Первая ночь – дракону!
Шрифт:
Оказываюсь всего лишена.
Мы вроде нормально начали с этим Вардриком. Ну, когда он меня спасал или я его тискать пыталась. А в итоге будто одна живу во всей твердыне. Еду в печке оставляю, чтобы теплая была, а потом пустые тарелки забираю. Когда улетает – а делает это часто, о чем дракоша предупреждает прощальным криком, слышным в каждой части крепости – покои его прибираю. Теперь очень уютные, между прочим! Хоть бы слово по этому поводу сказал!
Когда сталкиваемся – случайно – обходит, словно я заразная. Когда с вопросом или просьбой обращается – передергивается,
А я не могу со всем этим разобраться, не понятно мне!
Он же мужчина… разве совсем-совсем не чувствует ко мне интерес? Я не то что себя предлагаю, но мне обидно. И одиноко. И да, я – женщина. Может быть даже заинтересованная женщина.
В общем, с каждым днем мне становится все грустнее, и я все больше начинаю сваливаться в унылую апатию.
И неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы не произошло одно событие.
Глава с поцелуем номер два и слезами
Дракон заболел.
Не то что бы я сделалась специалистом по драконам. В ветеринарном тоже не училась. И разговаривать он со мной не начал – хотя мне ужасно этого хотелось. Чтобы хоть кто-то по-нормальному поговорил. А поскольку единственные нормальные в этом замке – это я и Чудо, вот и ждала очеловечивания любимого собеседника.
Но сегодня только вижу его и сразу понимаю – с ним точно что-то не так.
И даже не потому, что он не хочет слушать мое нытье.
Я ведь не ныть пришла. А притащила вкусняшку.
С недавних пор обнаружила, что ящерке очень нравятся мои творожные пончики – я сама научилась делать творог и муку перемалывать, мешаю их с тягучей сладкой смесью и обжариваю на жиру. Потому старалась баловать своего чешуйчатого каждый день, когда он в твердыне был. Баловство и есть – таким гиганта не накормишь. Но лакомство.
А он даже голову не поворачивает. Хуже того… обычно яркая и чуть влажная, переливающаяся чешуя выглядит сухой и выцветшей. По всему телу!
– Эй, ты чего, огненная ящерица? – с тревогой заглядываю в полуоткрывшийся мутный глаз.
– Крк, – говорит Чудовищко вместо привычного «курлык», пытается приподняться, но тяжело вздыхает и роняет свою огромную бестолковку на лапы.
– Совсем не «курлык»? – пугаюсь ужасно. – Тебя всего двое суток не было… Ты же обычно довольным возвращаешься… Что с тобой? Полнолуние? Устал? Ранили?
Я притаскиваю ему ведро воды – вдруг обезвоживание? Суетливо бегаю вокруг огромного туловища, пытаясь разглядеть раны или кровь, тормошу за морду, глажу по наросту-лбу и даже забираюсь верхом, чтобы оценить возможные масштабы бедствия…
Внешних повреждений не вижу.
– Я надеюсь это не из-за сладенького? – сглатываю.
Но ответа не добиваюсь. Только чувствую… ему очень плохо. Очень!
Смотрю растерянно какое-то время… и решительно направляюсь в твердыню на поиски хозяина этой животины. Он где-то здесь должен быть… «где-то» – ключевое слово. Здание огромное, я даже до конца не обошла здесь все – боялась
потеряться. Да и Вардрик этот не сидит на месте, а бродит порой днями и ночами в непонятных локациях. Деловой блин.– Ваша Светлость! – стучусь во все комнаты подряд, и в его покои тоже, – Дракону плохо!
– Ваша Светлость! – ору, выбегая на улицу, – Там дракон заболел! Где вы ходите?
– Ваша Светлость, – оббегаю все обжитые комнаты. И кухню. И хозяйственный постройки, где он бывает. Голос срываю, пытаясь дозваться – но не выходит. – Дракоша страдает!
Никого.
Только привидения и попадаются на пути. Подстерегают меня вылетают с четырех сторон одновременно. Прикол у них такой в последние дни – столкнуться внутри меня, если не отскочу, и разлететься по своим траекториям в разные стороны.
– Хватит, – бросаю резко и холодно. Мне точно не до их игрищ, – Хватит мешать мне жить в твердыне. Я все равно отсюда никуда не денусь. А вас вместе с телами похоже покинуло и воспитание, и хоть какое-то сочувствие. Драконяшке плохо, а вы меня останавливаете, будто только тот факт, что вы по каким-то причинам не улетели в Изнанку, делает вас главнее. Пшли вон!
Рукой резко отмахиваюсь. Приказываю уверенно.
И предки… они, будто присмирев, разлетаются.
У меня челюсть едва не падает. А что, так можно было? Приказывать я им никогда не пыталась, и уж точно не чувствовала себя в праве… Но стоило почувствовать, как меня послушались?
Спохватившись, что не о том думаю, снова бегу на поиски хозяина всего этого безобразия.А тот реагирует на крики. И не находится. Даже в погреб заглядываю – но и там никого. Только…
Хм, бочонка с вином не хватает. И, кажется, одной плошки с дурилкой этой… Я ведь ее куда подальше хотела задвинуть – чтобы только не перекусить ею случайно, нельзя наркотики рядом с едой хранить! Задвинула. Но вернувшись как-то обнаружила на прежнем месте.
Поняла тогда, что герцог переставил, удивилась и не стала больше трогать…
А сейчас куда переставил вино и порошок?
В себя что ли?
Что-то происходит… вот нутром, то есть задницей чувствую – происходит что-то важное, но я еще не разбираюсь в местных реалиях настолько, чтобы это понять! И бегать я так могу до бесконечности – а ведь давно могла бы просто спросить, как дракона сломанного исправить. У стража!
Тот уж точно на мои вопли явится. Особенность у них такая – приходить когда зовут. Не факт, что ответит… Но ведь Чудо – обитатель твердыни. А значит Борн обязан ему помогать!
– Дракон заболел! – сообщаю ушастому быстро, как только он на кухню заходит, – А Светлость потерялась, прихватив с собой вино и дурилку. Мне кажется всех спасать надо… помогай!
– Всех не спасешь, – спокойно отвечает этот Йода недоделанный и разворачивается, чтобы уйти. Типа ради ерунды позвала.
– А ну стой! – злюсь. И переживаю. Потому разговариваю невежливо, я так с ним никогда не разговаривала. Но мне нужна помощь! – То что ты страж и старый, мудрым и правым тебя не делает! Дракон – местный, ты должен его защищать.