Первая мировая. Неизвестные страницы

Сосредоточенная на левом фланге Васильева колонна Шарпантье, а дальше конный корпус Новикова (5-я, 8-я и 14-я дивизии) никак не содействовали успеху. Напротив, дивизия Шарпантье, бывшая в ближайшем соседстве с Васильевым, не только не обеспечила его флангов, но без предупреждения отошла на ночь 11 ноября в Ежов.

Оставив в стороне преступно медленное движение Слюсаренко, невзирая на которое, немцы все же были окружены, не считаясь с неудачным, может быть, назначением Васильева, главными причинами ухода немцев надо считать разрозненность действий колонн Васильева, отсутствие между ними связи, полное бездействие 11 ноября массы конницы в четыре дивизии при 48-ми конных орудиях, наконец, отсутствие помощи со стороны правофланговых корпусов 2-й армии, у командиров которых не хватило мужества и инициативы без указания своего командующего армией спешить на выручку.

Немцы, допущенные благодаря нашим распоряжениям штаба фронта к прорыву и охвату 2-й армии, в данное время выпущены благодаря разрозненным действиям разных начальствующих здесь лиц (Васильева, Новикова, командира I корпуса), хотя мы о движении и направлении наших колонн все время сообщали генералу Плеве.

Брезинская операция

К 5 ноября немецкие войска сильно вклинились между 1-й и 2-й армиями, сильно охватывая правый фланг 2-й армии, находящейся в районе Лодзи, глубоко заходя за правый ее фланг, направляясь вместе с тем двумя колоннами на Лович, составляющий левый фланг 1-й армии.

Опасаясь за Лович, главнокомандующий приказал 5 ноября собрать что возможно для прикрытия этого города.

Вследствие этого командующим 1-й армией сделано было распоряжение помимо частей, собранных уже около Ловича, направить туда еще дивизию II корпуса, начальником же Ловичского отряда назначен был генерал Слюсаренко. В выборе генерала командующий был поставлен в трудное положение. Не считая II корпуса, все остальные части были ему мало знакомы, большинство генералов он совершенно не знал, видел их только в последнее время, Слюсаренко же он знал как хладнокровного и упорного при обороне. Остановив свой выбор на нем, командующий армией рассчитывал, что он исполнит все его распоряжения, передаваемые ему по телеграфу, но, как дальше видно будет, в этом ошибся.

К вечеру 5 ноября под Ловичем собрались: 43-я пехотная дивизия, бригада 63-й дивизии, два Туркестанских стрелковых полка, полк стрелковой школы, кроме того, по железной дороге стала подходить 6-я Сибирская дивизия. Считая эту последнюю, в отряде собрались значительные силы: 46 батальонов с соответствующей артиллерией, но с ничтожной конницей. Бывшая в районе кавалерийская дивизия Шарпантье входила в состав 2-й армии и по бездеятельности начальника дивизии пользы не приносила.

В 7 часов 35 минут утра 6 ноября была получена телеграмма генерала Орановского за № 7052, что немцы, охватывая правый фланг 2-й армии, прорвались до Брезины и Колюшек, поэтому 1-й армии с Ловичским отрядом необходимо при наступлении своем стремиться к установлению соприкосновения со 2-й армией.

Затем в 3 часа 15 минут того же 6 ноября получено распоряжение генерала Рузского, что Ловичский отряд и II корпус должны не только наступать, но сломить врага, что немедленно же передано было обоим с добавлением, что «важная минута требует крайнего напряжения и энергии».

Несмотря на первоначальное указание Слюсаренко наступать энергично для выручки 2-й армии, он выступил лишь в 12 часов дня. Неприятель оказывал ему лишь слабое сопротивление, но несмотря на это, Слюсаренко прошел всего верст около 10 и остановился на ночлег уже в три часа дня.

Поэтому приказано 7 ноября, выступая в 6 часов утра (еще совершенно темно), продолжать самое энергичное и решительное наступление.

Вследствие полученного приказания главнокомандующего достигнуть Ловичским отрядом линии Пионтек-Стрыков, преодолев все препятствия, генералу Слюсаренко немедленно же передано было соответствующее указание.

