Первая пуля – моя

– Умница… Что-нибудь еще?

– Да… Он говорил о каком-то пакете…

Она резко открыла глаза и увидела прямо перед собой лицо Олега. Голова была тяжелой, как после ночного кошмара, но в теле ощущалась непонятная легкость.

– Я что, отключилась? – спросила она не без удивления.

– Да нет, – чуть помедлив, ответил он. – Но зато ты все вспомнила.

Тоня облизнула пересохшие губы и с подозрением уставилась на Олега.

– Голова гудит, как после перепоя… Не понимаю, как мне это удалось?

– Что тут понимать? Человеческая память таит в себе много секретов. С тобой разве не бывает такого: ты приезжаешь в какой-нибудь город в первый раз, но все вокруг кажется тебе до боли знакомым. Американский исследователь Камминг предположил, что эти явления не что иное, как память наших предков… Так что с генами нам передаются не только голубые глаза или склонность к каким-то заболеваниям. – Олег едва заметно улыбнулся. – Ладно, все это лирика. А если подвергнуть анализу то, что ты слышала, получается, что Живописная – это улица. Десять—пятнадцать – номера дома и квартиры. Там проживает некий Марат Алексеевич. Седов хотел, чтобы ты зашла к нему и передала привет.

– От кого?

– По-видимому, от него самого. Седов – Седой. Похоже.

– А пакет? По-моему, он несколько раз повторял это слово.

– Может, просил забрать? – предположил Олег.

– Все может быть… – Тоня тяжело вздохнула. – В любом случае, ехать на Живописную придется. И чем быстрее, тем лучше.

– Я поеду один, – тоном, не терпящим возражений, заявил Олег.

– Это еще почему?

– Не забывай, ты в федеральном розыске.

– Ерунда! – отмахнулась Тоня. – Надену черные очки, кепку с длинным козырьком, и меня никто не узнает!.. Думаешь, менты такие ушлые?.. Да и одного тебя отпускать как-то неохота. Еще неизвестно, как этот Марат Алексеевич тебя встретит! Тебя же надо кому-то прикрывать!

Олег внимательно посмотрел на Тоню и, пожав плечами, сказал:

– Ладно, уговорила: за пакетом мы едем вместе, но в пятнадцатую квартиру я поднимаюсь один…

Сборы заняли не больше десяти минут. Единственное, что Тоня прихватила с собой, был пистолет, который она сунула в карман джинсовой куртки. Олег поморщился, но ничего не сказал.

Из подъезда они вышли вместе. Махнув рукой, Олег остановил проезжавшее мимо такси и назвал нужный им адрес. Таксист заломил несусветную, по мнению Тони, цену, но Олег предпочел не торговаться. В салоне они почти не разговаривали. В отличие от Олега, который выглядел очень спокойно, Тоня испытывала легкий мандраж. Она не сомневалась, что содержимое этого загадочного пакета поможет им понять, почему федералы хотят ее прикончить…

«Неужели через каких-то полчаса я буду знать все? – думала Тоня, пытаясь унять нервную дрожь. – Главное, чтобы этот Марат Алексеевич не послал нас подальше… Хорошо, что я взяла с собой пистолет. В случае чего этого хмыря можно будет припугнуть… Хотя Олегу это вряд ли понравится…» Покосившись на своего спутника, которого, как она считала, послало ей само провидение, Тоня улыбнулась. На душе потеплело, а все сомнения отошли на второй план. Рядом с Олегом она чувствовала себя легко и свободно. Даже несмотря на то что иногда она совершенно не врубалась в смысл его шуток. Что греха таить, Олег был гораздо умнее и образованнее ее. Но Тоня видела, что он не кичится своей образованностью и относится к ней как к равной…

Расплатившись с таксистом, выбрались из машины и внимательно огляделись. Знакомый Седова, Марат Алексеевич, жил в кирпичной девятиэтажке, построенной в начале пятидесятых. Несмотря на достаточно преклонный возраст, дом выглядел как конфетка – на многих этажах стеклопакеты, дверь, ведущая в подъезд, с кодовым замком. Да и двор достаточно ухоженный, если не считать контейнеров с мусором, в которых с упоением рылся одинокий бомж.

