Первая тайна академии Грискор

Да таким взглядом сверлила, что вскоре у дознавателя должна была появиться дыра в боку.

— Дом для душевнобольных, а не академия! — возмутился тот, что сидел за столом. А потом напоролся взглядом на собаку, которая призывно виляла хвостом и шумно дышала, высунув розовый язык.

Похоже, последнее добило его окончательно. Потому что недописанное письмо оказалось резко смято и превратилось в комок бумаги.

— Кто мертв? — строго спросил он у двух подчиненных.

— Я, — подала голос Табита, вскинув взгляд на мужчину. Девушка сейчас сидела на корточках возле Милред и держала ту за руки. — Ну, не до конца.

Главный дознаватель таким взглядом наградил студентку Ваерс, будто пожелал ей моментально помереть еще раз. Гвин настолько сильно это не понравилось, что она уже готова была вступиться.

— Допросить всех! — рявкнул главный дознаватель. — Протянул одному из мужчин какой-то лист. И, встав из-за стола, вышел.

Допрос начался с Табиты. Студентке Ваерс пришлось отпустить бледную и рыдающую Милред и подойти к дознавателю. При этом она так аккуратно обошла собаку, будто боялась, что истинная сущность вёлла пробудится именно в этот момент.

Табита рассказала о том, как выпила яд из-за неразделенной любви. Как умерла, а потом очнулась в подвалах.

— Видимо, яда было недостаточно, — пожала она плечами так буднично, будто говорила о завтраке.

Если все закончится хорошо, Табиту явно обяжут посещать какого-нибудь лекаря, который будет наблюдать за ее эмоциональным состоянием. По крайней мере, так бы сделала Гвин.

Табита рассказала о том, как сильно испугалась. Как что-то наколдовала и выбралась на улицу. А потом… встретила Валькирию.

— А что вы там делали, студентка Умильтен? — сухо поинтересовался мужчина, который спешно записывал сумбурный рассказ Табиты на бумагу.

— Я не попрощалась со своей подругой, — бросила Гвин. — И собиралась это сделать.

— При этом нарушили комендантский час и добыли холодное оружие? — Вскинул брови дознаватель. Он не поверил, как и предполагала Валькирия.

— Меч лежал на снегу, когда магией вышибло замки на двери, — спокойно солгала Гвин, ненавидя себя за это.

Она буквально отреклась от оружия, подаренного отцом. При всех сказала, что это не ее клинок. Что это, как не предательство?

— Допустим, но зачем вы его подняли?

 Дверь за его спиной открылась, вернулся главный:

— Вы закончили?

— Еще нет.

— Отправляйся к Риву, — махнул главный дознаватель. Повернулся к мужчине, который уже отпустил собаку и пока замер статуей у окна. — Ты тоже.

Главный забрал бумаги, на которых записывались показания, пробежался по ним взглядом и хмыкнул. А затем протянул их Валькирии:

— Перечитай, убедись в том, что все верно. И подпиши.

— Что? — Гвин в первое мгновение не поверила своим ушам, а по коже пробежали ледяные мурашки.

— Мне еще раз повторить?

Валькирия сама не поняла, как дрожащими руками взяла листы с показаниями. Строчки перед ее глазами задрожали, дыхание перехватило, а страх вскинул голову.

Настоящий страх. Тот, который затмевал все. Никакие вёллы, никакая магия и даже близость смерти не могли сравниться с тем, что испытывала Гвин Умильтен при виде простого текста.

Она затаила дыхание, стараясь взять себя в руки. Но перед глазами все равно поплыло.

***

Гвин сидела на широкой дубовой кровати, кутаясь в теплый плед. Разноцветный, огромный. Ее ноги не дотягивались до пола. Хотя мама обещала, что уже очень скоро она вырастет. Станет большой-большой. Настоящей взрослой.

Папа больше не будет катать на плечах, мохноногий пони сменится на большую кобылу, а деревянные игрушки исчезнут из ее жизни.

Но пока малышка Гвин сидела на кровати и с обожанием смотрела на маму. Та казалась ей такой красивой, такой волшебной. Как феи из сказок.

Но мама не видела этих взглядов. Она приобнимала дочь за плечи, в ее руках была книга.

— И тогда великий воин выхватил свой меч, кинулся на монстра и тремя мощными ударами спас пленницу из его лап, — мамин голос звенел, как весенний ручей.

Такой кристально чистый, свежий, приятный.

Гвин прикрывала глаза и просто наслаждалась этим звуком. Она уже давно не слушала эту сказку. Она казалась девочке скучной.

Ну разве Гвин позволила бы похитить себя какому-то монстру? Разве отдал бы ее папа с мамой в лапы чудищу, чтобы потом какой-то воин спас их дочь? Нет! Конечно же, нет.

Гвин Умильтен никогда бы не оказалась в лапах монстра, из которых не в состоянии выбраться сама.

Мама вздохнула, поцеловала дочку в макушку и протянула ей книгу:

— А теперь ты. Покажи, чему научилась?

Малышка с неохотой взяла немного потрепанную книгу в руки, сморщила нос и попыталась найти ту строку, где остановилась мама.

— Об-об-обняла, — справилась она со словом и еще больше нахмурила темные брови. Мама еле заметно улыбнулась и погладила дочку по волосам. — Она его и пре… при… прил…

— Прильнула, — мягко подсказала мама.

— Прильнула, — повторила малышка, — к его груди. Вот!

Она захлопнула книгу и протянула ее маме.

— Что? Все? — рассмеялась женщина и поправила сползший с плеча ребенка плед.

— Неинтересно, — нахмурила Гвин носик. — Хочу ту историю. Про трех воинов и дракона.

— Но ведь ты ее уже сотню раз слышала.

— Я хочу, чтобы ты научила меня ее читать! — гордо заявила Гвин, вскинув подбородок.

Мама рассмеялась и вновь поцеловала ее в макушку:

— Хорошо, родная. Но уже завтра. Сейчас поздно. Тебе пора спать.

Но Гвин совершенно не хотелось спать. Ей хотелось читать. Показывать, что уроки мамы не прошли даром. А больше всего — почитать про трех умелых воинов, которые своими мечами разрубили демонов и монстров, как капусту. А потом нашли логово дракона.

Гвин еще не совсем понимала, что такое «рубить, как капусту», но звучание ей очень нравилось.

В ту ночь она очень плохо спала. Снился ей монстр, который схватил ее в когти и не отпускал к маме с папой. А где-то на горизонте маячил воин, спешащий ее спасти.

Да только девочке совершенно не хотелось быть спасенной каким-то незнакомцем. Она хотела вырваться сама или дождаться папу.

Утром этот сон забылся, она помнила только о том, что мама обещала послушать, как Гвин читает. И с необычайным рвением побежала в небольшую семейную библиотеку, нашла книжку, а потом принялась ждать, когда мама освободится.