Но и в этот день, 7 ноября, Слюсаренко не проявлял никакой энергии, донес уже в 12 часов 50 минут, что дальнейшее его наступление будет зависеть от успеха продвижения II корпуса, в связи с которым ему приказано было наступать. Так как распоряжение поддержать связь он понимал, очевидно, слишком узко, как наступление плечо к плечу, находясь по возможности на одной высоте, ему немедленно же была послана телеграмма № 493, что такое толкование совершенно неправильно, «свидетельствующее о совершенном отсутствии стремления вперед», за что ему объявлен был выговор.

В 4 часа дня получено указание Орановского, что наступающий правее Слюсаренко II корпус должен иметь тяготение к Ловичскому отряду, т. е. на юго-запад. На это Баиов ему по аппарату же ответил, что II корпус уже имеет именно это направление. Впоследствии 19 ноября Баиову в штабе фронта поставлен был упрек, что армия неправильно направила этот корпус, что хотя это совпадало с указаниями Главнокомандующего, этого указания не следовало исполнить.

Накануне, 6 ноября, Слюсаренко прошел всего верст 10, а сегодня 7 ноября, в 3 часа дня от него получили донесение, из которого видно было, что, несмотря на все телеграммы командующего армией, он прошел опять не более 8–10 верст. Поняв, что он совершенно не подготовлен выполнить поставленную задачу, что у него не хватает энергии для оказания помощи 2-й армии, командующий армией решил его устранить, выписав на его место начальника 11-й Сибирской дивизии Зарако-Зараковского, приказав последнему срочно прибыть.

После крайне резких телеграмм, а также после полученного сведения о положении 2-й армии Слюсаренко донес в восьмом часу вечера, что подымает отряд и переходит в наступление. Но в действительности и этого не было, отряд остался спокойно ночевать.

В 9 часов 30 минут вечера получили донесение Слюсаренко, что в местечке Гловно он встретил сопротивление роты немецкой пехоты. А ведь у него был 31 батальон. Таким образом, этому георгиевскому кавалеру с такими крупными силами, знающему критическое положение 2-й армии, выручка которой ему поставлена была прямой задачей, было достаточно ничтожного сопротивления одной роты, и требуемое от него крайне энергичное наступление после 8– 10 верст остановлено.

До позиции 2-й армии оставалось еще верст 10–15, значит, при наступлении вперед успех был совершенно обеспечен, во всяком случае, отряд вошел бы в непосредственное соприкосновение с частями 2-й армии.

На 8 ноября приказано II корпусу и Ловичскому отряду атаковать противника, занявшего Брезину.

К сожалению, получена телеграмма о болезни Зараковского, лишенного возможности выехать. Не доверяя ни одному генералу ответственной роли командования Ловичским отрядом, командующий армией остановил свой выбор на генерал-майоре графе Шувалове, которому утром же приказано было экстренно выехать. Начальником штаба к нему назначен подполковник Меньчуков.

В данном случае нарушено было всякое старшинство, но командующий армией выбрал генерала, которому он вполне доверял и в котором он уверен был, что тот выполнит ответственную задачу. Но к сожалению, вечером 8 ноября генерал Орановский указал командующему армией, что Главнокомандующий такого назначения не допускает, что у Шувалова нет достаточно крупного командного ценза. Хотя командующий армией и дал по аппарату краткую аттестацию на всех генералов, насколько он их знал, притом доложил, что ни один из них не подходит, Главнокомандующий приказал назначить генерала Васильева, сняв таким образом всю ответственность за выбор лица с командующего армией, приняв эту ответственность на себя.

Думается, что раз командующий армией отвечает за успех операций, никоим образом не следует вмешиваться в выбор и назначение им разных лиц.

Если в дальнейшем операция под Брезинами кончилась неудачно, т. е. немцы прорвались, то во многом приходится винить в этом и генерала Васильева, сказалось неудачное его назначение.

Вообще Главнокомандующий и его начальник штаба сильно вмешивались в дела армии, не позволяя даже перехода штаба армии на другое место без разрешения.

9 ноября в три часа дня Главнокомандующий предложил командующему 1-й армией лично отправиться для руководства на месте действиями II корпуса и Ловичского отряда. Посетив оба штаба этих отрядов, командующий армией отдал распоряжение начать в 9 часов вечера наступление с тем, чтобы не иметь уже ни ночлега, ни остановки, а войти в непосредственное соприкосновение со 2-й армией, но вслед затем он получил телеграмму начальника штаба армии, что ввиду отхода двух правофланговых корпусов Главнокомандующий приказал ему безотлагательно вернуться к штабу.