Первое дело Иеро

— Я ждал тебя, молодой шаман светлых людей, — шаман открыл глаза, ясные, голубые.

— Я пришел, — ответил Иеро просто.

— Садись же, и выкурим трубку понимания.

Неприметным движением шаман достал откуда-то трубку.

— Я принес тебе подарок, — Иеро протянул шаману кисет. Очень удачно получилось, а то он все ломал голову, как вручить подношение.

— Благодарю тебя, мой светлый брат. В непогожий день я буду курить трубку удовольствия и вспоминать о тебе.

Иеро промолчал, усаживаясь на пружинящем полу. Трубка удовольствия, вот как. Представления о вещах у людей разное. Ему вдыхать в себя дым не доставляло удовольствия. Но обычаи круглолицых возникли задолго до появления на их земле поселенцев Аббатства. Придется приноравливаться.

Он взял из рук шамана трубку, вдохнул. Похоже на лукинагу — в голове словно замигали разноцветные огоньки, мир стал теплым и близким.

Он вернул трубку шаману. Тот выпустил клуб дыма, и дым вдруг принял очертания головы достопочтенного Хармсдоннера.

— Как поживает Озабоченный Молчальник?

Странное прозвище

— Бодр и здоров, — ответил Иеро.

Шаман вновь передал ему трубку. Не стоит и пробовать. Да и кого ему лепить из дыма, если он никого в племени Людей Льда не знает?

Поэтому он просто запыхтел, этакий маленький кузнечный горн. Дым сложился в дерево с длинными ветвями, которые лениво шевелились. Это не дерево, это озерный сайрен!

— Да, в озере поселился Ненасытный Зов. Две женщины Людей Льда поддались обманным призывам. Теперь женщины Людей Льда не могут навестить Материнский остров. Плохо.

— Материнский остров?

— Да, мой светлый брат. Если женщина хочет стать матерью, она прежде целую луну проводит на Материнском острове. Тогда у нее родится здоровый сын.

— Нам это чудище тоже ни к чему. Погиб наш воин, — Иеро решил больше не вдыхать дым трубки. Уж больно легко стали срываться слова с языка. Неровен час, сорвется и такое, о чем Людям Льда лучше бы не знать.

— Войны Людей Льда готовятся вступить в бой с Ненасытным Зовом. Мы вернем себе и озеро, и остров. Люди Льда храбрые и смелые войны. Они победили Заур-Руха, справятся и с Ненасытным Зовом, — шаман показал на свое плечо.

Рисунок на плече показывал момент битвы Людей Льда с огромной двуглавою птицей. Одни наскакивали на птицу с копьями, другие осыпали ее стрелами, третьи жгли длинными факелами.

— Мой предок, премудрый Ши, дал совет войнам, совет, приведший к победе. Задайте головам такую задачу, чтобы они, головы, стали ее решать всякая по-своему. Если две головы, а тело одно, наступит свара меж головами. Один отряд начал жечь птицу, другой колоть. Ужасный Заур-Рух хотел одновременно и кинуться на воинов, и лететь прочь — оттого не сделал ни того, ни другого, — похоже, шаман был одновременно и священной книгою Людей Льда, и ее толкователем. — Сейчас я думаю, как нам одолеть Ненасытный Зов. Быть может, светлый брат знает что-нибудь о повадках этого доселе невиданного в землях Людей Льда исчадия?

— Там, где я живу, Мудрый Ша, его называют Озерный Сайреном. Но и там его нет, лишь дальше к югу, в местах, где Смерть посеяла свои семена, живет Озерный Сайрен, посылающий и человеку, и зверю, и лемуту манящие видения. Обманутая жертва становится легкой добычей недвижной монструозии, питает ее и ее отпрысков, покуда Сайрен не выест всю округу. Только браухли могут селиться рядом с Озерным Сайреном, но почему они могут разгуливать безбоязненно меж щупальцев, не знает никто.

— Значит, светлые люди не борются с Ненасытным Зовом?

— Боролись в прошлом, когда границы Смерти простирались далеко к северу. Зимою Озерный Сайрен слабеет, а в крепкие морозы засыпает. Тогда его и уничтожают

Шаман задумался. Дымок из трубки едва курился, и увидеть в нем можно было все. Или ничего, только сизый дымок.

— Зима… Зима наступит не скоро. И дети тогда родятся поздно, не весною, а осенью… Но зато сохранятся войны, сильные, здоровые войны. Благодарю за совет, светлый брат.

Они посидели еще немного. Молча. Наверное, теперь Иеро должен был бы попросить совета, но он не знал, что спрашивать.

— Светлые Люди любят тишину? — вдруг нарушил молчание шаман. О какой тишине идет речь? О статис-поле, догадался Иеро.

— Да, Мудрый Шугадан-Оглы, — осторожно, осторожно, не наболтай лишнего.

— Люди Льда отдают тишину своим мертвым. Для мертвых тишина и есть звук. Там, в тишине, они слышат нас и иногда помогают, посылая оттуда вещие видения. Люди Льда чтут своих мертвых.

Иеро только склонил голову. Чтут своих мертвых. Значит, дорожат местом упокоения. И добром оттуда не уйдут.

— А есть ли поблизости еще Места молчания, мудрый Шугадан-Оглы? Места, где нет мертвых людей племени Льда?

Шаман помедлил с ответом, посмотрел на Иеро, вздохнул.

— Есть маленькие, но очень тихие пята молчания. Их трудно найти, можно пройти в шаге и не заметить. Оно же не кричит, молчаливое пятно, оно молчит. Люди Льда знали несколько местечек, но сейчас они боятся Ненасытного Зова. Потом, зимою, когда мы вернем себе материнский остров, я покажу его тебе, Светлый брат.

Трубка погасла

Шаман поднялся.

— Тебя ждут люди твоего племени. Светлый брат?

— Да, ждут, — поднялся и Иеро. Что ж, пора расставаться.

Он опять коснулся рукою костяной занавеси.

— Когда я умру, мои кости тоже будут стучать на ветру, — вдруг сказал шаман, глядя на свои руки. — Если, конечно, племя признает, что я был хорошим шаманом.

Ага, значит, это шаманские косточки, а не остатки пиршественного обеда. Вот как важно не делать поспешных выводов.

Рон подвел лорса. Помощник шамана сопроводил их до границы стоянки круглолицых.

Когда они отъехали. Иеро спросил у Рона:

— Почему он зовет нас светлыми людьми? Из-за цвета кожи? Но она лишь немногим светлее, чему людей Льда.

— Пер Кельвин говорил, что это от того, что, что мы пришли с юга, светлого места, места, куда уходит на зиму солнце.

— Вот как…

Похоже, каждое слово мудрого Ша имеет два значения. Или три.

Достопочтенный Хармсдоннер словно случайно прогуливался около Дома Совета. Не прогуливался, а давал указания, как получше обустроить прилегавшую к Дому площадь.