать во дворе. Старую покойный муж делал, но она уже почти развалилась. Почти двадцать лет уже прошло. У нас выходной – мы скорее к Антонине Степановне. Старую дорожку разобрали, долго с ней возились, была сделана на славу. Но мы сделаем ещё лучше! Основу сделали, цементом залили, выровняли… Короче всё, как надо. За день с нами старшим и моим отцом управились. Заплатила она нам хорошо, а как благодарила! Хотя мы вообще не хотели брать с ней деньги, только за материалы – она уже на пенсии, из родственников только дочка и внучка. Живут просто, небогато. Зато как нас накормила: суп какой-то их национальный, красный такой, густой.

– Мы свинину только не едим, нам нельзя… – предупредил её перед пищей старший.

– Да он вообще без мяса, у нас сейчас пост.

Поели, вкусно очень, сытно. День пролетел незаметно. Совершать намаз нам пришлось, правда, прям там, во дворе. Но она хоть и христианка, говорит: “Всё понимаю, ничего страшного!” К нашему хозяину после такого обращения и возвращаться не хотелось, как на каторгу. Вот как бывает: страна одна, люди, можно сказать, соседи, а разные, как небо и земля. Хотя, наверно, и у нас также. Везде есть люди хорошие и не очень.

Дни сменялись неделями, пролетая мимо серо и однообразно. Приближалось лето.

– Ах ты бездельник! Кто ж так кирпичи ложет, вон всё вытекает мимо! – вот и приехал наш работодатель драгоценный. Орёт на меня матом, что, впрочем, не впервые. Так бывает часто, когда он не вдухе. Я молчу и смотрю в сторону. Со стройки мне хорошо видно дом Антонины Степановны. Вот в него входит молодая стройная девушка в светлом платье. У неё каштановые густые волосы, распущенные до поясницы. Они блестят на солнце, словно шёлк, и мерно колышатся из стороны в сторону. На душе стало как-то необычайно тихо и радостно. Наверно, это Кристина, внучка нашей уважаемой знакомой женщины. Антонина Степановна много про неё рассказывала. Учится в городе на учительницу, иногда приезжает в гости… Девушка исчезла за дверью. И мне показалось, что солнце как-то стало меньше греть и светить.

– Ты что, меня совсем не слушаешь?! Я что, для тебя пустое место, баран?!

– Нет, извините меня, такого больше не повторится… – очнулся я и спокойно ответил начальнику.

– Ещё бы! Иначе быстро вылетишь к себе на родину, пасти овец! Или чем вы там обычно занимаетесь…

Я проглотил комок в горле. Помоги мне Аллах всё это выдержать достойно!

– А вы что рты пораскрывали и пялитесь?! Вас всех это тоже касается, ускоглазые!