Первая красотка в городе

она вышла из ванны, по-прежнему хорошенькая; я имею в виду, после двух случек она все еще хорошо выглядела. груди маленькие, но твердые; сколько бы в них ни было, торчали как надо. а задница – большая, тоже то, что нужно.

– ты зачем сюда заехал? – спросила она, подходя к кровати. скользнула ко мне под бок, натянула простыню, приложилась к пазырю.

– аккумулятор зарядить через дорогу.

– после вот этого, – сказала она, – тебе самому подзарядка понадобится.

мы рассмеялись. даже брательник рассмеялся. потом посмотрел на нее:

– он нормальный?

– конечно, нормальный, – ответила она.

– вы о чем это? – спросил я.

– нам надо поосторожнее.

– не понял?

– тут одну девчонку в прошлом году чуть не убили. какой-то парень сунул ей кляп в рот, чтоб не орала, потом достал перочинный ножик и по всему тело ей крестов понавырезал. столько крови потеряла, чуть не умерла.

брательник ее оделся очень медленно, потом ушел. я дал ей пятерку. она швырнула ее на комод к десятке.

протянула мне бутылку. хорошее вино, французское. от него не тошнит.

она потерлась об меня ногой. мы уже оба сидели в постели. очень удобно.

– тебе сколько лет? – спросила она.

– черт-те сколько – почти полвека.

– вжариваешь ты здорово, а выглядишь как развалина ходячая.

– прости. я не очень симпатичный.

– о, нет, я думаю, ты – прекрасный человек. тебе это кто-нибудь говорил?

– спорить готов, ты это всем говоришь, с кем ебешься.

– нет, не всем.

мы еще немного посидели, бутылка ходила по кругу. было очень тихо, если не считать отзвуков музыки. доносившихся снизу из бара. я аж в какой-то сонный транс впал.

– ЭЙ! – завопила она. и длинным ногтем мне прямо в пупок.

– оу! ч-черт!

– ПОСМОТРИ на меня!

я повернулся и посмотрел.

– что ты видишь?

– красивую мексиканскую индианку.

– как ты это видишь?

– что?

– как ты видишь? ты же глаз не открываешь. ты щуришься. почему?

справедливый вопрос. я хорошенько отхлебнул французского вина.

– не знаю. может быть, я боюсь. всего боюсь. я имею в виду – людей, домов, вещей, всего. людей, главным образом.

– я тоже боюсь, – сказала она.

– но у тебя глаза открыты. мне нравятся твои глаза.

она прикладывалась к бутылке. сильно прикладывалась. знаю я этих мексиканцев в Америке. я ждал, когда она сучиться начнет.

тут в дверь забарабанили так, что я чуть не обосрался. распахнули ее злобно, по-американски: там стоял бармен – здоровенный, краснорожий, брутальный банальный ублюдок.

– ты еще с этим мудозвоном не закончила?

– мне кажется, ему еще хочется, – ответила она.

– это так? – спросил г-н Банальный.

– думаю, да, – ответил я.

взгляд его ястребом кинулся к деньгам на комоде, и он захлопнул дверь. общество денег. они думают, что деньги – волшебная палочка.

– это был мой муж… как бы, – сказала она.

– мне кажется, я больше не хочу, – сказал я.

– почему?

– во-первых, мне 48. во-вторых, это как ебаться в зале ожидания на автостанции.

она засмеялась.

– я – то, что вы, парни, называете “блядью”. я должна выебать 8 или 10 мужиков в неделю, по меньшей мере.

– это уж точно мне никак не поможет.

– зато мне поможет.

– ну.

мы еще раз по очереди приложились.

– тебе нравится с женщинами ебаться?

– я для этого и здесь.

– а с мужчинами?

– я не ебусь с мужчинами.

она присосалась к бутылке. наверное, добрую четверть выхлестала.

– может, тебе в жопу хотелось бы? может, тебе хотелось бы, чтобы какой-нибудь мужик выебал тебя в жопу?

– ты ахинею несешь.

она смотрела прямо перед собой. на дальней стене висел маленький серебряный Христос. и она смотрела на этого маленького серебряного Христа на кресте.

Христос был очень хорошенький.

– может, ты это утаивал. может, ты хочешь, чтобы кто-нибудь выебал тебя в жопу.

– ладно, пусть будет по-твоему: может, мне этого действительно хочется.

я взял штопор и откупорил верхушку нового французского вина, пропихнув крошки пробки и прочего дерьма в вино, как я обычно делал. только официанты в кино могут открывать французское вино без лажи.

я сделал первый хороший глоток. с пробкой и всем остальным. протянул ей бутылку.

нога у нее упала с кровати. лицо стало как у рыбы. она хорошенько глотнула.

я забрал у нее вино. казалось, маленькие крошки пробки в бутылке не знают, куда деваться. от некоторых я избавился.

– ты хочешь, чтобы я тебя в жопу выебала? – спросила она.

– ЧТО?

– а я МОГУ!

она поднялась с кровати, подошла к верхнему ящику комода, застегнула у себя на талии этот ремень и повернулась ко мне – и прямо на меня посмотрел ЗДОРОВЕННЫЙ целлулоидный хуй.

– десять дюймов! – рассмеялась она, выпячивая живот, подсовывая эту штуку прямо мне под нос. – и никогда не опускается, никогда не изнашивается!

– ты мне раньше больше нравилась.

– ты не веришь, что мой старший брат – Хайме Браво, великий тореадор?

о какая – стоит с привязанным целлулоидным хуем и спрашивает меня про Хайме Браво.

– я не думаю, что Браво имел бы в Испании успех, – сказал я.

– а ты бы имел в Испании успех?

– черт, да я в Лос-Анжелесе успеха не имею. а теперь сними, пожалуйста, этот уморительный искусственный хуй…

она отстегнула его и сложила обратно в верхний ящик комода.

я вылез из постели и сел на жесткий стул, отхлебывая из горла. она нашла себе другой стул, и вот так мы и сидели друг напротив друга, голые, и передавали другу другу бутылку.