Первая Стая

– Это не требования, это условия моего сотрудничества.

– Без разницы. А он пусть решает, ставит вопрос перед Советом, разговаривает со смотрителями. Если они одобрят твой план, ты получишь свободу действий.

– А если не одобрят, - фыркнул я, - могут продолжать ловить Первую Стаю на спиннинг.

***

Честно говоря, я нервничал. Не из-за того, что мне предстояло сказать, а из-за правильности своего выбора. Все казалось очень простым, когда нужно было объяснять Лите. Но когда дошло до дела, моя уверенность будто улетучилась. Что я буду делать, если я ошибся? Хотя об этом как раз волноваться не стоит. Стая не позволит мне пережить вторую ошибку.

Чтобы не думать об этом, я пытался развлечься. Женька притащил откуда-то фуражку, и я стал репетировать роль генерала. Но Лита сказала, что в черной броне и фуражке я похож на фашиста, а еще что не надо делать из этого клоунаду.

Люди, должен заметить, все предсказуемы, не только Лита. Я не имею в виду, что у них глобально только одно настроение, просто у них строго обозначены общие нормы поведения в каждой ситуации. Если надо быть серьезным - будь серьезным. Если надо смеяться - смейся. Ну, и так далее.

Но если мне не смешно, когда все хохочут? Особенно если смеются надо мной. А переизбыток серьезности может вогнать в депрессию. Я знаю, на какой риск мы идем. Но я не хочу заливаться слезами заранее - наплачусь еще, если придется умирать. Образно говоря, конечно, потому что по-настоящему плакать я не умею. Я предпочитаю развлекаться, пока есть возможность.

Но втолковать это Лите было нереально. Даже Женька по-настоящему не понял меня, он просто радовался, что я не втянул в эту операцию Лино. Он думал, что я делаю это из симпатии к нему. Можно подумать, что Артема и Юлию я просто ненавижу, поэтому готов рискнуть их зверями!

Хотя... пусть верит во что хочет. Не собираюсь я ему говорить, что Лино просто не подходит для этой работы.

Мне позволили поговорить со зверьми наедине, как я и просил. Лименко и Совет в целом отнеслись к моему плану очень хорошо. Возможно, потому что верили мне... или потому, что Первая Стая продолжала громить их подводные объекты, а они ничего не могли сделать.

Лита тем временем собиралась беседовать со смотрителями. Она почему-то назвала эту встречу "родительское собрание".

Звери пришли одновременно, мне пришлось ждать их совсем недолго. Алтай казался беззаботным, Цербер и Оскар хмурились, Титан, похоже, опять не выспался.

Увидев меня, все, кроме Алтая, застыли: у них еще не было возможности оценить мою новую чешую.

– Да, да, это все еще я. Рассаживаемся, а то вы все меня выше, и мне кажется, что я оказался за забором.

Звери сели на пол - подходящей для их размеров мебели в комнате не было. Не важно, они все привыкли сидеть на полу.

– Думаю, ваши смотрители объяснили вам, чего я хочу...

– Ловить стаю, - сообщил Цербер.
– Мы знали... только это....

– Ага... Ну, на самом деле все несколько серьезней. Дело в том, что Первая Стая - это не просто звери, объединенные когда-то людьми. Это настоящая, полноценная стая со своим лидером. Стая, которая способна на зов.

По их глазам я понял, что зов им известен. Скорее всего, теоретически, на уровне инстинктов, но известен. И даже лучше, чем мне - звери первой серии всегда демонстрировали большую связь с природой и меньшую - с людьми.

– Их нельзя победить, - покачал головой Цербер.
– Слишком сильны...

– Можно. Зов можно преодолеть, и я это сделал! А я вряд ли могу быть единственным исключением.

– Как?
– Титан чуть наклонил голову набок.

– Сложно объяснить... Я просто понял, что не хочу быть частью стаи, этой стаи. Я сам выбираю себе друзей и врагов. Я думал о том, кто я такой и кем перестану быть, если войду в стаю. А еще я думал о тех, кто мне дорог. Я могу убить их, если подчинюсь - вот что я подумал. И зов как-то сам собой отступил.

Звери молчали, и молчание это было тяжелым. Даже Алтай не казался уже таким жизнерадостным. Нет, господа, так не пойдет!

– Поэтому я прошу именно вас о помощи, - сказал я.
– Я не хочу, чтобы люди приказывали вам идти на это, вы должны выбрать сами. Но вы еще можете преодолеть зов, другие звери - нет.

– Есть мы... отказаться?
– снова заговорил Цербер.
– Идешь один?

– Нет, - честно ответил я.
– У одного нет и шанса. Даже если пойдем мы все, будет чертовски опасно, потому что нас будет пять, а их, как мне сказали, теперь девять. Было тоже пять, но они подчинили себе четырех зверей из моего предыдущего отряда.

– Те подчинил, - отметил Титан.
– Думаешь, мы другие?

– Да. Я знаю вас всех. Если бы я так не думал, я бы вас не позвал. Что скажете?

Оскар поднялся на ноги и посмотрел на меня:

– Я иду.

Вот этого я не ожидал. Честно говоря, отказ Оскара расстроил бы меня меньше всего, потому что относительно него я все же сомневался. Но численный перевес и так не в нашу пользу, и сомнения пришлось отложить.

А тут он берет и соглашается раньше всех! Просто соглашается, без пояснений... Ладно, это его право.

Остальные не торопились, а я не хотел больше их убеждать. Они и так все поняли, лишняя болтовня раздражает.

Прежде, чем кто-либо еще успел ответить, в комнату ворвался Егор. Он выглядел спокойным, но я чувствовал исходящую от него ярость. Ну и что у него случилось на этот раз?

– Цербер, за мной, - велел он.
– Мы в этом участвовать не будем.

А, понятно, мистер Совершенство ознакомился с деталями плана.

– Участие смотрителей и не требуется, - напомнил я.

– Я не отпущу своего зверя с тобой. Ты и так уже потерял целый отряд, а сам имел наглость выжить!

– Ну да, позор мне.

– Не паясничай. Ты не можешь быть лидером, ты никто. Ты животное. А это не представление дрессированных зверьков, это охота на тебе подобных. Как ты можешь возглавить такое?

– С блеском в глазах и задорно помахивающим хвостом, - буркнул я.

– Что и требовалось доказать. Цербер, за мной.

Он развернулся к выходу, но дальше не пошел, понимая, что Цербер все еще сидит на полу. И вставать явно не собирается.

– Цербер, какого черта?
– рыкнул Егор.