Первая скрипка для злого доктора

– Вы, Иосиф Давидович, здравый смысл-то подключите!

– Здравый смысл, Павел Петрович, тут не работает – вы же за пультом стоите!

– Ну так вселенскую глупость тогда используйте! У вас запас наверняка найдётся!

– Не смею возражать вам, маэстро, вы в этом первый!

– Да я с вами уже дирижировать разучился… где оркестр? Оркестр где, я вас спрашиваю? Репетиция давно, можно сказать, идёт, а яма пуста!

– Могильная, – хмыкает мне на ухо Толя.

Я поворачиваюсь к нему и киваю, подталкивая к двери.

– Коллеги! – шиплю суфлёрским шёпотом. – Вылезаем быстро! Ноги в руки, смычки в зубы, бегом!

– Ага, а духовые пусть в это время берут в рот, – язвит Толик.

– Тьфу на тебя, пошляк! Вперед, ты у нас главный, иди давай, дуй головой свою ля.*

– Смотри, чтоб два наших мастодонта тебя не услышали, – оборачивается ко мне гобоист. – Каждый из них знает, что главный – он.

Вздохнув, прохожу внутрь последней и тороплюсь к своему месту.

Репетиция проходит сносно. Ну, если не считать пары взрывов дирижёра, который – из-за весеннего обострения, не иначе – решил вдруг поинтересоваться, что там играют самые дальние от него струнные. Спойлер – разумеется, не то, что ему нужно. И вообще, удавить бы нас всех нашими же струнами – общее звучание от этого только выиграет. Впрочем, духовикам тоже посоветовали набрать побольше воздуха и задохнуться, раз уж играть не умеют.

После репетиции я очень удачно успеваю улизнуть, пока наши маэстро не взяли меня в оборот, огибаю дворец, перебегаю через дорогу и спускаюсь к набережной, которая уже светится вечерними фонарями. Город, где я родилась, росла, училась, а теперь продолжаю жить и работать, раскинулся у озера, можно сказать, нашей жемчужины. И набережная – место, где встречаются, расстаются, бегают по утрам и гуляют по вечерам.… Короче говоря, это местная Пятая Авеню пополам с Бродвеем.

Подхожу ближе к перилам, вдыхаю холодный вечерний воздух. Солнце только что зашло – закаты у нас как раз над озером – и горизонт ещё расцвечен всеми красками от алого до тёмно-фиолетового. Зимой тут всех сдувает напрочь. Но сейчас уже весна. Невольно улыбаюсь, глядя на разноцветное отражение фонарей в воде. Скоро фестиваль… Он всегда проходит весной – в честь дня рождения знаменитого композитора, которого угораздило родиться в нашем городе.

Или посчастливилось. Нам-то вот точно посчастливилось – кому бы иначе было известно это место. Хотя вряд ли бы с этим согласились поколения детей, которых мучили и продолжают мучить классической музыкой, во множестве написанной этим самым композитором для всех видов музыкальных инструментов. Плодовитый был товарищ! Кстати, о мучениях… Ко мне же в восемь Вовочка придет!

Вдохнув последний раз запах озера, разворачиваюсь. В темноте добираться до музыкалки подворотнями нет никакого желания. К счастью, из-за угла выворачивает трамвай. Повезло!

Выслушав несчастного ребёнка – вот не зря скрипка происходит от слова «скрипеть» – я обещаю ему, что если он продолжит репетировать, как сегодня, участие в отчётном концерте ему обеспечено. Директор школы и по совместительству дирижёр школьного оркестра наверняка захочет меня удавить, но если выбирать между ней и Вовиной бабушкой, лучше уж директор. Для неё я, по крайней мере, штатная единица, просто так в утиль не спишешь.

Со скрипкой наперевес устало тащусь домой. В такие минуты искренне радуюсь, что я не виолончелистка. Сначала поднимаюсь на свой третий этаж, отношу инструмент, кормлю свою пушистую дымчато-серую кошку Лиру. А потом спускаюсь на этаж ниже.