– Судя по номеру квартиры, Марат Алексеевич живет на четвертом. – Олег посмотрел вверх. – Надеюсь, он дома.

– Если нет, придем вечером, – успокоила Тоня. – Ну же, пошли! Я сгораю от нетерпения.

Поднявшись по ступенькам, Олег несколько секунд разглядывал панель с кнопками. Затем нажал на самые затертые из них, повернул ручку в сторону, и дверь открылась. Они вошли в прохладный чистый подъезд и сразу направились к лифту. Лифт был занят, и они, не сговариваясь, двинулись к лестнице.

Где-то между вторым и третьим этажами Тоня наконец решилась произнести вслух то, о чем давно хотела сказать:

– Будет лучше, если к Марату Алексеевичу пойдешь не ты, а я. – Заметив, что Олег собирается возразить, быстро проговорила: – Окажись ты на его месте, кому бы быстрее открыл – мужику или бабе?.. То-то и оно, что женщины вызывают больше доверия, чем мужчины. Или я не права?

– Права. Но…

– Никаких но! Ты хочешь все провалить? Ну, подумай, из-за твоего упрямства мы можем остаться с носом!

По глазам Олега Тоня видела, что в глубине души он с ней согласен, но отчего-то не решается доверить ей этот важный визит. И тогда она решила пойти на хитрость. Чуть-чуть прибавила темпа и оказалась на четвертом этаже на несколько секунд быстрее. Пока Олег пытался ее нагнать, Тоня уже звонила в пятнадцатую квартиру. Она слышала, как Олег тихо выругался, но, слава богу, не стал оттаскивать ее от двери – наоборот, спустился на один лестничный пролет.

Только сейчас Тоня заметила, что к пятнадцатой квартире проведена сигнализация. Похоже, она была отключена, что позволяло надеяться на то, что хозяин все-таки дома. Тоня нажала на кнопку звонка еще раз и услышала из-за двери низкий мужской голос:

– Кто там?

«Глазок» был затемнен, и Тоня поняла, что ее внимательно рассматривают. Придав лицу невинное выражение, ответила:

– Мне нужен Марат Алексеевич…

– Я слушаю.

– Вам привет от Седого… Он просил забрать у вас кое-что…

Из-за двери не доносилось ни звука. Тоня посмотрела прямо в «глазок» и, обращаясь к невидимому собеседнику, спросила:

– Может, вы все-таки откроете? Не бойтесь, я не кусаюсь!

Однако Марат Алексеевич никак не прореагировал на ее просьбу.

«Ну и хам, – подумала Тоня. – Похоже, он не собирается мне открывать!»

В тот момент, когда она, вне себя от злости и отчаяния, собиралась снова нажать на кнопку звонка, послышался скрежет открываемых замков, и тяжелая металлическая дверь распахнулась…

* * *

О смерти своего старинного друга Кеши Седова и о его непосредственном участии в «заказнике» на Заславского Марат Бушков узнал из газет. Нельзя сказать, что эта новость повергла его в изумление. Если он и удивился, то по другому поводу – почему Кешка, профессионал высокого класса, позволил этим недоумкам комитетчикам загнать себя в угол?

Сам Марат Бушков, более известный в определенных кругах как Шах, предпочел бы застрелиться, чем словить пулю чертовых костоломов. Но, поразмыслив над ситуацией, понял, что осуждать Седого глупо. Вполне возможно, что его элементарно подставили, сделали козлом отпущения. Недаром же комитетчики, обычно скупые на комментарии, на этот раз предоставили прессе полную информацию по этому «заказнику». Еще бы – за последние пять лет Седой оказался единственным киллером, которого удалось взять с поличным. Правда, не живцом, но доказательства его причастности к покушению на Заславского были налицо.