– БабАнь, это я! – кричу из коридора, открыв дверь своим ключом.

– Алёнка, проходи! – доносится из гостиной.

Странно. Бабушка в это время обычно на кухне сидит. Прохожу в комнату и чуть не вздрагиваю.

– Добрый вечер, Жанна Вадимовна, – улыбаюсь пожилой женщине, бывшей бабушкиной коллеге.

– Добрый, добрый, Алёнушка, – она расплывается в ответной улыбке, и я напрягаюсь. Нетипично для неё. – Такие новости!

– Какие? – кидаю на бабушку подозрительный взгляд, но та сосредоточенно наливает чай.

– Антоша возвращается! – выдаёт Жанна Вадимовна. – Представляешь? Решил пожить здесь какое-то время!

Вот же ёп.… перный театр!

– Я уже сказала, что ты будешь очень рада его видеть!

О да. Ещё как рада. За что ж мне такое счастье-то?

– У меня завтра педсовет с утра, ты же сможешь его встретить? – Жанна Вадимовна просто лучится от удовольствия, глядя на меня, а я, офигев, плюхаюсь на диван, чуть не промахнувшись мимо него.

??????????????????????????– Встретить?!

___

* Перед началом концерта концертмейстер (первая скрипка) даёт знак гобоисту, который берет ноту ля – по ней настраиваются все остальные инструменты в оркестре.

Глава 2

Антон

– Конечная через полчаса! Полчаса до конечной станции, – доносится до меня через дверь голос проводницы.

Слезаю со своей полки и выхожу в узкий проход купейного вагона. Опираюсь на поручень у окна, рассеянно глядя на суматоху, которая поднимается после слов проводницы. Никогда не понимал, и зачем люди так торопятся выйти? Что, боятся, что их увезут обратно? Или это просто желание поскорее оказаться там, куда ехали?

В груди опять противно сжимается. Я бы не отказался остаться в поезде – и пусть бы меня увезли обратно, откуда приехал.

– Милый, поможешь мне сумки-то спустить, а? – в коридор выходит бабка, ехавшая напротив, которая всю дорогу пыталась втянуть меня в разговор.

Давлю в себе раздражение. Она не виновата, что вся моя жизнь полетела к чёрту.

– Помогу, – киваю равнодушно и снова отворачиваюсь к окну.

– Дак подъезжаем же уже скоро!

– Не подъехали ведь ещё! – огрызаюсь невольно. – Вот как подъедем, так и помогу!

Поезд уже начинает заметно тормозить, хотя кажется, что до города еще далеко. Вспоминаю, как в студенчестве один раз приезжал сюда с компанией друзей. Дело было зимой, и они здорово растерялись, когда поезд остановился, по их мнению, чуть не в чистом поле – хотя впечатление было обманчивым. Просто вокзал расположен на одной из городских окраин.

Помогаю бабке расправиться с ее баулами – и куда она прёт столько вещей?! – и сам наконец спрыгиваю с высокой подножки вагона. Тут же в очередной раз накатывает глухое раздражение. Вот ведь, город крупный, практически региональный центр, но сделать нормальную платформу для поездов они не в состоянии!

– Ты сам как бабка, – ворчу себе под нос и, подхватив чемодан, иду в сторону привокзальной площади.

Можно было бы доехать до дома на трамвае… Но я ненавижу трамваи! С тоской вспоминается метро в столице. Заставляю себя выкинуть из головы поганые мысли и иду к стоянке такси.

Слава богу, водитель попадается молчаливый. Откидываюсь назад, чтобы не видеть города, по которому мы едем. Как же меня всё здесь раздражает! Эта мешанина из зданий, когда старые, до сих пор не снесённые бараки соседствуют с торговыми центрами, сверкающими стеклом и металлом. Это чёртово озеро с его чёртовой набережной… Улицы, перекрёстки, скверы, церкви, школы, больницы – каждый угол знаком, всё исхожено-перехожено.